Каще поднял взгляд, обвел глазами присутствующих, на миг остановился на мне, но в следующее мгновение уставился на Пашку. Брови его удивленно поползли вверх.
– Мое мнение, – произнес Пашка с отчетливым русским акцентом, – понтуются они, дело понятное. Пугануть их надо разок в ответ, зачморить как следует. А то, если мы не ответим, они поймут, что с нами так и надо. Ну а если что – задний ход потом всегда дать можно, извиниться и выставить крайнего. Зато посмотрим, как они отреагируют, и поймем, шутка это была чья-то или правда.
Пашка замолчал, а Каще еще долго в упор разглядывал его.
– Простите, – наконец догадался Пашка и смутился, – вы на меня посмотрели и назвали по фамилии… Я думал, вы меня спрашиваете.
Каще перевел взгляд на меня.
– Энди, вы меня удивляете, – прошипел он. – Вы, оказывается, рассказали брату-уголовнику все то, о чем дали подписку? И вы имели наглость привести его сюда, в мой кабинет?
– Вы же сами пропуск выписали, сказали – пусть пройдет… – растерялся я.
– В здание пройдет! – заорал Каще. – В здание, кофе попить в буфете! Но не в мой кабинет на закрытое совещание департамента!
Начальник безопасности проворно поднялся и шагнул к нам, но Каще вдруг остановил его взмахом руки и опять уставился на Пашку. На этот раз на лице его появилась задумчивость.
– Я не уверен, что это хорошая идея, – говорил Пашка, пока его гримировали. – Вряд ли у меня получится быть убедительным. Я же не уголовник и никогда не вел силовых переговоров на таких тонах и в такой терминологии. Просто видел, как это делают уголовники, вот и все.
– Примени актерский талант, – посоветовал я. – Импровизируй.
– Кроме того, у меня плохой английский.
– Ничего, – напомнил Авербан Каще, – у них еще хуже.
– Кроме того, – продолжал Пашка, – вы меня подставляете – это еще ладно. Но получается, что я подставляю Россию! Изображаю русского генерала, который говорит за все человечество!
– Они смотрят американские каналы, поэтому ядерный русский генерал – это именно тот образ, который они поймут.
– Но, – возразил Пашка, – если что, все шишки посыплются на Россию, а вы как бы ни при чем!
– В данной ситуации у нас с Россией общие интересы! – лицемерно поднял палец начальник безопасности. – И вообще, мы выведем это заявление по каналу «Природа». Если что – скажем, что заявление отправило частное лицо из офшорной зоны. Скажем: извините, виновные наказаны.
– Офшорная зона-то тут при чем? – опешил Пашка.
– Готово! – перебила гримерша.
Пашка поиграл пальцами, разминая их, раздвигая пошире. Поправил папаху и китель с орденами.
– Только уберите Энди, – сказал Пашка. – Его циничная ухмылка очень сбивает.
Я вышел в коридор и прикрыл толстую, обитую кожей дверь. Вскоре над ней загорелась красная надпись «Соблюдайте тишину!». Я приложил ухо к мягкому кожзаменителю. Долетали только отдельные слова:
»…и крутые, что ли, здесь самые? …скучно жили, проблем захотелось? …чо, самая крутая размерность – восемнадцать? …да вы три шестерки, а не восемнадцать. …кто у вас главный, щурята? …наши братки из три тысячи двести пятьдесят-мерно-го пространства велели передать ему, червю Мебиуса… и если еще раз, суки, будут такие наезды… в узел Минкевича скрутим, в бутылку Клейна засунем и в конус Эйнштейна запихаем…»
Всех участников каще отправил пока в отпуск. Ролик, записанный Пашкой, крутили на станции каждый день – но вне сетки, телезрители его видеть не могли. Мы с Пашкой отправились на машине в Майями. Пашка шутил и рассказывал анекдоты, а вот у меня на душе было очень неспокойно. И когда раздался звонок с неопределившегося номера, я почувствовал, что сердце на миг остановилось.
Но звонили из «Эм-Ви-рекордс» – с ума сойти, они нашли в интернете мою музыку и предложили контракт! Все как у больших: контракт, выпуск пилотного диска, презентация в галерее. Мы спешно вернулись в Долину. Следующая неделя прошла в суете, подготовке и переписках с юристами. Презентация в галерее, правда, оказалась не только моя –в программе были еще пять композиторов, которых «Эм-Ви» раскручивает, в том числе Джемик и Стейтон, отцы жанра. С одной стороны, внимания на меня пришлось мало, с другой – в такую обойму вдруг попасть…
После презентации ко мне подошел низенький юноша с нездоровой кожей и засаленными волосами. Помявшись, он робко попросил автограф на диске.
– Кому писать? – спросил я.
– Дастин Бродяга, – произнес пацан и потупился, смущенно шмыгнув носом. Помолчал и добавил совсем робко: – Энди, ты теперь звезда… Может, и за меня словечко замолвишь продюсерам? По старой дружбе?
– Хорошо, – пообещал я великодушно. – Только напиши хороший трек с проработанной центральной темой, а не какофонию.
– Да-да! – закивал Дастин. – Я сделаю и тебе пришлю! Спасибо тебе!
И в этот момент зазвонил мобильник. Звонил Авербан Каще.
– Третье веретено пришло, Энди, – сообщил он весело. – Совсем короткое: «Извините. Виновные наказаны. Больше не повторится».
– Опа… – только и выговорил я. – Выходит, это не земной шутник был?
Да. И еще мы теперь знаем: интеллект от размерности не зависит.
