Со спины раздается мерный перестук тяжелого пулемета. Ослепительные брызги разрывов неотвратимо настигают. Еще немного, и придется заказывать новые штаны. Но площадка близко. Подтолкнуть девчонку в спину, придав ей необходимое ускорение, и самому сигануть следом.
Очередь прошла над головами.
А это что за смельчаки?
Характеристика вражеских объектов. Два индивидуума человекоподобных. Вооружение – легкое оборонительное. Степень опасности – нулевая. Пьяны в стельку, еле держатся на ногах.
Лишившись ножей и получив пару раз по роже, парни решили не продолжать бой и сиганули через перила вниз. Я хотел было напомнить им, что до земли по меньшей мере метров двенадцать, но ребята спрыгнули с таким видом, будто точно знали, что делают.
Скорее всего нам поначалу попадались парни из самодеятельных отрядов по охране важных стратегических объектов. Далее дело пошло хуже. На верхних ярусах службу несли регулярные войсковые формирования.
Послышались четко отдаваемые команды. Много команд. Но с одним смыслом. Стрелять по всему, что движется и не внушает уважения.
Наши скромные персоны уважением явно не пользовались. Потому что как только две макушки показались из—за обрамлений вспомогательных рангоутов, по ним открыли прицельный огонь из всех имеющихся видов оружия.
Наша атака захлебывалась. Отсиживаться за толщей металла, конечно, более безопасно, нежели ломиться вперед, но только до поры до времени. В космопорте давно уже сыграла свою мелодию тревога, и по направлению к эстакаде в данное время торопится весь личный состав. Включая и добровольных охотников.
– Ну что?
Я на секунду отвлекся на девчонку. Ишь ты, ожила. Глаза горят, руки трясутся, зубы дробь отбивают.
– Сейчас мы попробуем проделать одну штучку. Только не говори мне, что это невозможно. Запомни раз и навсегда: для Ночного Охотника нет ничего невозможного. – Вру без зазрения совести. Я не умею прижимать уши к затылку.
Внизу послышались крики и топанье вновь прибывших. Приятное известие, подливающее адреналин в кровеносную систему.
– Смотри внимательно, девочка. Второй раз показывать и повторять не стану. Вон там лифтовая шахта. В целях безопасности кабинку оставили наверху. Именно туда нам и надо. На счет «три» бежим к шахте. Ты позади. Сначала прыгаю я. Ты следующая. Цепляешься за шею. Только не дави, как в прошлый раз. Все остальное за мной.
– А…
– Три, два, раз!
Если девчонка соображает туго, я не виноват. Успеет так успеет. Замешкается, уйду один.
Хорошо, что грузовые шахты не оборудуют дверцами с кодовыми замками. Иначе пришлось бы слегка повозиться. А так все просто. Дверь в сторону, прыжок, повиснуть на тросе.
В спину ударили острые ребра, и руки Янины стиснули шею. Все как я и думал.
Теперь дальнейшее зависело от моей удачи и сноровки. Дело предстояло тонкое и щепетильное.
Вцепившись одной рукой в трос, второй я принялся обрабатывать соседний канат. По моей задумке кабина рухнет вниз, а мы, наоборот, вознесемся. Но не это служило причиной некоторого беспокойства. Как известно, чтобы два тела разминулись в одном пространстве, для меньшего должно существовать некое свободное место внутри более крупного. Одним словом, хватит ли нам места двоим в решетчатой шахте лифта? Янину я не считаю. Как повезет. Жертвовать приходится слабейшими.
Перетертый канат со страшной силой выстрелил, едва не сбив с моих плеч бедную девушку. Но все обошлось. Только она еще сильнее сдавила шею, окончательно перекрывая доступ воздуха.
Сказал бы пару ласковых. Но слова не могу произнести. Да к тому же и некогда. Мы летим вверх.
Самое время поразмышлять над словами великого Анштуйна и его знаменитой теории замены масс. (Закрытая работа под грифом «Для внутреннего пользования». Но для общего развития можно.) Так вот, этот башковитый парень сказал, или написал, в общем не важно: «Тело, перемещающееся в пространстве, не оставляет за собой пустоты. Его движение сопровождается переходом точки пространства из одного состояния в другое. Иными словами, любая точка вселенной или их группа является неизменной в координатной сетке и может меняться от вакуумного до твердого состояния, передавая свои свойства тому или иному движущемуся предмету».
Так утверждал великий Анштуйн. (Мнение ученых не всегда совпадает с мнением Ночных Охотников.)
А вообще с чего бы это я?
Кабина лифта со свистом пронеслась мимо, содрав с меня последние лоскутки одежды. Но только не девчонку.
Я даже не представляю, каким образом она переместилась в наиболее безопасное место на моей спине. С непосредственной наглостью перебралась на шею и теперь весело болтает ногами, разглядывая с высоты открывающийся пейзаж.
Это удовольствие длилось недолго. Ровно до тех пор, пока кабина не долетела до низа и не шибанула о землю.
Нас с силой подбросило, девчонка сорвалась с насиженного места, и мне пришлось буквально вылавливать ее руками. Перекинув несопротивляющееся тело через край площадки, я поспешил следом. Еще не все преграды пройдены.
– За мной.
Янина, лихо взбрыкнув, выполнила приказ с точностью до наоборот. Я вначале и не понял, что произошло.
Громкий, раздирающий уши визг, удар, и тело солдата, коварно подкравшегося с тыла, согнулось пополам.
– Лихо… – только и смог сказать я, разглядывая крутящуюся волчком около ног разрывную гранату ближнего радиуса действия.
Потом до меня дошло, что разглядывать хорошую вещь можно сколько угодно, а граната ждать не будет. Некогда ей.
– Беги, дура! – захрипел я, тараща на Янину глаза. А она, эта самая дура, даже с места не двинется. Глазеет на гранату и не шелохнется. Я—то знаю почему. Граната не простая, с эффектом гипноза. Стоишь, смотришь, наслаждаешься, а запал в это время мгновения отсчитывает. Беда.
Я мог бы совершенно спокойно оставаться на месте. Граната ближнего действия поражает на весьма небольшом расстоянии. До меня даже всплеска воздуха не долетит. А вот что станет с девчонкой? Даже представить страшно. Перемелет, словно в жерновах. Жалко.
Ну я и бросился. Вниз животом. На гранату. Бес попутал, видать.
Лежу это я, лежу, глаза прикрывши. Жду. Когда бабахнет.
А она не идет. Смерть то есть.
Тут девчонка по плечу похлопывает.
– Охотник?! Ты что валяешься?
А время—то все истекло. Тут не то что граната, весь комплекс можно по ветру развеять. Значит, зря геройствовал.
Я поднялся, отряхнул коленки и прокашлялся. Не нужно, чтобы замешательство Ночного Охотника стало достоянием всего народа. Янина, конечно, не народ, но тоже стыдно.
