а пошёл на их обман!
Да и в гости так не хотят, если хотят, чтобы хозяева принимали тебя в свой круг. А хохобы, в конце концов, хозяева этого леса.
От новых мыслей Олежка заскучал.
Он позвал Двадцать Третьего. Тот не ответил. Спутник находился за горизонтом, так что воздействовать на биоробота можно только по прямому каналу, а по нему тот отзывался неохотно.
Тут из лева вышел хохоб и чуть не сбил Олежку с ног. Ногорог вперил в человека громадную плошку немигающего глаза, презрительно, как показалось Олежке, фыркнул и покатил себе дальше. Ни интереса, ни внимания к человеку.
Олежка, было, обиделся, но потом раздумал это делать, а только в недоумении пожал плечами – то нападают, то, вот, не замечают.
Неожиданно, когда он уже стал терять терпение, отозвался Двадцать Третий.
– Мы плаваем, – буднично сказал он, как будто этим делом и должен был заниматься.
– Как это плаваете? Вам что, делать нечего?
– А! – беспечно отозвался биоробот. – На берег не пускают, а назад возвращаться команды не было.
– Ну до чего же ты бестолковый! – почти с восхищением воскликнул Олежка, не зная плакать ему или смеяться высказыванию биоробота. – Вот что, Двадцать Третий, – отдал он приказ, – возвращайся на берег и по моим следам вместе с Шенькой приходите ко мне. Только очень быстро. Быстро, как можешь. Ты понял?
– Да.
– Выполняй!
Разговор с биороботом придал Олежке уверенности.
Тем временем из плотной завесы деревьев то тут, то там выходили ногороги и шли по окраине. Иногда переговаривались между собой, если это и вправду был разговор, как между людьми. Ведь они могли и про себя что-нибудь бормотать. И все они ничего такого не делали, как предполагалось Олежкой, когда он смотрел на них издали, а просто ходили туда и сюда. И вновь возвращались в заросли.
Постепенно привыкая к обстановке, Олежка осмелел, и шаг за шагом стал углубляться в лес, пока не вышел к большой поляне, виденную им уже от пчелы-разведчицы. Вся поляна словно шевелилась от множества ногорогов.
Ближайшая кучка этих существ топталась вокруг чего-то – они стояли кружком. Не без труда, царапаясь, Олежка протиснулся сквозь расставленные в стороны конечности хохобов и увидел на земле неровно начерченный круг, внутри которого были нанесены и другие линии. В некоторых из геометрических фигур, образованных линиями, показаны какие-то знаки, похожие на точки и галочки.
Всякие невероятные мысли и предположения зароились в голове впечатлительного мальчика.
Первая догадка Олежки – у хохобов здесь религиозный центр и они сейчас поклоняются своим богам, как это делали когда-то люди на Земле.
Чуть позже – это школа хохобов…
Но круг оставался кругом, а стоящие рядом с ним ногороги молчали и не двигались, Будто чем-то насторожённые или чего-то ожидающие: необыкновенного, значительного.
Олежка даже непроизвольно глянул на небо. Может быть, оттуда должно появиться нечто и разрядить неопределённость?
Но вот круг дрогнул. Один из ногорогов, тот, что стоял почти рядом с мальчиком, придвинулся к чертежу на земле, далеко перед собой вытянул большой ногорог и добавил вы одной из пустующих фигур, точку, ковырнув грунт. Все ногороги вокруг ожили, затрещали конечностями, загомонили. Некоторые стали покидать группу и укатывались к другим, как будто здесь всё уже закончилось.
А Олежка, разинув рот, стоял, смотрел и… ничего не понимал.
– Ни-че-го!
Из оцепенения его вывел болезненный толчок ногорогом в бок. Какой-то хохоб проталкивался ближе к кругу…
Он ходил по поляне – везде одно и то же. Его не замечали, потому что усиленно чем-то занимались.
«Что же они делают-то?» – мучительно вспыхивало в голове у мальчика, но никаких догадок у него по этому поводу не появлялось.
Вот она – тайна! Её можно увидеть, потрогать, если захочется…
Он стоял в негустом кружке ногорогов – их тут было не больше пятит. Все они притихли в ожидании. Это значит, как уже представлял Олежка, что один из них вот-вот добавит какой-то значок в круге. Ждал и Олежка, надеясь, что вдруг, наконец, блеснёт какая-то догадка о сути происходящего – этого занятия для взрослых.
К нему подошёл Двадцать Третий Его приход совпал с движением хохоба – он поставил галочку.
Окружающие шумно обсудили его действие.
– Что они говорят? Что они делают? – нетерпеливо спросил Олежка биоробота.
– Наверное, он поставил каф… Не имею связи с Мозгом.
– Он поставил каф?.. Шенька, ты знаешь, что они тут делают?
Шенька, всё ещё сидя на спине биоробота, принял позу, означающую – он знает, но не только не одобряет их дело, а что их надо всех спасать.
– Да отчего же их здесь спасать?!.
Олежке показалось, что он становиться таким же бестолковым, как Двадцать Третий. Поистине. Ему говорят, он видит… Но что всё это означает?
А в это время другой хохоб поставил точку.
– Он поставил куф, – прокомментировал биоробот и добавил, как бы между прочим: – Они играют… Игра такая у них.
– И…и… Играют! – После заикания воскликнул Олежка. – Конечно же! Они играют! Да это же… – Он задохнулся от обескураженности своей несообразительности и простой разгадки «тайны» хохобов. – Это же крестики-нолики!
Всё верно, хохобы играют в крестики-нолики, только знаки ставят другие. В те крестики-нолики, в которые он сам охотно играл, когда был и вправду маленький. Он тогда обычно ставил крестики, а Мозг – нолики. Папа Серёжа для этого в доме поставил специальный столик. Потом пришли другие игры – на сообразительность, учебные; заботы узнавания и освоения родной планеты. И крестики-нолики забылись за ними.
А хохобы играли в эту игру и считали её занятием для взрослых.
Вот так тайна!..
Я иду играть
– Я иду играть! – тут же заявил Олежка. – Что тебе не нравиться, Шенька? Ты не умеешь играть?
Шенька показал, что ему не нравиться сама игра. Настоящая игра – это та, в которую играют шестиноги-шестироги, а они играют только в «чёрточки». Вот игра, достойная уважения. И чем быстрее хохобы откажутся от крестиков-ноликов и перейдут на игру в чёрточки, тем им будет лучше. Всем будет лучше.
– Ну, Шенька, – только и нашёлся, что сказать Олежка. – Но разве шенороги играют в эти… чёрточки?
– Конечно. Ты ещё не знаешь. А они для игры собираются в Тенистом лесу, – показал Шенька в ответ.
Вот уже второй раз за короткое время Олежка был поражён удивлением.
– Так почему же ты меня до сих пор не научил этой игре?
– Это занятие для взрослых. Меня ещё в Тенистый лес не пускают. И тебе там ещё рано появляться.
– Но почему?
– Серьёзная игра. Серьёзное дело. Занятие для взрослых.
– Так это… что? И шенороги меня за маленького принимают?
Да-а… Это был день откровения для мальчика, которому уже давно казалось, что он практически всё узнал об окружающем его мире. Не всё, правда, но в основном-то – точно… А тут оказывается под боком, в Тенистом лесу своя «тайна».
Партнёра для игры долго искать не пришлось. Хохоб стоял в
