- Я не понимаю, товарищ комиссар... - слегка отстраняясь, проговорил Красиков.
- Аспер Нариманович Кулиев был комиссаром бригады, Вася, - пояснил профессор. - Партизанской бригады, которой командовал твой отец.
Вот оно что! Василий почувствовал, как совершенно незнакомое ему волнение теснит грудь.
- И вы... вы тоже были вместе? - внезапно догадывается он.
- Да, - отвечает Боровик.
- Владимир Степанович был ранен в том же бою, - говорят Кулиев. - Их вместе отправили самолетом на Большую землю. Но рана майора Красикова оказалась тогда смертельной.
- Знаю, знаю... - растерянно произносит Вася. Они сам не может понять, почему так взволновало его сейчас упоминание об отце. Сейчас, именно сейчас... Бывший комиссар смотрит внимательным, оценивающим взглядом, затем отпускает его, оборачивается к профессору.
- Странный товарищ сидит в вашем институте. Очень странный.
- Ага, - отозвался Боровик. - Тоже заметили? А я уже привык. Он мне почти не мешает.
- Почти, - укоризненно покачал головой Кулиев.
Владимир Степанович виновато улыбнулся:
- Столько нерешенных еще проблем... И если отрываться, заводить склоки... - не договорив, он безнадежно махнул рукой.
Кулиев помрачнел.
- Вот-вот. А уж он, этот деятель, не пожалеет ни энергии, ни сил, чтобы закрепиться попрочнее. Поймите же, мы не уйдем далеко вперед, если не будем очищаться от прилипал.
- Узнаю, узнаю комиссарскую бескомпромиссность, - добродушно отозвался Боровик. - Но поверьте, дорогой Аспер Нариманович, человек этот не так уж страшен.
- Для нас с полковником он очень страшен, - возразил Кулиев. - Из-за него мы чуть было не потеряли вас. И если б яд не утратил своей токсичности...
- Ага! Но он все же ее утратил. И вместо яда нас угостили неплохим снотворным. Мы отлично выспались.
- Если б не это обстоятельство, вы б не проснулись, - Кулиев не принял шутки. - Это, во-первых. Ну, а во-вторых...
Он посмотрел на Карабанова.
- Человек, о котором идет речь, - впервые подал голос полковник, фактически является виновником самого покушения на вас.
Владимир Степанович с удивлением посмотрел на говорившего.
- Косвенным виновником, - уточнил полковник. - Он, конечно, не диверсант и никакого отношения к ним не имел. Однако...
Карабанов вынул из полевой сумки несколько сколотых листков и протянул их профессору.
...Красиков смотрит во все глаза. Что же это получается? Ведь он-то хорошо знает: дядя его просто трус. Завистник и трус. Разве рискнет он на такую авантюру? Да ни в жизнь!.. Впрочем, полковник сказал - "косвенный виновник". Как это понять? Как это все понять?
Владимир Степанович возвращает листки полковнику.
- Откуда это? - говорит он после короткого молчания.
- Я познакомлю вас, - полковник аккуратно складывает бумаги, прячет в сумку. - Товарищ Фарук - молодой энтомолог, коммунист. Он самоотверженно работал над разоблачением преступного заговора. Помог бежать доктору Эверетту, затем вернулся, еще раздобыл эти документы.
Кулиев глазами указывает ему на недоумевающего Васю.
- Пожалуй, товарищ Красиков имеет право знать это, - соглашается полковник. - Только пусть все пока остается между нами, ладно? Так вот - один не очень умный человек что есть силы пытался дискредитировать ваши исследования. И как результат, за рубеж полетело донесение, что работа над "Космическим ключом" у нас в загоне, что, кроме профессора Боровика, всерьез им никто не занимается. А следовательно, никто другой и не догадается о характере диверсии.
- И это едва не стоило вам обоим жизни, - поясняет Кулиев.
- Еще есть обстоятельство, - говорит профессор. - Еще причина покушения. Секретные материалы похищены у меня.
И он излагает уже известную Васе историю визита Бенджамена Блера.
- Среди добытых Фаруком документов, - говорит полковник, - есть фотокопии, очень любопытные. Чертежи ваших излучателей. Я передал их на исследование.
- Все ясно, - опустил голову профессор. - Они лежали у меня в домашнем сейфе. Громкое слово - сейф! Просто железная коробка. Для опытного человека, это...
- Почему вы убеждены, что сфотографировали именно у вас? - возразил Кулиев.
- Никто, больше никто не брал материалы на дом.
- Подождем с выводами, - предложил полковник и встал.
- Вот именно, - подхватил Кулиев. - Не будем торопиться. Сейчас отдыхайте, завтра у нас с вами большой день. Решено продемонстрировать работу Центральной экспериментальной базы.
- Вот как! - оживился Боровик. - Что же вы молчали?
- Разве не предупреждал вас: "Завтра в бой"? Дадим сражение и клеветникам, и маловерам...
Продолжения разговора Красиков не услышал. Полковник Карабанов отозвал его в сторонку и, усадив за стол, заставил подробно рассказать историю их странствий в песках.
Потом гости ушли. Проводив их, Красиков снова вышел на балкон. Вечерело. Отсюда, с высоты пятого этажа, город выглядел сказочно прекрасным. Темно-зеленый узор аллей, красно-золотистые огни заката в бесчисленных окнах белоснежных зданий... Джанабад - Город Жизни!
Задумавшись, Василий не обратил внимания на возникший за спиною в комнате разговор. Он вздрогнул, когда чья-то рука осторожно легла на его плечо.
- Эдик...
Он обернулся, удивленный и до смерти обрадованный. Синичка? Вот сюрприз!
- Вася?! - вдруг, выглянув из комнаты, позвал его профессор.
- Вася? - растерялась Шурочка и даже отступила на шаг. - Ты - Вася?
Красиков смутился:
- Понимаешь, Шурочка...
- После, объяснения после, - перебил их Владимир Степанович. - Между прочим, - обернулся он к Шурочке, - Эдика больше нет. Вот так. Учтите это. А теперь к делу. Вызывайте академика Кулиева.
Шурочка послушно направилась к телефону.
- Аспер Нариманович у себя, - сказала она. - Соединяют.
- Передайте, что я почувствовал себя плохо. Очень сожалею, но выступить завтра на экспериментальной базе не смогу. Все.
Шурочка передала слова профессора.
- Аспер Нариманович говорит - не направить ли к вам врача? Кроме того, он хотел бы посетить вас пораньше утром и спрашивает, во сколько вы думаете встать?
- Ага, утром? В шесть часов, милости просим. А за врача поблагодарите, присылать не надо.
Глава 31
Человек в бурнусе
На вечер была назначена встреча доктора Эверетта с представителями печати. Несмотря на то, что для проведения пресс-конференции из Москвы прилетел опытный работник МИДа, полковник Карабанов испытывал некоторую тревогу. Еще просматривая списки собравшихся в Джанабаде зарубежных корреспондентов, он обнаружил, что Город Жизни осчастливили своим присутствием несколько прославленных на Западе мастеров дезинформации и клеветы. Настораживало также и кратенькое сообщение заокеанского радио о таинственном исчезновении старшего научного сотрудника противосаранчовой станции в Альджаубе. Можно было не сомневаться, что факт перехода советской границы Эвереттом хорошо известен хозяевам Бенджамена Блера. Сообщение по радио свидетельствовало о какой-то новой их игре.
