– А можно попросить твоего уважаемого батюшку на все это кодло пыхнуть огнем?
– Нет, – удивленно посмотрел на него принц, – эти люди сейчас не угрожают ему. А без этого ни один уважающий себя дракон не станет убивать тех, кто наделен божественной душой. А каменный истукан и это чудище…
– Гарпия, – вставил Сергей.
– …и гарпия – огонь для них безвреден. Боже, Боже! Все люди мертвы, они рубились до последнего. А это что? Что-то белесое, вроде призрака. Истукан вновь превращается в старца и с вытянутыми руками бросается к видению, словно боясь упустить. А белесая тень исчезает. – Дагоберт устало закрыл глаза. – Можно я посплю?
– Он устал, – гладя длинные иссиня-черные волосы сына, чуть слышно проговорила Гизелла. – Он же совсем еще ребенок.
– Я принц, – уже сквозь сон прошептал Дагоберт. – Принц драконьей крови.
Рожок, такой громкий, что спросонья его можно было принять за тубу архангела Гавриила, отделил мертвых от мертвецки пьяных и возвестил о начале похода. Над головой Лиса послышались скрип колес, крики возниц, хлесткие короткие хлопки бичей и топот копыт.
– Ну вот и аюшки, ну вот и славно! – пробормотал Сергей. – Мадам, вы уж разбудите наследника, сейчас нужно будет действовать, как уже было сказано, быстро и слаженно. – Он вновь чуть приоткрыл крышку лаза. – Прекрасно! Минут через десять отъедут на достаточное расстояние.
Вот что, моя госпожа, надеюсь, уловка наша сработает, но сколько у нас будет времени – одному богу известно, так что повторяю: без рассусоливаний, никаких задержек, каждый миг на счету. Это жизненно важно!
Сейчас в крепости останется человек двадцать стражи, от силы тридцать. Кто-то отдыхает, часть на башнях и стенах контролируют округу, три-четыре бойца – в воротах. Активно нам могут помешать не больше десятка людей Пипина. Но если мы будем топтаться на месте, они нам какие-нибудь места оттопчут. Поэтому, мадам, спрашиваю еще раз: все ли вы поняли?
– Приезжает воз, в него грузят затоптанное сено, мы с сыном… – плечи Гизеллы передернулись от омерзения, – в него забираемся.
– Быстро и тихо, – напомнил Лис.
– Да, да, быстро и тихо. И ваш человек нас вывозит.
– Ну, что-то в этом роде. Не волнуйтесь, без эскорта мы вас не оставим. Валет, я отправляюсь за Женечкой, а ты займи место в трубе, пойдешь вместе с Гизеллой. Евгения Тимуровна, доложите обстановку.
– Колонна уже тронулась, но во дворе еще несколько десятков солдат.
– Хреново. Ладно, подождем еще немного.
– Мне уже надо возвращаться. Стражник говорит, что Пипин разрешил небольшую прогулку, но не сейчас, а ближе к вечерне.
– Ближе к вечерне у нас планируется большая прогулка, но уже за стенами этого гостеприимного замка. Можешь ты еще немного остаться и подержать двор в поле зрения? Ну там, дурно тебе стало – подышать хочешь, или, скажем, птичка красиво щебечет, на худой конец – ногу подвернула?
– Если я скажу, что подвернула ногу, меня в башню отнесут на руках. Очень бы этого не хотелось. А уж до птичек им и вовсе дела нет.
– Постарайся задержаться еще хоть немножко. Что там солдаты?
– Кажется, начинают расходиться. Но я больше стоять не могу, охранник торопит.
– Вот же ж коварный тип! Ты его из рук кормила, от себя отрывала, а он жлобится дать лишнюю минутку полюбоваться небом Франции. Не забудем, не простим, сказал бы я ему, или еще скажу. Так, еще раз, что там охрана?
– Расходится.
– Вот и славно. Тогда и мы сейчас разойдемся.
Круглая замковая башня, когда ее воздвигли на месте ворот форума, была мало приспособлена для жилья. Совсем недавно все, на что мог рассчитывать заночевавший гость – узкое, чуть шире конского стойла, лежбище, заваленное соломенными тюфяками, с единственным прорезанным в каменной толще оконцем-бойницей.
Но уже при отце нынешнего майордома стало понятно, что незамысловатая обстановка, вполне пригодная для хорошо попировавшего гостя, унесенного слугами от стола, мало приспособлена для приема важных посетителей. Например, тех, кто приехал в замок не столько отметить удачную охоту или славный поход, сколько тихо, без лишнего шума и, главное, без посторонних ушей распорядиться настоящим и будущим франкских земель.
Чтобы разместить уважаемых гостей, часть «спален» перестроили в более или менее удобные комнаты.
В одном из таких апартаментов и содержалась Благородная Дама Ойген. Ее неусыпный страж, наскучив стоять у двери, сидел на полу, опершись спиной о стену. В руках он держал шлем и суконку, которой яростно тер чуть заметные следы ржавчины возле заклепок.
Лис появился в коридоре внезапно и, насвистывая что-то себе под нос, деловым шагом направился к Жениной камере.
– Эй! Эй! Ты кто такой?! – всполошился стражник, вскакивая на ноги.
– Водопроводчик из ЖЭКа, а ты что подумал?
Лис двигался быстро и уверенно, не оставляя собеседнику времени на обдумывание.
– Какой еще водо-про-водо?!
– Ты шо, парень, глуховат? Из ЖЭКа! Акведукарь, если тебе так понятней будет. Шо ты на меня смотришь, как дух Божий на собственную тень? Вы соседей снизу залили. Платить кто будет?
– Как это?! – поразился стражник, все еще пытающийся решить для себя непростой теологический вопрос: может ли быть тень у Божьего духа?
Лис был уже совсем близко.
– Как-как? Да вот так!
Он раскинул в удивленном жесте руки и резко свел их, нанося удар по ушам часового. Тот, даже не охнув, без сознания повалился на пол.
– Вот что значит не выполнять Устав караульной службы, хотя его еще и не успели написать, – назидательно приговаривал Сергей, отпирая засов. – Так, Женя, давай-ка быстренько! Разоблачи-ка мне пострадавшего. – Он втянул оглушенного часового в комнату и прикрыл дверь.
– Что с ним?! – всполошилась девушка.
– Ерунда, он просто в шоке от нашего знакомства.
– В каком шоке?
– В каком, в каком… В болевом, конечно. Думаю, ему будет приятно узнать, когда очухается, что его раздела благородная дама.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась девушка. – Ну, в смысле, вы говорите.
– Только я и говорю, он, слава богу, молчит. Давай, давай, быстрее. Вопросы морали и этики мной временно не обсуждаются.
Большой крестьянский воз стоял у сеновала, уже заваленный грязным истоптанным сеном, вчера еще таким душистым. Могучий Фрейднур, положив руку на плечо возницы, о чем-то расспрашивал его, а тот оживленно кивал, рассказывал что-то, размахивая пустой кружкой и порой расплываясь в широкой улыбке. Возница был из крестьян, живших в округе Форантайна. Столь выгодный промысел, да еще под боком у такого могущественного властителя, считался большой удачей.
