Облако Хорхе стало наплывать на меня, обволокло голубым светом, и на какое-то мгновение я смогла видеть его глазами. Хотя какие глаза здесь, в Космосе, который виден всего лишь внутренним взором?
Голубое сияние, растворившее меня в себе, начало расти, расползаться по пространству, заглатывая и темноту, и звезды.
О! Вот он! Свет нашего с Хорхе облака зацепил краем микроскопическую искорку корабля. Боже! Как далеко он от цели!
Я открыла глаза. Сердце билось со страшной скоростью. В комнате горел слабый свет. Рядом стоял Элии, уже в скафандре.
– Ну что, – взволнованно спросил он. – Увидели?
Я только кивнула.
– Ага, наши шансы растут, – Элии присел рядом. – Женя, что с тобой? Плохо?
– Ей не нравятся ее способности, они ее угнетают, – ответил за меня Хорхе. – Думаю, ты слишком быстро ее обучал, она так и не смогла к ним приспособиться.
– Можешь что-нибудь сделать? – деловито поинтересовался Элии. – С такими установками она долго не протянет, а у нас каждый человек на счету.
Прагматик чертов! Оказывается, я каждый человек! А я-то, дура такая, думала, что любимая женщина. Провались все пропадом! Вот и влюбляйся в спасителей человечества…
– Наверное, могу, – Хорхе улыбнулся. – Только не буду. Ты ее напугал, тебе и исправлять ситуацию. Погуляй с ней просто так, без великих целей.
Элии пробубнил что-то в том роде, что обязательно, только не сейчас, потому что я устала и пришла их с Лилей очередь.
– Конечно, – мрачно буркнула я, – все равно я спать хочу, устала зверски.
Подхватив скафандр за штанину – какой смысл его надевать, чтобы пройти пару шагов?
– я шагнула к дверям и нос к носу столкнулась с Лилькой. Она была спокойной и веселой, как всегда, мне опять стало завидно. Почему я не умею так жить?
– Ну что, видели? – она дружелюбно кивнула.
– Угу, – я протолкалась мимо нее, уже за спиной услышав Лилькин вопрос:
– Что с ней?
Не слушая больше ничего, я двинулась к себе – всего-то два шага направо. Из рубки приветственно махал руками Сережка. Я сердито кивнула ему и скрылась от всех в каюте. Видеть никого не хочу, не могу, не желаю!
Сразу же предупредила:
– Джошуа, не разговаривай со мной! Спать хочу безумно…
И завалилась в кровать.
Разбудил меня счастливый голос Элии:
– Женя, проснись же! Ты представляешь, Лиля может расстояния определять! Сейчас Сережа с Лори сверяют ее результаты с картой. Оказывается, все так просто!
Лилька же дороги проектировала. Значит, геодезию знает. И какая, в сущности, ей разница, где определять расстояния, на земле или в космосе? Это у меня глазомер никудышный. И никому я не нужна, даже этому жизнерадостному скафандру…
– Джошуа, душ! – скомандовала я и сбежала от Элии.
Обратно я выбралась уже облаченной в скафандр, который не умеет ни любить, ни чувствовать, вот только почему Элии сразу же замолчал?
Тягостную тишину нарушил голос Джошуа:
– По моим наблюдениям, вы не ели достаточно долго. Так что я считаю, что вы обязаны хоть что-нибудь съесть.
– С удовольствием, – согласился Элии. – А ты?
– Тоже, – буркнула я и обреченно поинтересовалась: – Чем мы с Хорхе должны сегодня заниматься?
– Компьютер рассчитает прыжок к точке входа в тоннель, – Элии протянул мне таблетку. – А вы посмотрите, насколько она совпадает с действительностью.
– Хорошо, – это было неправдой, на самом деле мне все было до лампочки. – Как скажешь.
Чтобы запить таблетку водой, я позволила себе снять шлем. Чертов скафандр был мне нужен не для того, чтобы находиться в форме, а чтобы в нем спрятаться, но продемонстрировать свою недовольную физиономию я чувствовала себя обязанной. Сколько можно со мной обращаться как с инструментом! Эх, была бы я мужиком! Как руки чешутся…
Что думал Элии, я не знала и знать не хотела – обиделась на него изрядно. Выпила воду, надела шлем и ушла. Но рядом с Хорхе моментально расслабилась. Наверное, поэтому Лилька такая спокойная, она постоянно рядом с ним. Снимая скафандр, подумала – и зачем он только нужен? Два шага пройти? Если уж быть с собой честной, ни в каком скафандре от себя не спрячешься…
– Ты не хочешь воспользоваться регенератором Лори, чтоб вернуть себе зрение? – спросила я Хорхе, когда мы устроились на кошмарном эшафоте и погас свет.
– Как вернуть то, чего не было? – отозвался он. – Нет, не хочу, привык. И потом, я чувствую, что меня и так ждет свет впереди.
– Лилька сказала, что ты не собираешься возвращаться. Почему?
– Давай не будем об этом, – мягко возразил Хорхе. – Как-нибудь позже я постараюсь тебе объяснить. Некоторые ощущения крайне трудно выразить словами.
– Ну что же, позже так позже, – лениво согласилась я. – Поехали. Интересно, почему ты видишь все не так, как Элии?
– Каждый видит мир по-своему, – в голосе Хорхе послышалась улыбка. – Вперед!
И мы ухнули в глубокую черную щель темноты, постепенно возникая из нее рассеянным голубым светом. Как здорово! Вот и бледная полоса тоннеля совсем близко. Черт, как хочется узнать, что же такое находится под пространством? Никогда не могла даже вообразить, чем оно может оказаться. Я двинулась к тому месту, где то ли начинался, то ли заканчивался тоннель, все ближе и ближе…
Тревожный голос Хорхе прозвучал прямо во мне волнами света:
– Женя, стой!
Но меня уже затягивало внутрь…
* * *
Когда я очнулась, надо мной маячило непонятное пятно. Кое-как сфокусировав глаза, с трудом сообразила, что это Лилькино лицо. Оно выражало искреннее сострадание. Почему? Рядом сидит Хорхе, держит меня за запястье. Что со мной случилось? А вот и Элии…
Я только успела спросить:
– Что?.. – и тут меня снова потащило.
– Лиля! – приказал голос Хорхе. – Усыпи ее, быстрее!
Непреодолимое, нестерпимое ощущение начало растягивать меня во всех направлениях. От нестерпимого ужаса превращения я завизжала, и меня снова не стало. Наконец я смогла всплыть из глубин несуществования, смутно вспоминая, как чьи-то крепкие руки безжалостно схватили меня, собрали, смотали, как нитку в клубок, а потом другие руки вытащили на поверхность сознания.
– Как ты? – спросил меня Элии.
Никак.
Меня не отпускало чувство, что я вот-вот снова влечу в тоннель и с невыносимой для сознания скоростью размажусь на миллионы километров от точки входа до точки выхода. Кто-то взял мою руку, но я уже не понимала, кто именно – меня начинало растаскивать по пустоте, и тут благословенное забытье накрыло меня.
И так раз за разом… Я возвращалась в сознание только для того, чтобы снова раствориться в кошмаре. И только погружение в сон на время спасало, оно было благом по сравнению с утратой себя там… Круговерть исчезновений заставила потерять всякое понятие о времени и пространстве, все перестало существовать, кроме приступов боли и блаженных провалов в небытие.
