— Звук! Звук! — сказал я.
Дворкин махнул рукой.
— …ертов Хаосский лорд взрывает мой дворец! — говорил Рэндом.
— Ваше Величество, леди ранена, — сообщил Мандор.
Рэндом провел рукой по лицу, потом взглянул наверх.
— Может, нетрудно будет переправить ее в мои покои. Виала весьма искусна в некоторых видах врачевания, — сказал он уже потише. — Я, кстати, тоже.
— Только одно, Ваше Величество: где это?
Рэндом склонился к нему, указывая наверх.
— Дверь, чтобы войти, тебе, похоже, не требуется, но вот достает ли теперь дотуда лестница и где надо к ней подходить, если она уцелела, не скажу.
— Лестницу я сделаю, — сказал Мандор, и к нему стремительно подлетели еще два шарика. Они вышли на странные орбиты вокруг них с Корал. Немного погодя они поднялись в воздух и медленно поплыли к пролому, на который указал Рэндом.
— Скоро приду, — крикнул Рэндом им вслед. Кажется, он собрался было прибавить что-то, но потом оглядел развал, поник головой и повернул прочь. Я сделал то же.
Дворкин предложил мне еще одну порцию зеленого снадобья, и я не стал отказываться. Кроме всего прочего оно, наверное, действовало и как успокоительное.
— Надо пойти к ней, — сказал я ему. — Эта леди мне нравится и хотелось бы убедиться, что с ней все в порядке.
— Ну, разумеется, я могу отправить тебя к ним, — сказал Дворкин, — но не могу придумать ничего, что для нее мог бы сделать ты и не сумели бы остальные. Куда полезнее будет, если это время ты потратишь на поиски своего странствующего создания — Колеса-призрака. Надо убедить его вернуть Камень Правосудия.
— Согласен, — признал я. — Но сначала я хочу видеть Корал.
— Если ты появишься, может возникнуть серьезное замешательство, — сказал он, — от тебя могут потребовать объяснений.
— Неважно, — ответил я.
— Хорошо. Тогда минутку.
Он отошел и снял со стены нечто вроде палочки в чехле — она висела там на колышке. Подвесив чехол себе к поясу, он прошел через комнату к шкафу с выдвижными ящиками и из одного извлек кожаный футляр. Футляр исчез в недрах кармана и раздалось тихое металлическое звяканье. Маленькая коробочка для драгоценностей беззвучно пропала в рукаве.
— Сюда, — обратился он ко мне, подходя и взяв меня за руку.
Мы развернулись и направились в самый темный угол, где висело высокое зеркало в интересной раме, которое до сих пор я не замечал.
Отражало оно странно: комната за нашими спинами поодаль виднелась четко, но чем ближе мы оказывались от зеркальной поверхности, тем неотчетливее становилось отражение. Я понимал: что будет, то будет. И все-таки напрягся, когда Дворкин, на шаг опережавший меня, прошел сквозь туманную поверхность зеркала, рванув меня за собой.
Я споткнулся, а равновесие восстановил, когда пришел в себя на уцелевшей половине королевских покоев перед декоративным зеркалом. Живо протянув назад руку, я тронул его кончиками пальцев, но поверхность осталась твердой. Передо мной стояла низенькая, сгорбленная фигурка Дворкина. Он так и не выпустил мою руку. Скользнув взглядом мимо его профиля, который в чем-то был карикатурой на меня самого, я увидел, что кровать сдвинута на восточную сторону, подальше от разрушенного угла и большого пролома, на месте которого раньше был пол. Возле того края постели, что был ближе, спиной к нам стояли Рэндом с Виалой. Они разглядывали Корал, простертую на стеганом покрывале, она, кажется, была без сознания. В ногах кровати в массивном кресле восседал Мандор, наблюдавший за их действиями. Он первым заметил мое присутствие, что и подтвердил кивком.
— Как… она? — спросил я.
— Сотрясение мозга, — ответил Мандор, — и поврежден правый глаз.
Рэндом обернулся. Не знаю, что уж он собирался мне сказать, но когда он понял, кто стоит рядом со мной, слова замерли у него на губах.
— Дворкин! — выговорил он. — Как долго! Я не знал, жив ли ты еще. Ты… в порядке?
Карлик хихикнул.
— Я понял, о чем ты, и поступаю разумно, — ответил он. — Сейчас я хотел бы осмотреть эту леди.
— Конечно, — отозвался Рэндом и посторонился.
— Мерлин, — сказал Дворкин, — посмотри, можно ли разыскать это твое создание, Колесо-призрак, и попроси его вернуть артефакт, который он одолжил.
— Ясно, — сказал я и полез за Козырями.
Миг — и я уже вышел на связь, искал…
— Папа, несколько минут назад я почувствовал, что нужен тебе.
— Камень-то у тебя или нет?
— Да, я только что с ним закончил.
— Закончил?
— Закончил его использовать.
— Как же ты… использовал его?
— С твоих слов я понял, что, если пропустить сквозь него чье-нибудь сознание, это дает некоторую защиту от Лабиринта — и задумался, сработает ли это в случае такого идеально синтетического существа, как я.
— «Идеально синтетический» — хороший термин. Откуда это?
— Я сам создал его, подыскивая наиболее точное определение.
— Подозреваю, что тебя он отвергнет.
— Нет.
— А, так ты действительно прошел через эту штуку весь путь?
— Да.
— И как он повлиял на тебя?
— Трудно оценить. Изменилось мое восприятие. Объяснить сложно… Что бы это ни было, это — штука тонкая.
— Прелестно. Теперь ты можешь пропускать свое сознание через Камень с некоторого расстояния?
— Да.
— Вот кончатся все наши теперешние неприятности, и я проверю тебя еще раз.
— Самому интересно, что изменилось.
— Ну, сейчас Камень нужен нам здесь.
— Иду.
Воздух передо мной замерцал. Колесо-призрак возникло в виде серебряного кольца, в центре которого находился Камень Правосудия. Я подставил ладонь чашечкой, подхватил его и отнес Дворкину, который, получив самоцвет, даже не взглянул на меня. Посмотрев вниз, в лицо Корал, я быстро отвел глаза. Лучше бы я этого не делал.
Я вернулся к призраку.
— Где Найда? — спросил я.
— Бог ее знает, — ответил он. — Около хрустальной пещеры она попросила оставить ее. После того, как я отнял у нее Камень.
— Что она делала?
— Плакала.
— Почему?
— По-моему, потому, что обе ее миссии, которые Найда считала главными в жизни, пошли прахом. Ей вменили в обязанность охранять тебя, а потом шальной случай дал ей завладеть Камнем, и это освободило ее от изначальных распоряжений. Вот что произошло на самом деле, а я лишил ее Камня. Теперь ее не держит ни то, ни другое.
— Когда Найда, наконец, освободилась, можно было подумать, она счастлива. Оба своих занятия она выбрала себе не сама. Теперь ей можно вернуться к тому, чем заняты свободные демоны за Румоллом.
— Не совсем так, папа.
— То есть?
— Она, кажется, застряла в этом теле. Совершенно ясно, что она не может просто покинуть его, как прочие тела, которыми пользовалась. Отчасти из-за того, что в нем нет настоящего жильца.
