зовут Фрэнк Манкастер. Это имя вызывает у вас какие-нибудь ассоциации?
– Да. – Дэвид озадаченно нахмурился. – Джефф тоже его знает.
Джексон явно удивился, потом посмотрел на Наталию.
– Ну конечно! Они ведь учились в одном колледже.
– Там об этом не подумали, – сказала женщина.
– Это может быть нам полезно, – заявил Джексон.
Дэвиду вспомнился Фрэнк, когда они сидели вместе с ним и Джеффом в оксфордском пабе: длинные темные волосы, как всегда, спутаны, узкое лицо – нервное и напряженное, шарахается от всего на свете.
– Что с ним стряслось? – спросил он тихо.
– Как понимаю, вы с Манкастером делили комнаты в Оксфорде, – сказал Джексон. – Были его лучшим другом.
– Пожалуй, так.
– Какой он?
– Странный, застенчивый. Боится людей. Мне кажется, у него было чертовски поганое детство. Но парень хороший, в жизни никому не причинил вреда. И еще у него есть привычка думать, он высказывает любопытные суждения, если его разговорить.
– Видимо, вы его защищали, – заметила Наталия.
– С чего вы взяли?
– Нам известно, что он обращался к вам за поддержкой.
– Неужели?
– Мы так полагаем.
– Он держался рядом со мной и Джеффом, входил в наш круг друзей. Когда мы поступили на госслужбу, Фрэнк остался в Оксфорде и стал научным сотрудником. Очень умный. – Джексон и Наталия внимательно слушали. Дэвид продолжил: – В последние годы мы с ним мало общались. Раньше обменивались письмами, но теперь только посылаем друг другу рождественские открытки.
Дэвид посмотрел на Наталию.
– Фрэнк умер? – вдруг спросил он.
– Нет, – ответила она прямо. – Но у него серьезные неприятности.
– Какие?
– Манкастер ведь был геологом, так? – спросил Джексон. – Вел научные изыскания в Бирмингемском университете?
– Да. Преподавательская работа не для него.
Джексон кивнул:
– Его отец погиб во время Великой войны, насколько мне известно, и их со старшим братом растила мать в доме близ Лондона. Оба учились в частной школе в Шотландии.
– Вы хорошо осведомлены, – заметил Дэвид.
– Но мы должны узнать еще больше, – сказала Наталия. – Нам нужна ваша помощь.
Дэвид глубоко вздохнул:
– Фрэнк мало рассказывал о своем детстве. Но я знаю, что его мать находилась под пятой у какой-то мошенницы-спиритуалистки.
– Что насчет старшего брата? – осведомилась женщина.
– По-моему, они с Фрэнком не ладили. Где-то в тридцатых он уехал в Америку. Тоже ученый. – Дэвид нахмурился. – Фрэнк избегал говорить о себе. В школе с ним произошел несчастный случай, он сильно покалечил руку, но никогда не рассказывал, как это было. Сдается, ему там приходилось несладко. Думаю, его травили.
– Многих мальчиков травят в частных школах, – с сомнением заметил Джексон.
– Тех, кто не может за себя постоять, – нетерпеливо перебила Наталия. – Бедный мальчик.
– Брат Фрэнка Манкастера – тоже ученый, физик, – продолжил Джексон. – Он стал гражданином США и в последние десять лет занимал видную должность в одном из лучших калифорнийских университетов. Его работа связана с американской программой вооружений. Не знаю, как именно, но что-то очень важное. – Джексон помолчал, чтобы Дэвид осознал сказанное, потом заговорил снова: – В октябре старая миссис Манкастер умерла, и Эдгар приехал на похороны. Нам известно, что дом их матери выставлен на продажу. Вероятно, Эдгару нужны деньги. Он недавно развелся, и ему требуются средства для выплаты, как это там называется, алиментов. К тому же, надо думать, он сильно пристрастился к алкоголю.
– Это информация из Америки? – поинтересовался Дэвид. – Там тоже есть наши люди?
– У нас имеются контакты в их секретных службах, – ответила Наталия. – Но мы также получаем сведения из местных источников.
Джексон встал и стал неспешно расхаживать по потертому ковру. Через стену слышался взвинченный хохот очередного клиента проститутки. «Каково Наталии быть тут по ночам одной и слышать все это», – подумал Дэвид.
Джексон брезгливо замычал и продолжил:
– У Сопротивления есть связи с американцами. Мы им не слишком-то по вкусу, большинству из них, хотя, быть может, при Эдлае Стивенсоне они станут больше расположены к нам. Но им и нацистская Европа не нравится, а мы – полезный канал. Иногда мы помогаем им переправлять людей в Штаты – например, пару евреев-ученых, которых они недавно затребовали. – Он тяжело вздохнул. – Две недели назад на нас вышел один очень серьезный человек из их секретной службы. Получается, что в прошлом месяце Эдгара Манкастера доставили в Америку со сломанной рукой. Ему пришлось кое в чем сознаться.
– Сознаться?
– Да. Приехав сюда, Эдгар навестил брата Фрэнка в Бирмингеме. Они сильно поссорились.
Дэвид помотал головой:
– Не могу представить себе, как Фрэнк ссорится с кем-либо.
– А вдруг он боялся того, что может случиться, если он потеряет контроль над собой? – с горечью предположила Наталия.
Джексон бросил на нее раздраженный взгляд.
– Нам неизвестно, из-за чего они поругались, – продолжил он. – Американцы ничего не скажут. Как и Фрэнк Манкастер. Но американцы предполагают, что Эдгар мог сболтнуть что-то лишнее про их разработки в области вооружений. В любом случае Фрэнк Манкастер пришел в такое состояние, что вытолкнул брата в окно второго этажа.
Дэвид никак не мог поверить, что Фрэнк способен напасть на кого-нибудь. Всю свою жизнь парень держал себя в узде. Что заставило Фрэнка сломаться? И во что он вляпался?
– Мы считаем, что это несчастный случай. Рама прогнила, но Эдгару повезло – отделался переломом руки. А Фрэнк между тем принялся громить собственную квартиру и нести какую-то чепуху про конец света. В конце концов его поместили в клинику для душевнобольных под Бирмингемом, где он сейчас и находится.
Джексон помотал головой, словно такое поведение было выше его понимания.
– Американцы считают, что никто не должен пронюхать о том, над чем работает Эдгар, – тихо заметила Наталия. – Ни наше правительство, ни немцы. Мы полагаем, что Фрэнк ничего не сказал. Пока.
– Откуда вы знаете?
– У нас в клинике есть свой человек, один из сотрудников.
– Боже правый!
Джексон улыбнулся:
– Больница, как и все такие заведения, очень велика, там около тысячи пациентов. Тот сотрудник – один из наших «кротов», он спокойно делает свою обычную работу, пока в один прекрасный день нам не потребуются его услуги. Это медбрат, там их называют санитарами. Человек надежный, опытный.
– Он присматривает за Фрэнком, – добавила Наталия. – Заботится о нем.
– Что сталось с Эдгаром?
– Насколько нам известно, он в Штатах, сидит под замком в очень надежном месте, – сказал Джексон.
– Выходит, они знают, сказал ли он что-нибудь Фрэнку.
– Да, – согласился Джексон. – Знают. Нам они не говорят, но не надо сложных умозаключений, чтобы это понять.
– Господи! Может, он проболтался про бомбу?
– Или про ракеты, или про биологическое оружие, – добавила Наталия. – Американцы называют себя последними защитниками демократии, но некоторые из вещей, над которыми
