Треф-ф! Турецкий марш в натуре…
— Куда робот делся?
— Голову я держу, а его нету…
— А голова что?
— Железка какая-то, но металл звёздный, блестит.
— Дай сюда. Смотрящему отнесём, на мусор.
— Я думаю, как этот робот без головы разговаривал? Тело — отдельно, а голова — отдельно.
— А может, голова у него как транзистор: слова из Космоса ловит и шепелявит динамиком.
— Тсс, услышит, что мы догадались…
Финк уменьшился до размеров муравья и притаился. Наблюдает, слушает, думает: «Не понятно». Ему плохо, совсем как человеку. Но школа катера и подводной лодки усвоена, он пытается все замечать и записывать:
Куда я попал? Звёзды в клеточку. Спирт — это валюта. За забором — другая планета… Моцарт — голос Космоса? Смотрящий… Знакомое слово из прошлой жизни…
Финк был рядом с ответом, но блок анализа информации отключился на перезарядку, и додумать свою мысль робот не смог, уползая в песок муравейником. «Только бы меня скорпиончик не поймал в песке», — мелькнула ускользающей змейкой мысль.
Динамик затрясся от треска и кашля, умолк. Тишина.
Катастрофа была совсем близко.
Смотрящий
Смотрящий сидит на пластиковом стуле с прогнутой ножкой, покачивается, говорит громко и весело:
— Видите вы этот город у моря? Я купил его по частям, по домику, по квартирке, по квадратному метру. Купил, чтобы у города был хозяин. Чтобы город не грабили на продажу и не садились на него, простите, задом, как медведь на муравейник. Этажи и сарайчики, витражи-ресторанчики — все оформил на разные паспорта. Паспорт есть? Где — мой, а где — твой? Город — пустой, как картонная упаковка. Город с документами на паспорта и разные возраста… Паспорта важнее денег. Один — на квартиру, другой — на кредит, третий — на другую квартиру, четвертый… Вам это знать зачем? У меня паспортов этих — сотни и тысячи. Значит, я нужен, я даю вам надежду. За паспорт — квартиры, работы, европейские визы, приём у дантиста, карьера артиста, штамп о разводе и именное надгробье. За паспорт — рабочим на складе, лесорубом в Канаде, кульком в целлофане, коробкой в картоне, щебёнкой в бетоне… Дерзай — контрактником в НАТО, охранником депутата. Зарабатывай и плати. Паспорт — билет в будущее! Люди без паспорта — кандидаты в мигранты, эмигранты, беженцы, симулянты, наркопоклонники и даже кандидаты в покойники. Покойник — дело житейское, и паспорт ему каждый день нужен. Без паспорта не принимают. Паспорта нет — замри. Умираешь — паспорт предъяви и верни, куда надо. Для учета. Мне нужны паспорта. Их приносят карманники, управдомы, охранники, полицейские, юристы, аферисты и прочие личности без разбора, иногда они сами без паспортов. Хаос! Даю паспорт — привожу хаос в порядок. Я многим могу помочь. Надо? А власть? Она тоже может, но для неё человек без паспорта — предмет разговора и торга: «Пройдёмте!». А мне — клиенты без ренты, и я их жалею. Потому, что я город купил, как очки в оправе, со всей суетой покупательных правил. Правила придуманы и обозначены. Цены озвучены и оплачены. Людям нужно успеть пожить чуток и чуток порадоваться. Паспорт получил — радуйся. Деньги заработал — радуйся. Меня встретил — пройди мимо и ешь мороженое. За Бога — не могу. За администрацию хаоса — пробую. Со мной не надо становиться в очередь, не надо рассказывать ваши тайны, не надо ждать решения и подписи «зама предглавкомиссии, когда вернётся из отпуска». Если я могу — я делаю просто: бланк, цвет, печать «зампредглав из отпуска», — всё в лучшем виде, за ваши деньги. Хаос — если у вас не хватает средств, хронически. Ужас! Такая игра в бесконечность вокруг стола в кабинете кому-то выгодна. Не пытайтесь понять — кому? Не ищи виновного, не найдёшь вину. Ищи деньги и место в очереди. Очередь — это уже не хаос, а начало учёта.
Не теряйте свой паспорт, господа и граждане. Не доверяйте, не отдавайте в чужие руки, проверяйте, не отходя от кассы. Жизнь с паспортом — это как медовый месяц, когда всё кажется вам розово-нескончаемым. Не заблуждайтесь. Ваш паспорт могут украсть, заменить фотографию, продать другому человеку, а вас не пустить в квартиру, где серебряная ложечка с вашим именем и ваша зарплата на верхней полочке. И никакая на свете власть вас не защитит, потому что без паспорта вы просто «упали с луны». Увы. Каждый мог быть инопланетянином.
Финк наблюдал за Смотрящим издалека, выбирая вариант приблизиться и спросить насчёт головы. Как спросить? «Простите, вам не приносили мою голову, уважаемый? — Или: вы здесь, не спотыкались, случайно, об железку из Космоса — это моя голова. Я лучший… могу, даже, влюбиться…» Как спросить и не обидеть и себя не уронить под возглас: «Ты чего здесь, безголовый, несёшь? Фотография где? Охренел совсем?». Так-то. К Смотрящему тоже подход нужен.
А Смотрящий разговаривал сам с собой, будто вошёл в роль шекспировского короля и репетировал монолог на сцене вселенского мусора:
— Сколько преступлений, историй и частной жизни хранит городская свалка. Монблан покажется вам мягкой кочкой. Оглянитесь! Иные столетия оставили удивительные развалины, ставшие мировыми музеями и достопримечательностями: от Помпеи до Китайской стены… От Пальмиры до Колизея… Мельницы и мосты в небе, минареты и храмы… Таинственные чердаки и подвалы домов, замечательные как планеты, которые открывали и осваивали мальчишки каждого нового поколения. Планеты моего и вашего детства. Помните? Мы все были пилигримы и мечтатели, Колумбы и волшебники! Кем вы стали теперь, хранители доисторических велосипедов на старых балконах? Мастера по ремонту часов с гирьками и кукушкой? Первооткрыватели запылённого чемодана, полного писем, священных как древние рукописи? Увы! Другие времена, как война, прокатились и бросили в мусор и разрушение деревенские улочки, уездные города, пароходы у пристаней, раскрытые настежь ворота гигантского танкодрома — без окон, без людей, без крыши над головой. «После нас — только мусор!» — нацарапано на стене гвоздём. Хаос. Грустно и смешно. Что осталось от целой эпохи? Теперь я хранитель ничейного мусора. Мальчишка, лишившийся собственных слёз.
Я любил этот город. Я любил это море. Я торопился спасти его и купил, как покупают картошку на посадку. Её кушать нельзя, но закопать и ждать нового урожая — можно. Я покупал эти улочки и названия в память о старшине, который выходил по вечерам во двор, ставил на колени трофейный баян и учился играть вальс «На сопках Манчжурии», а у него получался всегда «Последний матрос Севастополь покинул». Что я купил? Я
