Потребовался целый час на то, чтобы приблизиться к Избытию на расстояние, с которого было видно хоть что-нибудь, да и пробираться пришлось по узкой тропке среди скал, где каждый неверный шаг грозил падением. Ближе к вершине Хессет весьма неловко упала и, не вмешайся Дэмьен, могла бы сломя голову покатиться вниз по крутому склону. Теперь же, взобравшись на вершину, уставившись на Избытие и, по обычаю своего племени, приоткрыв рот, чтобы как следует впитать исходящие оттуда запахи, она и не думала пожаловаться на боль или просить у Дэмьена, чтобы он Исцелил ее, хотя наверняка его искусство могло бы принести ей серьезное облегчение. Но сейчас, более чем когда-либо, следовало отказаться от привычки чуть что прибегать к Творению.
Дэмьен долго молча всматривался в кромешно-черную местность, но если он и надеялся на то, что упорство вознаградится, то этой надежде не суждено было сбыться. Его обыкновенным человеческим глазам не дано было разъять здешнюю тьму. В конце концов, раздосадованный, он обратился к Тарранту. Глаза Владетеля, привыкшие к тому, чтобы видеть все во мраке, пылали двумя черными драгоценностями на лице цвета слоновой кости; конечно, он тоже вглядывался в Избытие. Не желая отвлекать его, Дэмьен решил подождать. Однажды ему показалось, что в глубине глаз Тарранта вспыхнули фиолетовые искры, это был блеск темной Фэа, собранной воедино чудовищным усилием воли. Заниматься этим в лучах луны Охотнику было, должно быть, страшно больно, подумал Дэмьен. И если Таррант все же решил применить такое средство, значит, он был так же обеспокоен предстоящим испытанием, как и его спутники.
В конце концов Охотник повернулся к Дэмьену, давая понять, что заметил его присутствие. Фиолетовые искры рассыпались во тьме, засияв, вернулся привычный серебряный взор. Таррант набрал полные легкие воздуха, словно собираясь заговорить, однако затем замешкался. Выбирая выражения? Наконец он произнес одно-единственное слово:
- Нет.
- Чего нет? - спросила Хессет.
- Нет колдовства. - Охотник вновь окинул взглядом Избытие, его бледное чело обеспокоенно наморщилось. - Ни Творений, ни Установлений... ничего!
- А разве такое возможно?
Посвященный покачал головой. Было совершенно ясно, что он ожидал чего угодно, только не этого.
- А как насчет Принца? - поинтересовалась Хессет. - Нет ли каких-нибудь следов от Творений?
- Их и не должно было обнаружиться, - объяснил Дэмьен. - Если он, конечно, не устроил бы для нас какую-нибудь ловушку. - Произнеся это, он посмотрел на Тарранта, но тот никак не отреагировал. - Или если ему не удалось Познать нас. Но ведь этого не могло случиться, не правда ли?
- Насколько мне известно, - спокойно подтвердил Владетель.
Никакого колдовства. Это казалось настолько невероятным, что Дэмьен какое-то время не мог поверить. С какой стати такой могущественный колдун, как Принц, возьмет на себя труд обустроить пограничную зону между двумя враждующими племенами - и при этом не использует колдовских чар для ее укрепления? Мысль была настолько неправдоподобной, что Дэмьен чуть было не прибег к Творению сам, чтобы во всем убедиться лично. Может быть, Таррант что-то упустил из виду или же ошибочно интерпретировал какой-нибудь ключевой элемент? Что ж, такое, пожалуй, вполне возможно. Но едва задумавшись над такой возможностью, Дэмьен понял, что овчинка не стоит выделки. Если во всем этом крае и впрямь нет активного колдовства, то даже одно-единственное Творение послужит маяком, сигналящим по всей округе о их прибытии. Даже Видение он не мог задействовать без риска разоблачения.
- Ладно, - недовольно буркнул он, принимая концепцию Тарранта - до поры до времени. - Если нет колдовства, значит, одной заботой меньше.
- Неужели? - резко перебил его Охотник. - Простое Установление оставило бы след в здешних потоках, даже элементарное Затемнение. Но есть и другие Творения - а вот они могут оказаться невидимыми. - Он вновь повернулся к Дэмьену: - Вы ведь были у меня в Лесу. Я самым тщательным образом вырастил в ходе эволюционных процессов нужные мне виды, а затем выпустил их на волю в созданные моей мощью условия. И что же, неужели моя колдовская отметина осталась на этих видах и через несколько поколений - после того, как они жили, охотились, совокуплялись и размножались на свой страх и риск? Полагаю, что нет. И все же они продолжают выполнять мой замысел. - Он кивнул в сторону черной равнины, казалось, так и дожидающейся их появления. - Зная то, что нам известно о могуществе Принца, я бы предположил, что он прибег к... сходной технике.
- Другими словами, тот факт, что вы не видите здесь следов колдовства, не означает, что оно не было задействовано?
Таррант кивнул:
- Именно так.
- Что ж, это просто замечательно. - Священник вспомнил Запретный Лес Охотника, обитатели которого вовсе не показались ему замечательными. - Тем приятней будет идти. - Он повернулся к Хессет. Ее щетина встала дыбом, уши плотно прижались к черепу. - Ты что-нибудь почувствовала?
Ракханка самую малость замешкалась с ответом.
- Запах, - проворчала она. - Очень слабый. Я даже не до конца уверена.
- Что за запах?
Шумно вздохнув, Хессет промолчала. Уши ее теперь уже стояли торчком, а во всем облике сквозила тревога, причем источником этой тревоги был, судя по всему, как раз запах.
- Свернувшаяся кровь, - призналась она наконец. - Пожелтевшие на солнце кости. Слабые запахи, едва уловимые... запахи, на которые никогда не обратишь внимания, когда имеются другие запахи, перебивающие их, когда вокруг живые существа...
- А здесь их нет.
Хессет кивнула.
Дэмьен посмотрел на Йенсени. Девочка сидела, прикорнув к ракханке, обняв ее худыми ручонками за колени. Ее широкие темные глаза были полны страхом и усталостью, но когда она посмотрела на священника, он увидел в них и кое-что другое. Она смотрела на него с таким доверием, что у него защемило сердце.
"Господи, зачем мы ее сюда привели? И вообще, что мы тут делаем? Все мы..."
Придав голосу всю возможную твердость, он заявил:
- Ладно. Ночь еще только началась. Можем проделать отменный путь до рассвета, а потом разберемся...
- Во тьме? - удивилась Йенсени.
Пораженный внезапной мыслью, священник вгляделся в территорию противника - и тут же переменил только что принятое решение. За месяцы, проведенные в обществе Охотника, он привык странствовать в потемках, перешагивая через камни и через коряги и светя себе одним-единственным фонарем... но здесь дело обстояло по-другому. Что, если сама тьма представляет собой составную часть особого могущества этих мест, и едва они окажутся в ее объятиях... Он содрогнулся. Нет. Только не на этот раз. Девочка права. На этот раз они дождутся рассвета, чтобы, по крайней мере, видеть, куда идут. В здешних условиях это просто необходимо.
