«Точнее!» — взмолился Артур.
«Точнее невозможно». Казалось, ситуация забавляла Хигсби. «Они используют мескаль в церемониях, чтобы получать видения от Доброй Богини и так далее. Поэтому их поведение трудно предсказать. Но не волнуйся. Ничего непоправимого с тобой не сделают».
Артур оставил свое мнение при себе и стал ждать. Сначала в зале было совершенно тихо, потом оттуда донеслось тихое монотонное пение, которое почему-то ужасно взбудоражило Артура. И снова тишина.
Примерно через полчаса дверь зала резко распахнулась, и изнутри толпой повалили женщины — раскрасневшиеся, с блестящими глазами. Артур скорчился на скамеечке в нише и старался привлечь как можно меньше внимания.
Гертруда и Урсула вышли рука об руку с застывшими на губах улыбками. Волосы Урсулы растрепались еще сильнее. Она что-то тихонько напевала себе под нос. Толпа медленно растекалась по коридору и просторному холлу, образуя небольшие группы собеседников. Женщины казались тихими, даже сонными, только глаза у них возбужденно блестели каким-то свирепым, нездешним блеском.
Три старика с видеокамерами прошмыгнули в толпе. Постепенно большая часть народа двинулась в сторону выхода. Одни группы исчезли, другие уменьшились. Прошло четверть часа. Некоторые женщины возвращались обратно в холл, но вообще толпа все убывала. Лица становились умиротворенными, глаза сонно закрывались. Артур уже начал думать, что никто его не заметит, как вдруг перед ним остановилась пухленькая девушка с каштановыми волосами — совсем молоденькая, почти девочка. Она подбоченилась и стала пристально разглядывать Артура с головы до ног.
Артур нервно заерзал на скамейке. Он не сразу распознал в девушке ту, которая лежала на столе в алькове. Ей было лет десять-одиннадцать, не больше. Но одета она была в такую же алую юбку для церемоний, как и старшие — и выглядела в ней гораздо лучше их, на взгляд Артура. Щеки девушки сверкали лихорадочным румянцем, в опухших глазах было жестокое выражение. Она капризно закусила нижнюю губу.
— Значит, это ты — новый мужчина, — подчеркнуто небрежно сказала она. — Хм!
— Да, мадам.
— Я могу взять тебя в любовники. А могу и не взять.
Она поднесла ко лбу пухлую ручку подчеркнутым жестом, который должен был изображать раздумья.
— Ну-ка, повернись. Я хочу посмотреть, как ты сложен.
Артур неохотно повиновался, чувствуя себя племенным быком, которого осматривает ветеринар. Когда он поворачивался во второй раз, в коридоре появилась сухощавая, жилистая многоматерь. Она раздраженно махнула Артуру рукой, и он остановился.
— Пойдем отсюда, Диана, — сказала женщина. — Посмотри, что мама тебе купила.
Она вытолкнула вперед немолодого, но не по возрасту бодрого мужчину с прилизанными волосами, пропахшими розовой водой. Он искоса глянул на девочку и расплылся в ухмылке.
Диана едва удостоила его взгляда.
— Пошел вон, я тебя не хочу. — Она повернулась к Артуру. — Тебя хочу!
Худая женщина сказала сердито:
— Девочка, не говори глупостей! Я купила для тебя этого у Флоры Гудритч. Он гарантирован! Будь умницей, этого ты все равно не получишь. Он принадлежит твоей тете Марсии.
Она, видимо, считала, что это уладит проблему. Но девочка была другого мнения.
— Сегодня я стала женщиной! — закричала она так громко, что все присутствующие в холле обернулись. — Я могу выбирать! Так написано в книге церемоний!
Девочка снова обернулась к Артуру.
— Эй, ты! Ложись.
Она принялась стаскивать с себя юбку.
— Что тут происходит? — послышался глубокий грудной контральто.
Толпа расступилась, пропуская величественную женщину огромного роста. Макушка Артура приходилась ей как раз на уровне подбородка. И, хотя вместо церемониальной одежды на ней был обычный дорожный плащ, он не мог скрыть ее богатырского телосложения. Артур уставился на нее с благоговейным ужасом. Было что-то завораживающее в ее огромной груди, могучем животе, ягодицах величиной с подушку. При каждом ее шаге могучие телеса содрогались.
— Хорошо, что ты вернулась, Марсия, — сказала худая женщина со смесью облегчения и раздражения, — хотя почему ты не появилась на инициации своей племянницы…
— Хорошо, дорогая, — оборвала ее мадам Марсия. — А ты кто такой?
Артур представился в третий раз. Богатырша шагнула ближе — удушающе близко («У-ухх!» — вздохнул бесплотный голос Хигсби в ухе Артура) и всмотрелась в Артура большими водянистыми глазами.
— А, да, — сказала она. — Помню. Я тебя купила на прошлой неделе и велела прислать сюда. Так в чем проблема?
Диана и ее мать начали говорить одновременно. Мадам Марсия выслушала обеих, не моргнув глазом и устремив ледяной взор на стенку поверх их голов.
— …я сказала ей, что он принадлежит тебе, Марсия, но…
— …самый важный день во всей жизни женщины…
Мадам Марсия остановила их величественным взмахом руки.
— Я все поняла. Сейчас мы это уладим, — сказала она, и воцарилось тревожное молчание. — Пусть щенок сам решает.
Она улыбнулась Артуру улыбкой приветливой акулы.
— Кого ты выбираешь, мальчик? Диану или меня?
Артур знал правильный ответ, но слова застряли у него в глотке. «Марсию!» — прошипел в ухе Хигсби.
— Я выбираю вас, мадам, — наконец выговорил Артур.
Диана разразилась яростными слезами, и мать с трудом утащила ее прочь.
— Отведите его в мои апартаменты, — бросила мадам Марсия через плечо, снимая дорожные перчатки.
«Извини, что я тебя подтолкнул», — вновь заговорил Хигсби, когда Артур направился следом за слугой по коридору. — «Но я боялся, что ты продемонстрируешь нерешительность. Это идет абсолютно вразрез с твоей нынешней ролью! Марсия — могущественная женщина. Настоящий Карл Шмелтцер просто запрыгал, когда она его купила».
«Правильно сделал», — отстучал Артур в ответ.
«А самое главное», — сказал Хигсби, — «ее фигура считается верхом совершенства по меркам Консинда!»
Артур ждал в своей каморке, но ничего не происходило. Он проголодался и взял себе еды из кухонного автомата. Чтобы убить время, Артур попытался было завести разговор с Хигсби, но тот вдруг стал убийственно краток, и активная роль в разговоре досталась Артуру. У него быстро устал сигнальный палец, и разговор пришлось прекратить. Артур снова проголодался и снова воспользовался кухонным автоматом. Большой центральный салон апартаментов мадам Марсии оставался пуст. Если и были другие мужчины, которые, подобно Артуру, ждали в своих каморках, Артур их не видел и не слышал.
Через некоторое время Артур с удивлением обнаружил, что уже перевалило за полночь. Он просигналил Хигсби: «Вам когда-нибудь приходилось через это пройти?»
