"Тихий" заглянул в его покрасневшие сонные глаза с обожженными белыми ресницами, собрался было возразить, но передумал в последний момент: есть ли смысл спорить о причинах, вынуждающих выбирать ту или иную линию поведения, если достаточно, чтобы она совпала с самой безопасной? Да и шанс, что в этом мире еще сохранилась порядочность - был.
- Да, для тех же детей будет безопаснее остаться в укреплении, после недолгого раздумья согласился "тихий". - Только на вашем месте я бы прямо сейчас переселил их в бомбоубежище. Если учесть, что помощи ждать придется не слишком долго, это будет лучшим из вариантов: лично я не так уж верю кирпичным кладкам.
- Да, вы правы, - поддержал его Рудольф. - Спасибо, я должен был сам догадаться...
- Вы - идеалист, - лучезарно улыбнулся ему в ответ "тихий". - А поехать должен тот... пусть это смешно звучит... кого не жалко. От кого тут, да и вообще в этом мире не слишком много пользы.
- В таком случае добровольца вам не найти, - фыркнула Эльвира.
- Вам бы я эту поездку не рекомендовал, - повернулся в ее сторону "тихий". Журналистка снова курила, неторопливо и глубоко затягиваясь. Ваш долг - сохранить для истории местные хроники... А что касается того, кто должен ехать - можно будет просто бросить жребий.
"Ала, - сердце Рудольфа странно дернулось и сжалось до боли. - Должен ехать медик, но Анна не может... простому человеку, несведущему в медицине, могут и не поверить, кроме того - записи наверняка нуждаются в пояснениях... Но если это наш знакомый - как же его фамилия? - прав, то... неужели я смогу ее отпустить?"
- О чем вы задумались, приятель? - приподнял клоунские брови "тихий".
- Медик. - Рудольфу показалось, что его голосом говорит кто-то другой - Должен ехать человек с медицинским образованием.
- Нет. - "тихий" задавил свой вскрик. Да... Вы правы.
Последние слова дались ему с большим трудом.
- Значит еду я? - неуверенно спросила Ала и съежилась, становясь сразу особо слабой и беззащитной на вид.
- Нет, - снова возразил "тихий", так же порывисто и нервно, но без затаенного отчаянья, как в первый раз. - Почему обязательно медик? В конце концов... можно сказать, что у меня тоже есть медицинское образование. Во всяком случае, в свое время я был младшим санитаром.
- Альтернативная военная служба? - догадался Рудольф. В ответ "тихий" согласно кивнул.
- И еще... - "тихий" немного нахмурился. - Хорошо бы, если...
Он замолчал, словно прикусил язык. Некоторое время все ждали продолжения, затем Ала не выдержала.
- Что - если?
- Ничего, - сухо отозвался он. - Я чуть было не сказал глупость... Короче - поступайте как знаете.
"Они могут подумать, что я просто бегу отсюда, стараясь спастись... Да, они наверняка так подумают рано или поздно. Разве что Эльвира понимает, чем рискует гонец... Ну что ж... Какое мне, собственно, дело до того, что обо мне подумают? Меня ведь нет... Я похоронен и забыт. А эти люди... если я окажусь прав и вестник там не нужен, лучше им не знать, чем он рисковал. Я просто исчезну для них во тьме..."
- Не улыбайтесь так. - Раздался почти жалобный голос Альбины.
Девушка заглянула ненароком "тихому" в глаза и отшатнулась, словно увидела привидение. - Лучше я поеду... Я!
Она уже боялась той неведомой опасности, тень которой различила сквозь его зрачки, как боялась всего непонятного, и, быть может потому захотела быть сейчас рядом с этим человеком, чтобы хоть немного вернуть ему прежний долг.
- Нет, - решительно и спокойно возразил он. - Я категорически против.
- Или мы поедем вместе... - не сдавалась девушка.
- В конце концов, решаю не я... Так, у меня есть одна просьба, перебил "тихий" сам себя. - Эльвира... Вам не слишком тяжело переписать методику лечения к себе в блокнот? Пусть на всякий случай сохранится дубликат...
- А это еще зачем? - Рудольф чуть не растерялся.
- Я сказал - гонец может и не доехать, - с нажимом на последнем слове проговорил "тихий" и подумал про себя, что не доехать - то есть, не добраться до столицы, гонец тоже может. - Бывает разное... И нужно быть уверенным, что ценные сведения пропадут. Даже вот что - моя просьба это само по себе, пусть любой свободный от дел человек постарается переписать, продублировать сведения в максимальном количестве экземпляров. В идеале хоть по одному должен иметь каждый, затем, - он говорил все взволнованней и сбивчивей, - нужно будет сделать тайники. Много тайников - и всюду положить эти записи. Хоть один из них и сохранится...
- Я вас не понимаю, - демонстративно развел руками Рудольф, зато Эльвира вдруг вытянула вперед шею и сосредоточенно наморщилась - снова она угадывала скрытое за словами. "А ведь это и есть настоящее дело... мельком подумала она. - Самое настоящее из всех... Вот только окажусь ли я на него способной? Утаить и сохранить..."
- Я этим займусь, обещаю. - Высказывание прозвучало почти неестественно торжественно, от чего Эльвира смутилась едва ли не впервые в жизни.
- Надеюсь... - буркнул под нос "тихий", поднял глаза и в его выражении что-то изменилось. Несколько секунд он и журналистка смотрели друг на друга, и даже со стороны сделался ощутим незримый молчаливый диалог. Затем "тихий" проговорил почти так же вдохновенно, как она: - Нет, верю...
25
- ...А теперь слушай мое условие, - сказал "тихий", когда подъемный кран свернул на одну из улочек, ведущих к столичной междугородней автомагистрали. - Ты - моя случайная попутчица. Ясно? Я подобрал тебя на дороге...
Он не мог простить себе, что так и не сумел настоять на своем: понимание опасности у Рудольфа распространялось лишь на часть его объяснений, слишком нелегко было этому человеку менять убеждения, пусть даже сильно подточенные предательством ближайших сослуживцев.
По этому поводу "тихий" мог развернуть целую теорию - всегда существует вероятность, что посреди грязи кто-то останется чистым. Не то, чтобы Рудольф в его понимании был действительно полностью невинен, как младенец, но "тихий" не мог не заметить, что тот и на самом деле порой бывал невероятно слеп: подлости жизни в большинстве своем проходили в двух шагах от него, оставаясь им незамеченными, вера же в то, что мир лучше, чем есть, помогала ему становиться иногда слепым.
Его бросили одного в зараженном и скорей всего обреченном на смерть городе? - чья-то ошибка, простой недосмотр... Сбежали сами? - растерялись, да и совещание в столице... не выдумали же его специально?
Можно было только поражаться, как Рудольф попал в городские руководители, хотя на это "тихий" имел ответ: честные трудяги ни где не бывают лишними, даже если требуются для отвода глаз: вот, мол, и такие у нас есть... И все же недолгое знакомство разбудило в нем чувство похожее на уважение, хотя бы к тому профессионализму, с которым тот сумел организовать строительство укрепления. Казалось бы - ни чего сложного: распределить людей по участкам, скоординировать их общие действия - но "тихий" знал на своем опыте, что сам с этим делом не справился бы. Каждому свое...
