– Ты что, нас боишься? – презрительно процедила Ипполита.
– Я?! – она хлопнула в ладоши и громко приказала: – Скажите царевичу, я жду его в большом зале.
– Послушай, принцесса, мы так и будем стоять тут? Все-таки мы дамы благородных кровей. Вели подать кресла, подушки, мы устали с дороги, неуемная Далила была в своем репертуаре.
Душматани едва повела головой, как с десяток слуг и служанок сорвались с места и принесли четыре гнутых низеньких стула, гору подушек и поднос с угощением.
Мы сели. Сенмурв расположился у наших ног. Гиневра потянулась было за фруктами, но Ипполита остановила ее. Иди знай, что там намешано.
Так, в молчании и ожидании, мы просидели несколько минут, как вдруг дверь раскрылась и в комнату вошли трое: молодой человек и за ним двое слуг.
Царевич, а это был он, быстро взбежал по ступенькам, поцеловал принцессу в губы, причем поцелуй был достаточно длительным, и с неохотой оторвавшись, уселся на подушки рядом с ней. Слуги встали по обеим сторонам трона.
– Вот, милый, познакомься, – сказала Душматани, чарующе улыбаясь, – это твои тетушки, приехали узнать, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь?
Царевич Йома выглядел старше своих лет. Высокого роста, с прекрасной фигурой, он отлично смотрелся рядом с красавицей-принцессой. Тряхнув светлокаштановыми волосами, он удивленно произнес:
– Но, дорогие дамы, я не знаком с вами.
– Мы двоюродные сестры твоего отца, Гаомарта восемнадцатого, – сказала Ипполита, ничуть не смутясь. – Просто нас не было в стране, а когда ты исчез, твой бедный отец попросил нас найти тебя.
– Зачем? – я вздрогнула от холодного тона Йомы.
– Как зачем? Он же по тебе скучает…
– Мне ничего ни от кого не надо, – царевич встал и повернулся к Душматани, – моя жизнь – это ты. Жду не дождусь, когда же, наконец, я достигну совершенолетия!
– Ну этого ждать осталось совсем недолго, – проворковала она, глядя ему в глаза. – Через три дня тебе исполнится восемнадцать, и ты будешь сам себе хозяином. Мы устроим большой пир по поводу твоего совершенолетия. Если хочешь, пригласи на праздник своих тетушек. Они приехали очень кстати.
– И тогда я женюсь на тебе! – с пылом произнес Йома, не слушая, что говорит принцесса. Он смотрел на нее, не отрываясь. – Ты будешь моей, только моей! ..
– Как скажешь, дорогой!
– Как же ты можешь жениться на ней, если она до сих пор жена твоего отца? – не выдержала я лицезрение этой мыльной оперы с фрейдистским уклоном.
– Хозяйка, это она! – вдруг закричал один из слуг, до сих пор стоящий молча за троном. – Я узнал ее!
– И я узнал! – подтвердил второй. – Это за ней мы гнались, чтобы не пустить ее к нам!
За троном стояли Дужухет и Дужвараш – те, из-за которых я свалилась в пылающий факел храма огнепоклонников. Мне стало не по себе.
– Очень интересно… – сказала Душматани. – Вот, значит, какая тетушка. ..
– Да, представь себе! – сказала я с вызовом, так как терять мне было нечего. – Я – супруга Рустама, если это имя тебе о чем-то говорит. Может, тебе напомнить, уважаемая супруга Гаомарта восемнадцатого, в каких родственных связях я состою с царевичем Йомой?
– Не надо, я знаю, – как-то поспешно согласилась она. – Только причину, по которой ты оказалась здесь, ты сообщила неверно.
И обратясь к Йоне, который, казалось, совершенно не прислушивался к нашему разговору, а игрался с ее густыми локонами, бросила:
– Эта рыжая «тетушка» с двуличными стеклянными глазами пришла, чтобы забрать тебя от меня. Ты согласен оставить меня, мой город и уйти с ней? Говори.
Юноша спустился к нам по тронной лестнице. Подойдя близко, он произнес:
– Уходи отсюда, женщина, и не возвращайся больше. Через три дня будет мое совершенолетие, и я женюсь на своей возлюбленной. Это то, что я желаю больше всего в жизни! Не мешай мне! ..
– Йома! Она жена твоего отца! Опомнись! – закричала, не выдержав, Далила.
– Это святотатство!
– Ей нужно только твое волшебное кольцо и ничего более, – и Гиневра, и Ипполита не хотели оставаться в стороне.
Колдунья взмахнула рукой – к нам стали подбираться демоны. Сенмурв расправил крылья и зарычал на них. Не теряя времени, я достала аметист, висящий у меня на груди – подарок мага Спента – и прикоснулась ко лбу Йомы.
– Не-ет! – закричала Душматани. Полетели искры, в зале потемнело. Йома зашатался, схватился за сердце и упал. – Что ты наделала! Я убью тебя!
Она подбежала к Йоме и склонилась над ним. Широкие полы ее накидки окутали его.
– Отойди! – я рывком оттащила ее от царевича, распростертого на полу, и, упав на колени, прислушалась. Сердце не работало. – Ипполита! Нажимай пять раз ему на грудь с перерывом.
И я начала делать царевичу искусственное дыхание. Душматани пронзительно визжала:
– Она пьет его жизнь!
– Заткнись, дура, мудрая Марина знает, что делает! – бросила ей Далила и вместе с Гиневрой заняла позицию, чтобы нам никто не мешал. Они выставили мечи перед собой, и нечисть опасалась приблизиться.
Наконец, щеки царевича порозовели, он открыл глаза и непонимающе уставился на меня.
– Оклемался… – удовлетворенно сказала Далила.
Ипполита вытирала пот со лба. Царевич посмотрел в сторону и ахнул от ужаса. Мы обернулись.
В одежде хозяйки Города Ветров стояла толстая уродливая бабища с тремя подбородками.
– Милый! – кинулась она к нему.
– Уйди от меня! – со страхом отстранился от нее царевич.
Колдунья внезапно поняла, что мы видим ее истинный облик и заскрипела зубами от ярости…
– Ой! Это же она! – закричала Далила, указывая на нее пальцем. – Это ее портрет был на медальоне!
– Тогда твоему Авенайсу не позавидуешь, – подпустила шпильку Гиневра.
– Хватайте их! – закричала Душматани, и обезумевшая свора чудищ кинулась на нас. Завязался бой.
в которой героини справедливо сетуют на мужское непостоянство.
Мы заняли круговую оборону, заслонив собой еще слабого царевича. Далила и Гиневра разили мечами налево и направо, Сенмурв гонялся за летающими тварями и на лету откусывал им головы. Ипполита натягивала свой верный лук и разила одним махом нескольких уродцев. Она зря не тратила волшебные стрелы – нечисть висела на них, как мясо на шампуре. Воздух заволокло невыносимой вонью от разодранных в клочья фрастров, а грифоны с львиными ногами так и норовили обгадить нас сверху.
Оказалось, что нунчаки – не такая уж и плохая штука. По крайней мере дюжину мелких дэвов мне удалось оглоушить на месте. От кусков бесовской плоти пол стал скользким, и нам стоило большого труда удержаться на месте.
