- Когда лично ответствен за сотни планет и триллионы жизней, доверие становится роскошью, - вздохнула Эдна. - У меня не было выбора. Я должна была поступить именно так, как поступила.
- Вы могли бы связаться с нами, поговорить, дать нам возможность объясниться, - с горечью произнесла Хелена, не глядя в лицо правительнице. - По крайней мере, вы могли бы удостоить нас этой милости.
- После твоего побега я пошла на огромный риск, - медленно проговорила Эдна. - Я приказала доставить твоего отца на Землю и наедине переговорила с ним. Это он сказал мне, что я должна делать.
У Хелены перехватило дыхание, затем она медленно выдохнула.
- Да, это похоже на него. Отец посоветовал бы казнить себя, если бы считал, что это единственный способ восстановить вашу веру в Службу. Он был безоговорочно предан вам - и вам пришлось убить его, чтобы убедиться в этом!
Больше сдерживаться она не могла и расплакалась прямо перед Императрицей Империи Земли.
Встав с места, Эдна медленно обошла стол и приблизилась к своей подруге. Нежно положив руку на плечи Хелене, она привлекла ее к себе.
- Хелена, дорогая, прости за то, что заставила тебя пережить это. Сознание того, через какие мучения тебе предстоит пройти, разрывало мне сердце. Знаю, я ничем не смогу воздать тебе за боль, печаль, скорбь, которые навлекла на тебя, - но, надеюсь, я смогу по крайней мере сделать что-то, что заставит тебя простить меня. Взгляни.
Подняв голову, Хелена посмотрела туда, куда указывала Эдна. В дверях стоял улыбающийся Цандер фон Вильменхорст - эту теплую понимающую улыбку всегда любила Хелена.
Потрясение от возможности снова увидеть отца живым было почти таким же сильным, как и при известии о его смерти. Некоторое время Хелена сидела в оцепенении, затем вскочила на ноги. Подбежав к отцу, она обвила его руками. Она снова расплакалась, на этот раз слезами искренней радости.
Фон Вильменхорст с любовью обнял дочь, поглаживая ее по голове и давая ее эмоциям выплеснуться наружу. Когда тело Хелены перестало содрогаться от всхлипываний, он оторвал ее от себя и посмотрел дочери в глаза.
- Ну, как я выгляжу? Неплохо для старого призрака, а?
В противоположном конце зала Этьен д'Аламбер сверкнул улыбкой, способной осветить целый город.
- Ты самое желанное зрелище, которое мне доводилось видеть, mon ami<друг мой (фр.)>.
- О, отец, - сквозь слезы выдохнула Хелена. - Я думала, что никогда больше не увижу тебя.
Вздохнув, Шеф кивнул.
- Знаю, и это было самым печальным в нашем представлении. Вот почему я, поняв, что мне, возможно, придется сделать, отослал тебя в Цирк.
- Отослал? - Пораженная, Хелена отпрянула от него. - Ты не делал ничего подобного. Ты же не хотел, чтобы я куда-либо убегала.
- Говорить "нет" - это до сих пор лучший способ манипулировать детьми, - ласково улыбнулся фон Вильменхорст. - И я позаботился о том, чтобы упомянуть о Цирке, так что мысль об этом засела у тебя в голове. Я знал, что Этьен позаботится о тебе.
- Но какой во всем этом был смысл? - спросила Хелена. - Почему ты не мог рассказать нам обо всем?
Фон Вильменхорст кашлянул.
- Когда я выслушал рассказ Фортье, мне стало ясно, что заговорщики развернули массированную тайную кампанию по уничтожению эффективности Службы, сначала предприняв попытку ликвидировать Жюля и Иветту, а затем атаковали меня. Кстати, вчера я получил подтверждение этому, когда прислали свое донесение Жюль и Иветта. Заговорщики действительно объявили войну СИБ - по словам Тани Борос, ныне покойной. Мои агенты также сообщили, что согласно Борос никакого В нет и во главе всего заговора стоит наша Леди А. Я еще не определился, верить этому или нет; решив отложить пока решение этого вопроса.
Так или иначе, я понял, необходимо что-то предпринять в ответ на эту атаку. Мы уже отправили команду д'Аламбер - Бейвол против двойников, но теперь требовалось как можно скорей очистить от обвинений мое имя, иначе под подозрение попадала вся Служба.
Я предложил Эдне объявить о моей казни, чтобы вывести заговорщиков из равновесия. Это было то, чего они желали больше всего, хотя, вероятно, и не рассчитывали, что это произойдет так скоро. Удовлетворив их сокровеннейшую мечту, я надеялся расшевелить их, заставить сделать какую-нибудь глупость и выдать себя. Но все это необходимо было выполнить в строжайшей секретности; я не мог открыть правду даже вам двоим.
- Но почему? - спросила Хелена. - Уж на Этьена ты мог бы положиться и меня избавил бы от страданий.
- Но это, к несчастью, было частью плана, - заговорила Эдна. - Понимаешь, хотя я все же верила вам, доказательств у меня по-прежнему не было. Мне нужно было проследить твою реакцию. Если бы ты состояла в заговоре, известие о смерти отца заставило бы тебя нанести ответный удар, так как ты решила бы, что ваша игра раскрыта. Но ты продолжала трудиться над возвращением его доброго имени и с честью выдержала испытание.
- К несчастью, только вы и заглотили наживку, - печально улыбнулся Шеф. - Даже услышав о моей смерти, заговорщики не предприняли никаких шагов. С одной стороны, это разочаровало меня, так как я надеялся, что они каким-либо образом выдадут себя, но, с другой стороны, это обнадеживающий знак. Это показывает, что заговорщики опасаются действовать поспешно, не убедившись на все сто процентов. Должно быть, в День коронации мы нанесли им более сильный удар, чем думали, и сейчас им приходится хорошенько задумываться над каждым своим действием. По этой причине я больше не собираюсь притворяться мертвым. Мы уже доказали, что нас не обманула их тактика дискредитации Службы, а продолжать поддерживать видимость моей смерти будет очень трудно, особенно учитывая их разветвленную сеть.
Проводив свою дочь к стулу, он сел рядом с ней напротив Этьена и Эдны.
- Что ж, таков мой рассказ. Как я понял, у вас тоже были кое-какие приключения.
Этьен и Хелена просветили его по поводу того, что выяснили.
Великий герцог Цандер побледнел, услышав про едва не ставшее трагическим бегство своей дочери с астероида, но затем выражение его лица сменилось холодной улыбкой, когда ему рассказали об информации, полученной от доктора Локснера.
- По крайней мере, в деле наметился какой-то прогресс, - сказал он.
- Что вы имеете в виду? - спросила его Эдна.
- Двадцать лет назад Этьен видел доктора Локснера на Дурварде в обществе старой женщины, на шее у которой был идентифицирующий медальон. Он говорит, Локснер боялся ее, словно был ее подчиненным. Позднее, по словам Локснера, он осуществил пересадку разума еще одного человека, женщины, поместив его в совершенное тело робота. Полагаю, нет нужды долго гадать, кем является этот робот.
