— Когда Найда, наконец, освободилась, можно было подумать, она счастлива. Оба своих занятия она выбрала себе не сама. Теперь ей можно вернуться к тому, чем заняты свободные демоны за Румоллом.
— Не совсем так, папа.
— То есть?
— Она, кажется, застряла в этом теле. Совершенно ясно, что она не может просто покинуть его, как прочие тела, которыми пользовалась. Отчасти из-за того, что в нем нет настоящего жильца.
— А. Полагаю, она могла бы… э-э… покончить с собой и освободиться.
— Я предлагал ей это, но она не уверена, получится ли. Она сейчас настолько связана с телом Найды, что может просто погибнуть вместе с ним.
— Так она все еще где-то возле пещеры?
— Нет. Она не потеряла силы, присущие ти'га, что отчасти делает ее волшебным существом. Наверное, пока я в пещере экспериментировал с Камнем, она просто убрела куда-то в Отражение.
— Почему в пещере?
— Если тебе надо сделать что-нибудь тайком, ты ведь отправляешься туда, верно?
— Ага. А как же удалось добраться до тебя с помощью Козыря?
— Тогда я уже закончил эксперимент и покинул пещеру. Когда ты позвал меня, я на самом деле был занят тем, что искал ти'га.
— По-моему, тебе лучше отправиться и еще поискать.
— Почему?
— Потому что я с давних пор в большом долгу перед ней, даже если она занималась мной по указке моей матери.
— Конечно. Не знаю только, получится ли. Выследить волшебное создание не так-то легко, другое дело — смертные существа.
— Как бы там ни было, попробуй. Хотелось бы знать, куда она отправилась и нельзя ли что-нибудь сделать для нее. Вдруг да пригодится твоя новая ориентация?
— Посмотрим, — ответил он и мигом исчез.
Я тяжело опустился на землю. Интересно, как это примет Оркуз? Одна дочь покалечена, а во вторую вселился демон и она бродит где-то в отражении. Я перебрался в изножье кровати и прислонился к креслу Мандора. Тот протянул левую руку и похлопал меня по плечу.
— Не думаю, что в мире отражений ты научился вправлять кости, а? — спросил он.
— Боюсь, что нет, — ответил я.
— Жаль, — ответил он. — Остается только ждать своей очереди.
— Можно куда-нибудь козырнуть тебя, пусть там как следует о тебе позаботятся, — сказал я и полез за картами.
— Нет, — сказал он. — Хочу посмотреть, чем тут дело кончится.
Пока он говорил, я заметил, что Рэндом, похоже, изо всех сил пытается установить козырную связь. Виала стояла рядом, словно защищала его от пролома в стене и от того, что могло бы из него появиться. Дворкин продолжал трудиться над лицом Корал, полностью загораживая то, что делает.
— Мандор, — сказал я, — знаешь, это мать послала ти'га заботиться обо мне.
— Да, — отозвался он, — когда ты выходил из комнаты, она рассказала мне об этом. Заклятие, кроме всего прочего, не позволяло ей признаться в этом.
— Она торчала тут просто, чтобы оберегать меня, или заодно шпионила за мной?
— Кто знает. Такой вопрос у нас не всплывал. Но, похоже, ее страхи были небеспочвенны. Тебе грозила опасность.
— Думаешь, Дара знала про Люка с Ясрой?
Он хотел было пожать плечами, поморщился и задумался.
— И опять — кто знает? Если так, то на следующий вопрос — откуда она про них узнала? — я тоже не отвечу. Лады?
— Лады.
Закончив разговаривать, Рэндом закрыл Козырь. Потом он обернулся и некоторое время не отрываясь смотрел на Виалу. Вид у него был такой, словно собравшись что-то сказать, он подумал получше и посмотрел в сторону. На меня. Тут я услышал, как стонет Корал и, поднимаясь, отвел глаза.
— Минутку, Мерлин, — сказал Рэндом. — Потом удерешь.
Я встретил его взгляд. Трудно сказать, был ли он гневным или просто любопытным — нахмуренные брови и сузившиеся глаза могли означать что угодно.
— Сэр? — сказал я.
Он подошел, взял меня за локоть и развернул спиной к кровати, уводя к двери в соседнюю комнату.
— Виала, я займу на несколько минут твою мастерскую, — сказал Рэндом.
— Конечно, — отозвалась она.
Он впустил меня и затворил двери. У противоположной стены упал и разбился бюст Жерара. Рабочую площадку в дальнем конце мастерской занимало многоногое морское животное, каких я никогда не видел — весьма вероятно ее новая работа.
Неожиданно Рэндом повернулся ко мне, обшаривая глазами мое лицо.
— Ты следил за положением дел между Кашерой и Бегмой?
— Более или менее, — ответил я. — Вчера вечером Билл вкратце ввел меня в курс дела. Эрегнор и все такое.
— А он сказал тебе, что мы собираемся принять Кашеру в Золотой Круг и решить проблему Эрегнора, признав право Кашеры на эту часть настоящих земель?
Мне не понравилось, как был задан этот вопрос, и не хотелось впутывать Билла в неприятности. Похоже, на момент нашего с ним разговора это все еще было тайной. Поэтому я сказал.
— Боюсь, всех подробностей я не помню.
— Да, мы намеревались поступить именно так, — сказал Рэндом. — Обычно мы не даем подобных обязательств — таких, которые дают одной из заключивших договор сторон преимущества за счет другой. Но Арканс, герцог Шадбернский, застал нас… ну, врасплох, что ли. Он, как глава государства, лучше отвечал нашим целям и теперь, когда мы избавились от этой рыжей стервы, я уже готовил ему путь на трон. Все-таки, раз уж он воспользовался случаем взойти на трон после того, как право наследования было нарушено дважды, то знал, что отчасти может на меня положиться, и потребовал Эрегнор, ну, я и отдал ему его.
— Понятно, — сказал я, — все, кроме того, как это влияет на меня.
Он повернул голову, изучая меня левым глазом.
— Коронация должна была состояться сегодня. Я, честно говоря, собирался чуть позже переодеться и козырнуть туда…
— Вы употребляете прошедшее время, — заметил я, чтобы заполнить молчание, в котором он меня оставил.
— Вот именно. Вот именно, — пробормотал он, отворачиваясь, сделал несколько шагов, поставил ногу на обломок разбитой статуи и снова обернулся. — Милейший герцог теперь или мертв, или в плену.
— И коронации не будет? — спросил я.
— Напротив, — сказал Рэндом, продолжая разглядывать меня.
— Сдаюсь, — сказал я. — Скажите, что происходит?
— Сегодня на рассвете была предпринята удачная атака.
— На Дворец?
— Может быть, и на Дворец тоже. Но атаку подкрепили воинскими силами извне.
— А что в это время делал Бенедикт?
— Вчера, как раз перед тем, как самому вернуться домой, я приказал ему отвести войска. Положение казалось стабильным, и мы сочли, что нехорошо, если во время коронации там будут находиться войска Амбера.
— Верно, — сказал я. — И вот, стоило Бенедикту убраться, как кто-то вторгся туда и разделался с человеком, который должен был стать королем, а тамошней полиции даже не пришло в голову, что это некрасиво?
