Билл дрожал и стонал, не отрывая глаз от вздыбившейся плоти, которую вновь и вновь жадно всасывали упругие пухлые губы. Было видно, что от подобного зрелища он получает дополнительное удовольствие.
Чайлд никак не мог решить, уйти ему или остаться в спальне. Он хотел обшарить дом, чтобы найти улики против Вивьен и ее шайки. Если имеет. ся шанс разыскать адреса и имена, документы, записи, фильмы — все, что можно использовать как доказательство их преступной деятельности, — надо немедленно им воспользоваться.
С головой ушедшая в свое занятие, Вивьен вряд ли услышит шум.
Однако он беспокоился за мужчину. Поведение Билла доказывало, что он не имеет ни малейшего понятия ни об особенностях анатомии Вивьен и ее специфических пристрастиях в интимной сфере, ни о том, что подобные встречи заканчиваются трагически. По крайней мере, так происходило с остальными партнерами Мабкруф. И хотя Чайлд ни разу не видел, как она убила или просто проявила насилие по отношению к кому-либо, нелепо предполагать, что эта дамочка в. своих повадках как-то отличается от своих чудовищных собратьев.
Билл был просто невинной жертвой, он скорее всего никогда не вставал на пути Вивьен или ее товарищей.
Просто попался под руку, — как в свое время партнер Чайлда.
Перед глазами встали сцены фильма, присланного в полицию убийцами, и Чайлд невольно содрогнулся. Его партнера услаждали тогда тем же способом, что и Билла. За несколько мгновений до наступления оргазма женщина извлекла свои искусственные зубы, вставила на их место стальные и откусила головку члена у своей жертвы.
Зрелище крови, алым фонтаном брызнувшей из раны, часто преследовало Чайлда в кошмарных снах.
Он решил, что сейчас не имеет права просто наблюдать за происходящим. Значит, осмотр дома отменяется.
Надо убедиться, что жизни Билла ничто не угрожает, и сделать это немедленно. Но Чайлд не хотел вмешиваться: он желал знать, что именно собирается делать Вивьен…
Лучше немного подождать, а потом положить конец этой сцене.
Вивьен резко встала; освобожденный из тесных объятий ее рта, красный пульсирующий член торчал под углом в сорок пять градусов.
— Переходи на постель, милый, и ложись, — произнесла она.
Сомнения Билла уменьшались по мере того, как росло возбуждение. Он вернулся на кровать и распростерся на спине, опустив голову на подушку; Вивьен устроилась рядом. Минуту она обсасывала возбужденную плоть мужчины, потом выпустила добычу изо рта.
— Билл?
Партнер неподвижно лежал на спине; руки разбросаны, голова запрокинута, глаза широко открыты. Он не откликнулся.
— Билл? — опять позвала она, немного громче.
Снова не услышав ответа, Вивьен подползла к подушке и внимательно вгляделась в лицо жертвы. Ущипнула за щеку, потом провела по коже острыми ногтями.
Из четырех глубоких борозд стала обильно сочиться кровь, однако Билл даже не шевельнулся. Но его член не опускался, все еще раскаленно-пурпурный, толстый, блестящий.
Вивьен повернула голову. Чайлд увидел на ее лице торжествующую усмешку. Все шло так, как она запланировала!
Вот тогда-то и следовало войти в комнату и остановить Мабкруф, но Чайлда так захватило зрелище, что он не смог сдвинуться с места. Судя по всему, Билл был парализован, хотя Чайлд не понимал, как она это сделала.
Затем до него дошло, что адское существо, таящееся в теле Вивьен, отравило Билла, вонзив крохотные ядовитые зубы в головку пениса. Данную часть тела паралич не затронул. Кровь по-прежнему приливала к члену.
Женщина оседлала Билла, чтобы опуститься на вздыбившуюся плоть и принять ее в себя без остатка. Но когда в ее лоно вошла головка, Вивьен замерла. Она оставалась в такой позе примерно тридцать секунд. Вивьен била дрожь, словно она испытывала оргазм.
Потом она сразу вытащила все еще твердый пенис из влагалища. Крошечные ручейки крови струились из нескольких ранок у основания головки.
Вивьен повернулась на сто восемьдесят градусов, протянула руку, и, нащупав между своих ягодиц твердую колонну мужской плоти, вновь приготовилась ввести ее в свое тело. На этот раз она, медленно опускаясь, направила пенис не в вагину. Когда головка вошла в упругое колечко ануса, Вивьен замерла.
Чайлд знал, что сейчас должно произойти. Его мутило, он сознавал, что должен немедленно прекратить акт чудовищного изнасилования, но слишком сильно было желание увидеть то, что, насколько он знал, не довелось еще наблюдать ни единому живому существу. Ключевое слово тут — «живому».
Вивьен терпеливо ждала. Наконец нежные губки влагалища разошлись в стороны, густые заросли рыжих волос, прикрывающие щель, раздвинулись, выглянула крошечная головка, скользкая и блестящая от влаги, переполнявшей вагину. Это было лицо мужчины: черные волосы, тоненькие усики и козлиная бородка, глаза, как пара гранатов, сверкавших из-под бровей, толщиной напоминавших ножки черного тарантула. Губы с трудом различимы, а нос длинный и загнутый.
Создание постепенно выползло наружу, потом поднялось и изогнулось, как рассерженная кобра. Чайлд был уверен, что услышал шипение, хотя скорее всего он просто вообразил это. Тварь миновала сморщенный мешочек плоти под напряженным членом Билла и поползла вниз, очевидно, стремясь достичь ануса. Змееобразное тельце сантиметр за сантиметром покидало лоно Вивьен, а головка создания уже скрылась в теле мужчины. Должно быть, она уже проникла глубоко в кишечник.
Чайлд повертел головой, словно пытаясь прогнать сонливость, и охватившее его оцепенение исчезло. Возможно, омерзительное зрелище повергло его в состояние транса…
Он вошел в комнату как раз в тот момент, когда Вивьен наконец вогнала член до конца в свой анус. Ее глаза были закрыты, лицо выражало полное блаженство.
Чайлд смог подобраться совсем близко к кровати; тем временем она двигалась все быстрее и бормотала что-то на непонятном языке. Тишину нарушали лишь ее голос, звуки дождя, барабанящего по стеклу окна, и мерное поскрипывание матраса, который раскачивала Вивьен, извиваясь верхом на члене, словно обезьяна на шесте.
Теперь, когда Чайлд стоял совсем рядом, он ясно видел бледное скользкое тельце, проникшее глубоко в анус мужчины. Очевидно, создание уже не могло или не желало войти еще глубже, — оно больше не двигалось.
Чайлд представил себе эту головку величиной с мячик для игры в гольф, красные глаза которой ослеплены первозданной темнотой человеческого нутра, а зубы жадно перемалывают все, что подобная тварь считает съедобным.
Он протянул руку и прикоснулся к ярко-красному раздувшемуся соску на великолепной груди Вивьен.
