и тропическом климате.
Вскоре после полудня следующего дня Тинана проявил признаки беспокойства и время от времени останавливался, чтобы посмотреть вперед и по сторонам, изучая землю своим острым зрением и внимательно прислушиваясь к каждому звуку. Он явно нервничал. Метаки держали свои духовые ружья наготове, готовые к немедленному использованию, и я почувствовал волнение, потому что понял, что мы находимся во враждебной стране и приближаемся к убежищам мифических людей-обезьян Ваупоны и Меланги. Но был полдень, когда Тинана низко присел и жестом, призывающим к тишине, поманил меня. Подползая к нему, где он сидел на корточках за густым кустом лиан, я выглянула сквозь листву в указанном им направлении.
У наших ног земля обрывалась отвесной пропастью, а у ее подножия, на глубине тысячи футов и простирающейся на многие мили вдаль, была огромная залитая солнцем долина, которая блестела, как море крови. Огромное пространство ярко-алого цвета, прорезанное серебряной нитью ленты реки, проходящей через его центр, и маленькими зелеными пятнами – чудесное зрелище. Мы достигли своей цели. Меланга не преувеличивала чудеса этой долины. Теперь, когда мы добрались до логова Ваупоны, я был почти готов поверить в людей-обезьян".
"Долгое время я зачарованно смотрел на великую красную долину и едва мог поверить собственным чувствам. Это казалось таким невероятным. Это было похоже на какой-то странный сон или на такую сцену, какую можно было бы ожидать увидеть на Марсе. Наконец Тинана тронул меня за руку и предложил больше не медлить, а попытаться спуститься в долину прямо сейчас. Эта задача казалась невыполнимой. Место, где мы стояли, было краем пропасти, очевидно, непроходимой. Отойдя на несколько ярдов назад, Тинана повел нас кружным путем, пока мы не вышли к краю большого озера, окруженного лесом. Верхняя часть озера терялась среди деревьев, но рядом с нами нижняя часть упиралась в скалистый выступ. Казалось, что выхода из озера не было, но смутно и слабо на расстоянии я слышал рев падающей воды.
Сквозь густые заросли Тинана привел нас к неровному крутому ущелью, и пока мы скользили и пробирались по склону, я время от времени мельком видел красную долину сквозь листву. Кроме того, рев водопада постоянно становился все громче, и вскоре, когда мы завернули за поворот тропы, я увидел водопад. Перед нами, возвышаясь на сотни футов над долиной, поднималась отвесная каменная стена, и на полпути к ее вершине огромный белый столб воды устремлялся наружу через похожее на туннель отверстие в твердой скале.
Вода вылетала прямо в воздух на высоте ста футов, чтобы разнестись в стороны и упасть огромной веерообразной ослепительной массой в долину далеко внизу. Это было внушающее благоговейный трепет зрелище – этот огромный водяной ятаган, окутанный пеленой тумана, с непреодолимой силой устремлялся сквозь трещину в пропасти. Но я не смог увидеть, что мы приблизились к решению проблемы достижения долины, за исключением того, что теперь мы были в нескольких сотнях футов от красных деревьев вместо тысячи футов, которые разделяли нас, когда мы впервые увидели странное место. Но мы еще не достигли конца нашего спуска. Прямо под этой ревущей, ужасающей массой выбрасываемой воды Тинана шел вперед, пока, наконец, не остановился на широкой террасе или уступе, покрытом джунглями и всего в ста футах над долиной с ее деревьями с алыми листьями. Здесь, укрытый от возможного наблюдения снизу, Тинана объяснил, что для спуска необходимо будет сделать лестницу из виноградных лоз. Без сомнения, одна-единственная прочная лиана, сброшенная со скалы, сослужила бы ему и его товарищам хорошую службу, но индейцы знали, что ни одному белому человеку не под силу соскользнуть вниз или вскарабкаться по свисающей лиане на сотню футов, и все принялись за работу, чтобы смастерить грубую, но удобную веревочную лестницу из крепких лиан, которые повсюду покрывали деревья.
Это была медленная работа, и пока индейцы занимались своими делами, я подполз к краю утеса и осмотрел долину. Я не видел никаких признаков присутствия людей: ни хижин, ни дыма, которые выдавали бы обитателей. На открытых зеленых лужайках среди деревьев не появлялось никаких животных, и я был убежден, что Меланга использовал свое воображение, когда говорил о людях-обезьянах. Казалось невозможным, чтобы какие-либо человеческие существа когда-то жившие в этом месте ушли или умерли с тех пор, как он сделал свое последнее путешествие в страну Ваупона. Но Тинана не разделял моих взглядов. Он и другие метаки нервничали, были напуганы и настаивали на том, что в долине обитают какие-то ужасные враждебные существа. В ту ночь разводить огонь было запрещено, и, несмотря на все усилия, я сам начал нервничать и переживать, вздрагивал при каждом звуке, плохо спал и видел кошмарные сны. Но яркое утреннее солнце развеяло мои непривычные страхи, и после тщательного осмотра долины Тинана и его товарищи осторожно спустили лестницу с края утеса. Затем, слегка напуганный, Тинана начал спускаться. Он благополучно добрался до долины, посмотрел вверх и подал нам знак следовать за ним. Повиснув над краем пропасти, я тоже спустился по лестнице. Несмотря на то, что Тинана закрепил нижний конец, эта штука ужасно раскачивалась, и я удивлялся, как он вообще мог добраться до земли, когда эта штука свободно болталась. Но сотня футов – это недалеко, и через несколько минут мы все вместе стояли у подножия утеса, глядя вокруг на странные и причудливые деревья с их огромными красными листьями, похожими на знамена. Они были огромными, узловатыми и искривленными, с бесчисленными свисающими корнями, как у мангровых деревьев или баньянов, а их широко раскидистые кроны были настолько переплетены и запутаны, что образовывали непроницаемую крышу над нашими головами. Сверху это место казалось почти невозможным, очень странным и неестественным, но теперь, когда я стоял под деревьями, я понял, что, в конце концов, в нем не было ничего такого уж странного или примечательного. Деревья, которые я увидел, были разновидностью гигантского кротона, очень похожего по форме и цвету листьев на декоративные кротоны, выращиваемые в садах, и, следовательно, ничем не более примечательных или неестественных, чем эти растения с красными листьями.
Внезапно совсем рядом раздался странный музыкальный звук, нота, которая поднималась и опускалась, как бренчание гитары, и, по-видимому, исходила из ручья, который протекал рядом. Индейцы вздрогнули, сбились в кучу, подняли оружие и бросали испуганные взгляды по сторонам. Но в пределах видимости не было никаких признаков присутствия людей. Это была поющая река Меланги, и когда я понял это,
