самолёт коснулся полосы. Сработал реверс, загудели движки, поднимая волну мелкой водяной пыли перед самолётом.
Мы замедлились. Потом поехали по рулёжке в сторону терминала, где были даже телетрапы. Похоже, эта Африка не настолько дикое место, как нас пугала Эльвира.
Однако же до самого терминала мы не доехали. Самолёт замер на внешней стоянке. Шум двигателей медленно стихал.
Я подошёл к люку и поглядел через маленький иллюминатор наружу. К нам подъехал внедорожник. Оттуда выскочил какой-то парень в чёрной ветровке и направился в нашу сторону.
— А ну-ка посторонись! — услышал я из-за спины; лётчик снова вышел из кабины, — пора вам, ребятки, дальше.
Он упёрся в рычаг на люке, сдвинул его в сторону и отрыл проход. После этого спустил небольшой трап и металлических перекладин, который со скрежетом коснулся асфальта на перроне.
— Привет! — крикнул парень в чёрной ветровке на прекрасном русском, — добро пожаловать!
— Давайте, ребят, — добавил лётчик, — у нас график строгий. Не мешкаем.
Я подумал вдруг, что даже не узнал, как его зовут. Но, наверно, так было надо.
— Артём и Соня, верно? — спросил встречающий. Теперь я мог разглядеть его подробнее. Лицо странное: черты вроде бы европейские, но кожа какая-то пепельно-серая. Плюс карие глаза и чёрные, вьющиеся волосы, которые были коротко пострижены, — меня зовут Адриан, — он протянул руку.
Я ответил на пожатие.
— Нам сюда, — продолжал Адриан, указывая в сторону внедорожника, и добавил, обращаясь к Соне, — давайте помогу с чемоданом.
— Спасибо, — ответила она, — мне не сложно. Тут асфальт ровный, катить удобно.
— Ну о’кей, — Адриан пожал плечами и двинулся вперёд.
Только теперь я почувствовал, как здесь жарко. Жарко и влажно. Моя майка мгновенно намокла. И как это парень умудряется носить ветровку?
— Повезло вам, — говорил Адриан по дороге, — обещали шторм, но он стороной прошёл. В это раз, — он хихикнул, — а вообще сезон дожей ещё не закончен. Вот прилети вы через месяц — тут было бы намного приятнее! Хотя жарковато, да.
Внутри внедорожника, на третьем ряду сидений, сидели два вооружённых охранника европейской внешности. Эдакие крутые парни в солнцезащитных очках с большими стволами.
Оружие меня нервировало. По крайней мере, если оно не было в руках Сергея.
— Далеко ехать? — спросил я.
— Нет, тут рядом, — улыбнулся Адриан.
— Рядом? — удивилась Соня, — рудник прямо возле города?
— Рудник? — Адриан, занимавшись переднее пассажирское сиденье, оглянулся и поднял брови, — не-е-ет, мы в гостиницу едем! Перелёт запланирован на утро.
Мы выехали с территории аэропорта. И теперь я понял, что не так уж Эльвира была не права, когда давала оценку этой стране.
Город выглядел, как будто тут совсем недавно велись интенсивные боевые действия. Некоторые дома представляли собой бетонные остовы, поросшие мхом и другой влажной растительностью, лишь кое-где перекрытые неряшливыми кусками картона. Прямо вдоль дороги были стихийно настроены хижины, из самых разных материалов — от пенопласта до полиэтилена и кусков пластика. Среди всего этого сновали люди. Стоило только внедорожнику чуть замедлится — как возле окон мгновенно появлялись подозрительные личности, норовящие заглянуть внутрь салона.
Об организации дорожного движения не стоило и говорить: её просто не было. Люди, автомобили, многочисленные мопеды сновали совершенно хаотично. Чудо, что мы никого не задавили по дороге.
Когда мы проезжали очередной перекрёсток, я заметил памятник: статую какого-то человека, позеленевшую от влажности.
— Вы хорошо говорите по-русски, — заметила Соня, — учились где-то у нас?
— А, — ответил Адриан, — я сам русский. Ну, наполовину. У меня русская мама, и я полжизни прожил в Питере.
— Вот как? — сказал я, — а здесь как, в командировке?
— Да нет, — улыбнулся Адриан, — перебрался на постоянку. Уже скоро восемь лет как. Тут оно как-то проще. Наших много, работа есть.
— Наших? — переспросила Соня.
— Русских, в смысле, — ответил сопровождающий, — бокситы, золото… тут наш капитал капитально вложился, — он хихикнул, должно быть, довольный каламбуром.
Гостиница находилась на берегу океана. Мы остановились у входа, и сначала из машины вышли охранники. Потом мы с Соней. Адриан последним захлопнул дверцу.
— Заселитесь, примете душ — потом предлагаю съездить на ужин. Тут есть отличная кафешка на берегу. С поваром я уже связался, нас ждут.
— Звучит отлично! — улыбнулась Соня.
Я тоже согласно кивнул.
За стойкой ресепшн стоял грузный, даже полный человек, хорошенько за сорок, судя по седым волосам. Из местных, судя по эбонитово-чёрному цвету кожи.
— Good morning! — обратился я.
Тот ничего не ответил, только недоумённо захлопал глазами, попеременно глядя то на меня, то на Адриана.
— Bonjour. Réservation au nom de famille Sukhov. Deux chambres, — произнёс он.
— Oh, oui. Tout est prêt. Voici les clés, — пробасил портье.
— Это что, французский? — тихо спросил я Соню.
Она посмотрела на меня, округлив глаза.
— Ты что, вообще ничего про страну не читал? — спросила она.
Нет, я, конечно, лазил в интернете. Но информация о языке, который тут в ходу, прошла как-то мимо внимания.
— Это франкофонная страна, — ответила Соня, — наследие колониальной эпохи. Французский тут официальный.
— Ну блин, — я развёл руками, — знал бы, конечно, выучил бы.
Честно говоря, в номере было грязновато. Но после многочасового перелёта в грузовом самолёте душ был очень кстати, поэтому на мелкие неудобства я решил не обращать внимания.
Адриан с охранниками ждали нас внизу.
— Документы, деньги, ценности взяли с собой, надеюсь? — спросил он, увидев нас налегке.
— Я — да, — ответил я и кивнул.
— Я тоже, — добавила Соня, — сейф найти не смогла что-то. Странно,
