– Может, у него не было выбора, – из-за матери именно Эфраиму приходилось быть ответственным. Кажется, его аналог рос в сходных обстоятельствах – даже труднее, раз отец делал все еще хуже.
– Может быть. Я не могу вас не сравнивать. Это нереально – сидеть здесь, как мы всегда сидели, но при этом с тобой, таким другим. У него не было твоего чувства юмора, – она отправила в рот еще один кусочек омлета. – А еще он не умел готовить.
– Это с трудом можно назвать готовкой.
Эфраиму тоже приходилось напоминать себе, что эта девушка не та, о которой он безнадежно мечтал со второго класса. Они были похожи лишь внешне. Зои казалась гораздо увереннее и вспыльчивее. Физически она, похоже, лучше владела своим телом и была спортивнее, хотя все равно оставалась столь же умной и начитанной, как Джена.
– Какая она? – спросила Зои.
Эфраим подозрительно посмотрел на девушку.
– Я знаю этот твой взгляд, – ответила она. – Ты о ком-то думаешь. Нетрудно догадаться, о ком именно.
Он откашлялся.
– Джена потрясающая. Я хочу сказать – как и ты. Конечно, вы похожи. Она очень популярна. И думаю, она – самая умная школьница во всей стране.
Зои рассмеялась:
– Тогда мы не очень похожи. У меня не много друзей. И я ненавижу школу.
– Но в естественных науках и компьютерах ты разбираешься так же хорошо.
– Это не означает, что я их сильно люблю.
– Если бы мне пришлось ходить в школу шесть дней в неделю круглый год, я бы тоже ее возненавидел. Мне в школе нравилось только то, что я каждый день мог видеть Джену. Твой Эфраим, возможно, так же относился к тебе. Интересно, почему он не взял тебя с собой?
– Что? – Вилка Зои упала на тарелку.
– Эм… Я хотел сказать, если другой Эфраим не планировал вернуться, почему не взял тебя с собой?
По ее ошарашенному виду он понял, что наступил на больную мозоль.
– Почему ты думаешь, что он не собирался вернуться?
Он уставился в тарелку, кусочки желтого яйца рассыпались по сырной корочке.
– Нейт сказал…
– О! Нейт сказал. Я думала, ты ему не доверяешь.
– Конечно, не доверяю!
– Тогда почему веришь каждому его слову?
– Я…
– Уверена, у Эфраима на это были весомые причины, – Зои откинула волосы назад и воткнула вилку в тарелку. – Он взял бы меня, если бы мог, но эта машина Харона работает только для тебя и Нейта.
– Но я… – Эфраим замолчал. Она точно не захочет услышать, что он уже перемещался с другими людьми. Вопрос заключался в том, знал ли о такой возможности его местный аналог или нет.
– Спасибо за ужин. Я собираюсь лечь спать пораньше, – сказала Зои и буквально вылетела из кухни. Дверь после нее еще долго качалась туда-сюда. Эфраим посмотрел на остатки теплого омлета и отодвинул тарелку.
Он понял, что не сможет заснуть, если оставит все так, как есть. Последнее время близкие ему люди стремительно исчезали, и Эфраим не знал, представится ли ему шанс все исправить, и не мог позволить себе потерять еще одного друга, если, конечно, Зои можно было так назвать.
Он поднялся на второй этаж и подошел к ее комнате. Свет из-под двери не пробивался. Он постучал тихо, затем погромче.
Эфраим уже собирался вернуться вниз, когда дверь открылась. Зои переоделась в длинную футболку с пурпурным единорогом, гарцующим на радуге.
– Что еще?
Ладно, значит, она все еще была расстроена.
– Я только хотел сказать, что мне очень жаль.
– Чего? – спросила Зои.
– Я был очень грубым. Мне не следовало говорить… то, что сказал.
Она секунду смотрела на него, затем вышла на лестницу в одних носках.
– Ты не виноват в том, что я так отреагировала… – Она прислонилась к стене и обхватила себя руками. – Я думаю о том же с того момента, как он ушел. Он даже не попрощался.
Эфраим подошел ближе.
– Слушай, знаю, я – не он, но собираюсь закончить то, что он начал. Ты права – он знал, что делал. Возможно, он просто не хотел тебя ранить. Я могу его понять.
Зои едва слышно всхлипнула и потерла глаза тыльной частью ладони.
Эфраим заговорил снова, слова так и лились:
– Его ошибка заключалась в том, что он доверился не тому человеку, а затем попытался уладить все проблемы в одиночку. Мне потребуется твоя помощь. Если я скажу или сделаю что-то идиотское, ты сообщи мне – и заставь выслушать. Пусть мы недавно встретились, но кажется, ты знаешь меня лучше, чем я сам.
– Не беспокойся. Я точно дам тебе знать, если сделаешь какую-нибудь тупость.
Они неловко посмотрели друг на друга.
– Ты, должно быть, очень устала, – сказал Эфраим.
– Не очень. Ты хотел что-то сделать?
– Ну… я видел, у твоего отца на ДВД есть «Сумеречная зона», и подумал, что было бы здорово посмотреть пару серий. Вместе.
Зои склонила голову набок. Затем улыбнулась:
– Договорились.
Эпизоды выбирала она. Эфраим еще ребенком видел большинство из них по телевизору, но совсем другое было смотреть их сейчас, взрослым, особенно с Зои. Она знала про каждую серию и закончила небольшой марафон особым эпизодом, выбранным ею специально для Эфраима. Тот назывался «Пенни за то, что думаешь» – о волшебном четвертаке, который давал возможность читать мысли окружающих.
Когда фильм закончился, девушка выключила телевизор и повернулась к Эфраиму.
– Четвертак за твои мысли, – сказала она. – Получается та же история, так ведь?
Эфраим поцеловал ее. Просто не смог остановиться. Она хотела отпрянуть, но потом подалась к нему и поцеловала в ответ.
Через мгновение они отстранились. Зои нахмурилась.
– Это было глупо? – спросил он.
– Вот вопрос точно был глупым, – она положила пульт на кофейный столик и встала. – Пора в кровать. На этот раз точно. И это не приглашение.
– Я и не подумал ничего такого, – ответил Эфраим.
– Хорошо. Это ничего не меняет, ладно? Нам не стоило этого делать, но я хотела посмотреть, на что похож твой поцелуй, – она покачала головой. – Он другой.
«Другой – это хороший?»
– Спокойной ночи, Зои, – сказал Эфраим.
– Ты ей тоже нравился? – негромко спросила Зои.
– Кому?
Она улыбнулась.
– Отличный ответ. Спокойной ночи, Эф.
Она поднялась наверх. Эфраим сидел в одиночестве на диване, вспоминая о том, что случилось. Он никогда не осмелился бы сделать то же самое с Дженой. Он, конечно, хотел, и очень, но только мечтал о таком. Но с Зои все получилось так легко, так естественно, и она, похоже, тоже была не против. Словно сбылось его желание.
Эфраим почувствовал себя виновато, ему действительно начинала нравиться Зои. Он вечно осуждал Натана за интерес к обеим близняшкам, но как при этом его могла привлекать и Зои, и Джена? Более того, он завидовал тому Эфраиму, которого она так любила, парню, который оставил ее ради другой вселенной. Он не мог заменить своего аналога, и, даже если бы смог, это было бы неправильно.
