— Родители отправили в ссылку в шушенское?
— Ага… Осенью пересдача. Я теперь поняла, почему преподы по философии ебанутые. Это издержки производства. А как же иначе, если всю жизнь труды психов преподаешь. Ты над чем работаешь?
Илья потер небритую щеку.
— Халтурку с собой в отпуск прихватил. Я вообще в НИИ работаю. Физик. А это, — Илья пространно махнул рукой в сторону нагромождения на столе, — такое… Новая физическая теория. Антигравитация.
— Ты что, фантастики обчитался?
— Должен же кто-то начинать…
— И получается?
— Не так быстро, как хотелось бы. И не в том виде, как мечталось… Но потихоньку, вашими молитвами…
Они болтали еще с час, потом долго трахались, потом Ленка поковырялась в Интернете, поболтала в аське с подружкой, проверила почту и отправилась домой на ужин. Деревенька ей начинала нравиться.
Дело спорилось. И само по себе, и благодаря неожиданному стимулу в лице этой задорной студентки. Говорят, что самые приятные события в жизни происходят исключительно неожиданно. Наверное, так оно и есть. Она свалилась, как снег на голову, но принесла радость и творческий подъем. Илья сублимировал в свою гравитацию целиком, да и вообще, эгоист по натуре, отягченный своей ученой кастовостью, к женщинам относился весьма поверхностно и без излишней ответственности. Например, даже не поставил в известность свою постоянную подругу, когда решил удариться в бега. Понять — не поймет, действие не одобрит, смысл разговаривать?
А сегодня, обнимая упругое молодое тело Леночки, он с удивлением отметил, что физиология может доставить не меньшее удовольствие, чем мозг со всеми своими поисками и решениями. Настроение летело и кусок работы, который по планам должен был занять всю следующую неделю, неожиданно выполнился к утру. Можно было подводить предварительный итог.
Итак, какой бы фантастикой это ни казалось, озарение, пришедшее в момент аварии, выстроилось в стройную математическую теорию. Все просто, но комплексно. Как известно, мир многомерен и материален. И участвует в бесконечном количестве движения в этих разных измерениях. Эти движения и перемещения, каждое в своем пространстве, отображаются проекцией в нашем трехмерном мире. И выглядит эта проекция, как движение внутрь себя. Материя устремляется внутрь каждой своей точки, как вода в слив раковины. Чем больше масса объекта, тем больше пространства вокруг он впитывает. Это и обуславливает гравитацию, или притяжение одной массы другой. Все красиво.
Теперь, если взять нечто и раскрутить его вокруг бесконечного количества осей так, чтобы оно вращалось в разных направлениях, а потом резко остановить — начнет выделяться тепло. А при определенных соотношениях между угловой скоростью вращения и временем остановки — энергия пойдет не на разогрев, а на преодоление гравитации, при условии, что вектора движения мира, вернее их проекции в нашем пространстве, совпадут с ускорением останавливающегося вращения. А подшипник, вращаясь вокруг одной оси, случайно совпадал своим ускорением с направлением поглощения массы, и начинал левитировать. Не всегда, потому что вращали и останавливали его случайным образом.
Идеальным объектом был бы шар, вращающийся во всех мыслимых направлениях. Единственной загвоздкой был тот факт, что добиться гарантированной левитации в обычных условиях можно было ОЧЕНЬ высокой скоростью вращения и БЕЗУМНЫМ временем остановки. Количество энергии, необходимой для такого эксперимента, заставило бы вывалить глаза кого угодно. Но беды в этом никакой не было.
Расчет показал, что можно воспроизвести вращение в особых условиях, когда количество окружающей массы очень велико по сравнению с вращающимся шаром. И масса эта должна быть выстроена определенным образом. Илья быстро набросал вектора распределения гравитации и взору предстала сложная конструкция огромного размера, большой у основания и сужающейся до нуля в точке расположения вращающегося шара. Стоимость строительства такого агрегата зашкаливала никак не меньше, чем энергия в общем случае, но установка получалась многоразовой. Осталось только посчитать, какая же при этом нужна частота вращения и количество осей вращения, которых будет достаточно для проявления эффекта с большой вероятностью.
Илья смотрел на получившуюся конструкцию и стеснялся странного чувства восхищения красотой и величественностью этого сооружения, которое он испытывал. Как-то странно так сильно восхищаться плодами собственных рук. Попахивает комплексом непризнанного гения. Идиотическая ситуация. С другой стороны, причем здесь собственные руки. Математика всего лишь посчитала созданное природой, вернее ее сущностью. И никакой, даже мизерной, заслуги Ильи в этом нет. Он обычный музыкальный инструмент, который переводит внутренний мир автора в благозвучные звуки, понятные аудитории.
А строение, если его когда-нибудь воссоздадут, будет очень величественным. Сквозь паутину графиков распределения на молодого Колумба смотрела сила, геометрически описывающая суть устройства вселенной, и хоть как-то понятная нашему трехмерному сознанию.
И странное щемящее чувство, которое возникает, когда кажется, будто что-то забыл, или наоборот, резко вспомнил и ужаснулся тому, что вспомнил ведь случайно, мог бы и забыть совсем, а штука-то важная. Чувство это не покидало Звягильцев вот уже несколько часов. Странно… нервишки шалят что ли… Надо поспать.
Надо поспать превратилось в сутки плюс десять часов. Илья вырубился, как выключатель, раз и погас. Он не удосужил себя раздеванием, впрочем, снял свои армейские говнодавы и аккуратно поставил их возле кровати. Это последнее событие, которое его мозг явно зафиксировал. Потом последовал бесконечный поток слайдов, иногда бессмысленных, иногда вполне значимых, со знакомыми и незнакомыми вовсе участниками, событиями и действиями. Такое количество мизансцен, несущихся с пулеметной скоростью сквозь мозг, не упомнит ни одно сознание, наверное поэтому оно и не утруждается. Равно, как и подсознание, которое, генерируя картинки, особо не заморачивалось на таких вещах, как логика, корректность, толерантность и тому подобное. Наверное, вспомни вдруг все, что привидится за такие экстремальные пересыпы — сойдешь с ума от стыда и шока. А может быть и нет. Всего ведь не помнишь. Остается только настроение. Впрочем, оно тоже на месте не стоит, если спать слишком долго.
Леночка прибежала проведать своего неожиданного бой-френда и с удивлением обнаружила его спящим в одежде, укутанного ватным одеялом, как личинка тутового шелкопряда, и смешно чмокающего губами. Попытка растолкать медведя увенчалась парой невнятных фраз бурчащим голосом и ловким переворачиванием кокона на другой бок.
