За алебастровым порталом над августовским садом с ухоженной изгородью, подрезанными цветущими деревьями и шпалерами кустов открылись стены зеленого и синего стекла. В центре этой безмятежности, в окружении великолепных кристаллов хризопразов, халцедона и агата, выкованных в катаклизме и отполированных временем и ветром, стоял серый шест, а на нем висела сморщенная коричневая кожа, содранная с человеческого тела. Ясно можно было различить конечности и пальцы, и посеревшее лицо, покрытое плесенью, глядящее пустыми глазницами, с щелками ноздрей, с разинутым ртом, лишенным зубов и неба, но в этом рту был язык синего пламени.
Этот язык зашевелился и прошипел:
- Ближе, Вороний Хлыс-ст.
Несмотря на успокоительное действие Чарма, бывший управляющий вздрогнул:
- Кто ты?
- Я - колдун Ралли-Фадж.
- Я пришел с прошением к Властелину Тьмы, - промямлил Вороний Хлыст этому страшному существу. - В моем владении имеются два рулона грезоткани, которые я осмелюсь смиренно поднести великому Худр'Вра.
Из тряпки-мумии послышался шипящий смех.
- Глупец! Влас-стелин Тьмы владеет вс-сем Иртом!
- Несомненно! Несомненно! - Вороний Хлыст низко склонил голову. - Я пришел почтить его и предложить мою службу.
- Я знаю, зачем ты приш-шел. - Синее пламя колыхнулось внутри шкуры. Я знаю, кто ты. Я ждал тебя, Вороний Хлыс-ст. Ты пришел с-служить мне.
Вороний Хлыст поднял озадаченные глаза.
- Но Властелин Тьмы...
- Ни с-слова! - Голубой язык вспыхнул с ацетиленовой яркостью.
Вороний Хлыст отшатнулся, черные волосы-перья встали дыбом от страха.
Ралли-Фадж висел мертвой тряпкой и все же говорил.
- Влас-стелин Тьмы облетает с-свой мир. Он ос-ставил меня здес-сь, чтобы пытать врагов его как можно более муч-чительно. А я пос-слал за тобой, ч-чтобы ты помогал мне. Нет, я не знал, какую форму ты примеш-шь, мой лакей. Но я позвал с-срочно, Вороний Хлыс-ст, с-срочно! Ибо у нас-с здес-сь очень много работы.
8
УХОДИТ ВО ТЬМУ СЕМЯ
Джиоти и Поч пробирались в островках дневного света в роще, где кивали ветви, усыпанные цветами. Маркграфиня несла на спине ружье, которое дал ей герцог, а у брата с каждого плеча свисала булькающая фляга. Оба они надели капюшоны своих нагрудников, чтобы закрыться от прямых лучей дня.
Хотя Джиоти дала брату разрешение покинуть ее и сдаться Властелину Тьмы, он остался с нею - один он быть боялся. Кроме его сестры, все, кого он знал, упали в источник ночи. Терять еще и сестру он не хотел. Он не хотел идти путем одиночества.
После Кафа поиск воды и пищи был нетруден, а нагрудники с амулетами защищали от стихий. Превосходные жезлы силы на воротниках нагрудников впитывали Чарм прямо от Извечной Звезды и заряжали амулеты на много дней. Это значит, что можно было продолжать поиск чародея Кавала - пока удавалось избегать злобных змеедемонов.
Брат и сестра все время следили за небом, высматривая этих чудовищ в той стороне, куда они шли, а шли они к Террасам Кери. Оттуда они направятся в Горы Мальпаис, неровные пики которых висели неясной синевой над далекими горизонтами.
- А что, если его там нет? - спросил Поч, еще раз всматриваясь в Глаз Чарма на эполете нагрудника.
- Мудрецы будут знать, куда он ушел.
Поч не увидел Глазом Чарма ничего угрожающего; только змеиные гарпии кружились в лучах Извечной Звезды, сверкая оперением крыльев и хвостов.
- А если его там и не было?
- Он уходил на Календарь Очей, - терпеливо ответила Джиоти. - Это единственное место на Ирте, где тело может вернуться в свет, в Начало. Туда он и ушел.
Брат поднял лицо в капюшоне к зениту, затенив глаза рукой, и попытался оценить расстояние до Террас Кери. Где-то ночью они начнут это трудное восхождение.
- А далеко еще до Календаря Очей?
- Очень далеко. Это на краю времени. С вершины оттуда видно через века. Но надо иметь много Чарма в теле, чтобы туда только дойти. Там нет воздуха и страшно холодно.
- Ладно, а как мы туда попадем?
- Мы не пойдем на вершину. - Джиоти прищурилась на яркую пыльцу, кружащуюся в лучезарных столбах света. - Мы дойдем только до верхних склонов, до святилища. Туда наши амулеты нам позволят дойти. А если его там нет, там может что-то от него остаться, что пригодится для нашего искателя.
- Но если он уже поднялся на Календарь Очей? Если он уже вернулся в Начало?
- Тогда будем искать другого чародея, чтобы нам помог.
- Нет другого чародея, который знал бы архивы Арвар Одола.
Они вышли из цветущей рощи на луг, где пели птицы и летали бабочки.
- Архивы знаем мы.
- Я не знаю, - возразил Поч. - И ты тоже там не бывала.
- Это в памяти крови. Достаточно сильный чармист сможет вызвать у нас эту память.
- И что тогда? - не отступал брат. - Что, если мы ее вызовем и узнаем, что нет магии, способной остановить змеедемонов?
- Слушай, братик, - устало улыбнулась Джиоти, - ты задаешь вопросы, на которые могут ответить только время и дела.
- Я боюсь, Джио. - Он снова приник к Глазу Чарма. Рубиновые змеи уползали по высокой траве, и он смотрел, как они спешат прочь, подобные ручьям красной энергии. - Даже со всеми нашими амулетами я боюсь. И все думаю о маме и папе, о том, что они погибли. И весь наш Дом. Никого нет. У меня такое чувство, что мы тоже должны погибнуть. Я слышу, как наш Дом зовет нас присоединиться к умершим.
- Это говорит твой страх, - наставительно сказала Джиоти. - А теперь дай говорить храбрости.
- Моя храбрость говорит, что мы должны мужественно принять поражение нашего Дома. Нам должно хватить мужества прийти к Властелину Тьмы и покориться ему. Если он нас убьет, наша смерть будет завершением.
Джиоти поглядела в его глаза, скрытые тенью капюшона.
- Я никогда не покорюсь злу.
- А чем он большее зло, чем любой завоеватель в нашей истории? - Поч поднял встревоженное лицо навстречу пристальному взгляду сестры. - Наши предки покорялись другим завоевателям. Так только и выжил наш Дом из всех древних родов. Дедушка Фаз вырос в Доме, который покорился Одноглазому Герцогу Укса. Разве его отец и мать были трусами?
Джиоти пожала плечами:
- Вот почему дед и воспользовался Чармом, чтобы вызвать память крови о временах до Чарма. С теми врагами Чармом сражаться было невозможно - они были слишком сильны. Он вернулся к старым путям и узнал, как сражаться без Чарма, только собственным телом.
- Так уступим, как уступил его отец!
- Нет! - отрезала Джиоти. - Это другое. Совсем другое.
- А в чем разница?
- Одноглазый Герцог сражался за объединение семи доминионов, объяснила она с легким оттенком нетерпения. - Он уничтожал лишь тех, кто сопротивлялся. Этот так называемый Властелин Тьмы уничтожил Арвар Одол без всякого повода. Он не дал нам выбора, уступить или сопротивляться. Это есть зло.
