когда вы отправитесь?
— Завтра, при восходе солнца. Выходя из залы, Сломка спросил Михаила Васильевича:
— Какие же средства передвижения мы используем?
— Это будет зависеть от маршрута, который мы изберем, и от скорости, с которой пожелаем путешествовать.
На другой день наши путешественники, встав спозаранку, сделали все необходимые приготовления. Лишь только первые лучи солнца позолотили вершину кратера, в залу вошёл Телинга и, увидев своих спутников вполне готовыми, сделал им знак следовать за собою.
Все двинулись вдоль подземной галереи, где царил непроницаемый мрак. К счастию, всегда предусмотрительный Сломка захватил с собой электрическую лампочку Труве, лучи которой скоро осветили извилистую подземную дорогу.
— Куда теперь мы направляемся? — спросил своего путеводителя Михаил Васильевич, рассматривая карту Луны.
— Прямо в Кюир, большой город, лежащий на реке То, — отвечал Телинга.
— А каким путём? — повторил вопрос профессор.
— Сейчас узнаете.
После нескольких минут ходьбы путешественники неожиданно вышли на дно огромного кратера, вершина которого возвышалась более чем на тысячу футов. Внутренность этого кратера, которым окачивалась подземная галерея, имела почти километр в диаметре и представляла из себя огромную залу, освещённую сверху лучами солнца.
Выйдя сюда, Телинга испустил громкий крик, повторенный в подземельях тысячеголосым звучным эхом. Тотчас навстречу нашим путникам откуда-то вынырнула высокая фигура, в которой старый ученый не замедлил узнать селенита. Переговорив со своим соплеменником, Телинга обратился к жителям Земли и лаконично сказал:
— Через час мы будем в Кюире.
Профессор справился по своей карте и не мог удержаться от возгласа изумления:
— Но ведь отсюда до Кюира более четырехсот верст!
— Верно и у селенитов есть железные дороги, — заметил Гонтран.
Джонатан Фаренгейт пожал плечами, ворча:
— Если бы даже они и были, — никакой поезд не в состоянии пройти за час такое пространство. Даже почтовый поезд Тихоокеанской дороги, от Нью-Йорка до Сан-Франциско, может делать не более ста верст. А ведь это, — с гордостью добавил американец, — самый быстрый поезд на всем свете.
— Мы отправимся в Кюир, — перебил селенит догадки путешественников, — подземной дорогой, очень простым способом, вот в этом экипаже…
В то же мгновение на дно кратера выкатилось нечто вроде лодки на полозьях, которые бесшумно скользили по выемкам, высеченным в лаве. Телинга указал нашим героям на странный экипаж и предложил им сесть на скамейки, шедшие вдоль бортов. Сам он стал на носу, положив руку на металлический рычаг. После того селенит, доставивший экипаж, быстро и без всяких усилий покатил последний ко входу в подземный туннель, открывавшийся в стене кратера.
Здесь обитатель Луны оставил повозку, которая, словно увлекаемая невидимой силою, понеслась вдоль подземной галереи с возрастающей скоростью.
— Ага, теперь я понимаю! — воскликнул Сломка: — мы скользим по наклонной плоскости!
— Но если так, — заметил Гонтран, — то в конце концов мы попадём, вместо поверхности Луны, к ее центру.
Молодой инженер задумался.
— Я думаю, — сказал он после минутного соображения, — что здесь применён принцип "русских гор", которые каждый из нас, без сомнения, видел во время святок… Сначала наш экипаж скользит вниз по наклону; когда он приобретет достаточную скорость, то, благодаря ей, он может взлететь и на следующую затем возвышенность; потом он опять спускается, опять поднимается и так далее, — словом, описывает волнистую линию.
— А разве, по-вашему, такая система может быть применена на больших расстояниях?
— Отчего же, особенно если трение полозьев, как здесь, крайне незначительно, а точка отправления имеет достаточную высоту?! Однако во всяком случае, — прибавил Сломка по-селенитски, — этот четырехсотверстный туннель представляет собой чудесное сооружение.
— Этот туннель сделан вовсе не нашими руками, — возразил Телинга, — это просто природный проход, прорытый в почве лавою, еще в ту эпоху, когда наша планета изливала из своих жгучих недр тысячи потоков лавы. Подобные трещины встречаются в почве Луны во множестве, и мы додумались воспользоваться ими, чтобы устроить сообщение между различными пунктами.
— Это прекрасно! — в восторге воскликнул Михаил Васильевич.
— К несчастью, — пробормотал Гонтран, — здесь адская темнота. Пара фонарей была бы далеко не лишней.
Селенит, владея способностью отлично видеть в темноте, не обращал внимания на мрак, но нашим героям пришлось снова прибегнуть к помощи лампы Труве.
Вскоре быстрота движения экипажа возросла до крайних пределов, так как уклон дороги все увеличивался. Путешественники принуждены были сесть спиной вперёд, так как течение воздуха, бившего в лицо, не позволяло дышать.
— Мы делаем более ста метров в секунду! — проговорил старый учёный.
Елена почувствовала головокружение и спрятала свое лицо на груди отца. Гонтран, бросая кругом беспокойные взгляды, судорожно уцепился за борт. Фаренгейт казался спокойным, но бледность лица и дрожание губ свидетельствовали о его волнении. Один Сломка чувствовал себя прекрасно и с любопытством наблюдал дорогу, по которой скользил их экипаж.
— Ну, конечно, — воскликнул он, — это система "русских гор!" Теперь мы начинаем подниматься… Замечаете, как скорость движения уменьшается? Теперь наш экипаж двигается единственно благодаря инерции… С каждой минутой быстрота его должна ослабевать, и наконец он остановится.
— А скоро мы приедем? — спросил Фаренгейт.
Инженер взглянул на часы.
— Телинга сказал, что весь проезд займет час времени; мы едем уже пятьдесят минут, значит, осталось всего десять минут, — был его ответ. — Вероятно, скоро остановка.
И Сломка указал на светлую точку, показавшуюся вдали, размеры которой быстро увеличивались.
Через несколько минут селенит надавил рычаг; скорость повозки еще уменьшилась, и наши путешественники въехали в кратер, очень похожий на тот, который они покинули.
— Кюир! — лаконично сказал им Телинга, указывая на кратер.
Странный город. — Жилища в скалах. — Что такое либрация. — Диковинные суда. — Вдоль по реке То. — От Кюира до Маулидека. — Селенитская архитектура. — Директор лунной обсерватории, — Аэроплан. — Воздушное путешествие. — Лунный Котопахи.
Путешественники вышли из повозки и, следуя за своим проводником, выбрались через узкий проход на большую круглую площадь, ярко освещённую солнцем.
— И это — город?! — воскликнул Фаренгейт, оглядываясь кругом. — Чёрт меня возьми, если я вижу хоть одно здание, хоть одного жителя.
Селенит улыбнулся.
— Все жилища горожан вырыты в склонах горы, — сказал он. — Всмотритесь внимательно, и вы заметите в скалах массу щелей, служащих вместо дверей и окон.
— По карте, через Кюир протекает река? — полувопросительно заметил Михаил Васильевич.
— Да, и по ней мы поплывём в Руартвер…
— На берегу Центрального моря? — прервал селенита старый ученый.
— На берегу Центрального моря… Оттуда мы отправимся в Маулидек, самый богатый наш город, имеющий население в несколько миллионов. Из него иногда бывает видно Землю.
— Значит, он лежит уже на другом полушарии? — спросил Гонтран.
— Нет, но он находится в поясе либрации.
— А! — произнес молодой
