Элистократума, как все выставлял Влад.
Церковники не просто так уничтожали всех, кто имел контакт с силами иных измерений и зараженными. Исследования в данной области и анализ статистики четко показывали тенденцию, что причастные поддавались потустороннему искушению с гораздо большей вероятностью, чем обычные люди.
Будь то из-за отчаяния от осознания силы, скрывающейся в нереальности, восхищения ею, или же опосредованного влияния энергетических миазм, неважно. Свидетелей и контактировавших устраняли по важной причине. Но людям не объяснишь, что они должны быть убиты, потому как видели лишнее, и Влад воспользовался данной неурядицей.
Опасался ли он последствий в виде появления новых потусторонних в рядах армии? Определенно. Однако упускать возможность, дарованную самой вселенной — сущий идиотизм.
Главное в сложившейся ситуации — заручиться поддержкой военных и свергнуть Элистократум. А с последующими проблемами разобраться можно и позже. Со знаниями логии фламмель он уверен, что сможет устранить неприятные отголоски сегодняшних событий.
В логии милитарис девяносто шестого уровня, где занятия должны вовсю идти, ученики и учителя сидели за партами в удушливой атмосфере. Они одними из первых узнали о трансляции благодаря бывшим однокурсникам Крауса. И вот теперь военная академия тихо переваривала увиденное.
— Таким должен быть офицер. — Макартур, чьи механические части тела гудели даже в статичном положении, кивнул.
Все это время он пытался вернуть гениального артиллериста обратно логию, посылал запросы, оббивал двери. Тщетно. Кто бы мог подумать, что талантливый юноша за такой короткий срок преуспеет не только как трехзвездный офицер, но и как истинный воин человечества, готовый бороться за братьев по оружию несмотря ни на что.
Для солдата нет большей чести, чем умереть за товарища. И Влад, в своем отчаянном положении, сохраняя невозмутимость и решительность, воплотил эту благородную черту в абсолют. Даже старые и черствые офицеры как он испытывали ни с чем несравнимую гордость, когда за несправедливо обвиненного товарища юный офицер готов был разобраться с представителем Элистократума. Не с жалким послушником и не с адептом, а самим Благочестивцем!
— Подготовьте корабль до Омелума. — Макартур голосом управлял ай-би, оформляя бронь на дальний полет. Он готов был потратить все деньги, чтобы оказаться рядом с достойным офицером, и, если придется, встретить вместе с ним смерть. Многие солдаты и офицеры в армии думали так же.
Кто-то видел в действиях Влада четкий расчет, холодный и жестокий, но это не умоляло, а только добавляло восхищения. Смелость и верность — прекрасные черты, но если они поддерживаются умом, то это не просто надежный солдат, это кто-то из высшей категории командования.
Многие в этот день узнали о существовании Крауса Майнорда, самого юного трехзвездного офицера за последние шестьсот лет. Того, кто готов встать грудью на защиту товарищей. Того, кто обладал силой, превосходящей даже пылающих воинов! Того, кто словами и действиями зажег тлеющий огонек в сердцах военных и многих гражданских, пострадавших от действий Элистократума.
Тем временем на Омелуме Влад продолжил проверку, тщательно и осматривая каждого солдата. Он спрашивал у всех без исключения: имя, сколько заданий выполнено, иногда ход их выполнения, а затем бил священнослужителя. Уже на тридцатом солдате Благочестивец с переломанными костями валялся без сознания, так что Влад продолжил в одиночку.
Среди заключенных попадались и зараженные. У одного черви даже попытались перескочить на Влада, выскочив из ноздрей. Благо он уклонился от броска и испепелил тварей плаз-винтовкой. Совсем мало, буквально двое оказались с подчиненным разумом, и около трехсот зараженных личинками и яйцами. Их Влад прикончил на месте, без жалости и промедлений.
Все остальные, более девятнадцати тысяч, включая высший офицерский состав, вышли из проверки сухими. Лысые братья с благодарностью, и одновременно с тревогой смотрели на юного офицера. С одной стороны, он спас их, но с другой привел армию в еще более отчаянное положение потенциальных предателей.
— Все в порядке, еще есть шанс. — Лекс, руководивший аналитиками с куда более возбужденным лицом чем вначале, поспешил успокоить командера и зама.
Он как никто знал, насколько огромный отклик получила трансляция. Более трети всего населения твердыни посмотрели ее, и почти все официальные военные силы отметились под записью, выражая молчаливую поддержку. Элистократуму будет не так просто избавиться от них.
Пылающие воины, вместе с командиром, пришедшим в себя, получили приказ не вмешиваться от самого Солема. Они лишь хмуро наблюдали за процессом поиска зараженных, ища недостатки. Но к своему шоку, так и не нашли их.
Проверка завершилась, трансляция тоже, и Влад, в сопровождении высших офицеров, отправился в штаб.
Солдаты, даже те, что принадлежали четвертой очистительной армии, расступались на пути. В сердце каждого юный офицер стал недосягаемой фигурой, способной посоперничать даже с верховным коммандером твердыни.
Именно такого уровня лояльности пытался добиться Влад, спеша на Омелум и тратя огромные деньги, рискуя жизнями своей и всей семьи. Он все еще испытывал тревоги по поводу брата и сестры, но Эгис не идиот и должен понять, что к чему. Он некоторое время сможет выживать на Медизе, главное забрать их вовремя.
Глава 72
Необходимая жертва
— Краус, спасибо за все. — Форготт, отбросив условности чиноподчинения, обнял юного офицера за плечи. — Долг армии перед тобой не покрыть даже нашими жизнями.
Он не боялся смерти, но вот несправедливой казни подчиненных допустить не мог. Без кормильцев столько семей на твердыне погибли бы, столько судеб было бы разрушено.
В просторном металлическом помещении, с голографическими картами местности Омелума, все штабные офицеры кивнули. Их спас протеже замкомандера, которому тот пророчил невероятное будущее. Кто бы мог подумать, что это самое будущее окажется настолько близко.
— Это все прекрасно, но что делать дальше? — Один из аналитиков прервал торжественную атмосферу…
Проблема, решенная Краусом — незначительная мелочь в сравнении с ямой, в которую он загнал двенадцатую очистительную. Теперь Элистократум не успокоится, пока от их армии не останется и пыли. Что самое страшное, священнослужители действительно способны осуществить подобное.
— Общественное внимание — наш щит и главное оружие. Будем транслировать действия подразделений. — Неожиданно Лекс Бритч, неотрывно мониторящий реакцию в паутине на трансляцию, заговорил. Он совсем не ожидал, что это вызовет огромную волну внимания и привлечет все силы твердыни, без исключения. Под подобным давлением даже Элистократум должен три раза подумать, прежде чем совершать необдуманные действия. — Мы должны показать, что сопротивление Элистократуму и спасение двадцати тысяч солдат имеет огромное значение для жизни каждого отдельного человека на твердыне. Что это не акт неподчинения, а необходимость.
Раньше главный штабной аналитик никогда бы не принял в расчет такую несуразную вещь, как общественное внимание. В теократическом государстве, где у людей нет права голоса, что может значить их мнение?
Действия Крауса и слова о том, что доминион — это не Элистократум, а человечество, перевернули представление Лекса. Да, может вся власть и сосредоточена в руках священнослужителей, но она основана на людях. И если люди встанут на сторону двенадцатой очистительной, у священнослужителей будет гораздо меньше способов устроить им проблемы.
— Я поведу эти двадцать тысяч на поселения манункти. — Неожиданно для всех Влад выдвинул смелое предложение. — Мы захватим плато за неделю, и пусть потом кто-нибудь хоть слово скажет по поводу неразумности спасения всех этих бойцов.
У всех штабных лица вытянулись в шоке. Неделя на захват плато? Они здесь уже который месяц топчутся с миллионной армией, и до сих пор не преуспели!
— Это невозможно. — Нимброс, хоть и хотел доверять своему спасителю, критически оценивал возмутительную инициативу.
— Невозможно показать в отчаянном, кровопролитном бою, насколько двадцать тысяч несправедливо приговоренных солдат преданы твердыне? — Влад с недоумением покосился на командера, до которого, наконец, дошел смысл слов.
Кажется, Краус не рассчитывал захватить плато. Он хотел показать, что двадцать тысяч солдат — это не мелочь, которой можно пренебречь. Что все они — стопы человечества, готовые сражаться до самой смерти за интересы доминиона. Оклеветать их, значит оклеветать весь людской род.
— Отправимся вместе. — Форготт расправил плечи, понимая, что Краус собирается вести войска в самоубийственную атаку. В битве наверняка погибнет большая часть спасенных, но это одновременно отведет от двенадцатой очистительной удар Элистократума, и придаст ей непререкаемый авторитет среди военных сил. Выбирая, между позорной казнью из-за обвинения в еретичестве и смертью в бою, Форготт
