Но Максим уже не вслушивался в этот стандартный набор избитых фраз. В голове его шла напряженная работа. Итак, он без труда мог бы овладеть волей «шефа», будь они с ним вдвоем. Но рядом сидели два офицера, следящие за каждым его движением, в смежной комнате, как он успел заметить, также осталось несколько человек, а на столе, прямо перед глазами, непрерывно крутились диски магнитофона, фиксируя каждое его слово. Что же делать, что делать?
— Хорошо, — сказал он как можно спокойнее, — допустим, я соглашусь с вами, но где гарантия, что вы не поступите со мной точно так же, как намеревались поступить, по вашим словам, руководители Советской России?
— Гарантия? А то, что сейчас вы у нас, здесь, в этом кабинете, а не в застенках Чека, разве не гарантия? Будьте спокойны, у нас нет ни малейшего основания бояться, что вас когда-либо выкрадут. Отсюда не крали никого и никогда! Мы создадим вам все условия для жизни и работы. И какой жизни! А главное — вам будут благодарны и ваши соотечественники, ибо, нейтрализовав ядерную мощь России, мы уничтожим и свои атомные заряды. Право же, никому не хочется стать покойником.
«Так тебе тоже не хочется стать покойником? Стоп. Это идея. На этом можно сыграть. Ампула с нептунием — вот что поможет мне сейчас».
Он провел ладонью по голове, чтобы удостовериться, что ампула на месте. Этот крохотный баллончик, толщиной чуть больше человеческого волоса, искусно закрепленный Таней у него в прическе, был истинным шедевров даже среди изделий, изготовленных автоматами Этаны Сделанный из чрезвычайно легкого, абсолютно непроницаемого для радиоактивного излучения материала, он открывался только по мысленному приказу человека, имеющего элемент связи. И открывался либо лишь настолько, чтобы высвободить две-три крупинки вещества, либо ещё меньше, — чтобы выбросить мощный направленный поток радиации. Этим и решил воспользоваться Максим. Он сделал вид, что у него застилает глаза и нетерпеливо заерзал в кресле:
— А вы не прикажете принести сюда дозиметр? Брови «шефа» удивленно взметнулись вверх:
— Это еще для чего?
— А чтобы я поверил в искренность ваших слов. Мне кажется, вы уже сейчас решили вывести меня из игры.
— Не понимаю…
— Тогда дело обстоит еще хуже. Вы распорядитесь все-таки насчет дозиметра.
«Шеф» пожал плечами, но снял трубку телефона:
— Радиометриста с дозиметром ко мне!
Через несколько минут в кабинет вошел военный с небольшим портативным дозиметром и поставил его на стол перед «шефом»:
— Я слушаю вас, — хозяин кабинета вопросительно взглянул на Максима. Тот привстал с кресла, нагнулся над прибором:
— Надеюсь, вы разбираетесь в такого рода делах? — кивнул он на шкалу дозиметра.
«Шеф» взглянул на пляшущую стрелку прибора и мгновенно вскочил, будто подброшенный пружиной:
— Пятьсот рентген?! Или я что-то путаю…
— Нет, вы ничего не путаете. Я удивляюсь, как вы не почувствовали сами, — сказал Максим. — Впрочем, мои глаза в этом отношении на два порядка чувствительнее ваших.
— Что это значит?! — метнул «шеф» бешеный взгляд на радиометриста.
— Не могу знать, — прошептал тот, бледнея. — В комнате кошмарная радиация. Надо немедленно уходить.
— Так что же мы стоим? — вскричал «шеф» с перекошенным от ужаса лицом. — Быстро сюда! — махнул он рукой на запасной выход. — И вы тоже! — кивок в сторону Максима. — А вы с прибором идите с нами. Рядом с нами! — энергичный жест в сторону радиометриста.
Максим скосил глаза на входную дверь. Сопровождавшие его офицеры метнулись в нее без всякой команды.
Запасной выход открывался на узкую крутую лестницу. «Шеф» первым запрыгал по бетонным ступенькам вниз.
— Сколько на приборе? — бросил он через плечо радиометристу.
— Четыреста двадцать, — ответил тот, сбегая бок о бок с Максимом.
— Боже, что же это? Скорее на воздух!
Через несколько минут они выскочили на залитый солнцем двор. Максим поспешно «прикрыл» шторку баллончика. Стрелка дозиметра сдвинулась к нулю. «Шеф» перевел дух, вытер пот с лица:
— Пройдемте вот сюда, — кивнул он Максиму на не большое строение у забора. — А вам, капитан, немедленно поднять на ноги всю радиометрическую службу и про верить здание вплоть до последнего угла. Исполняйте!
Они с Максимом прошли в просторную комнату, где за низким дощатым барьером были видны лишь стол и тумбочка с телефоном. За столом дремал солдат. Двое других расположились на широком подоконнике. При виде высокого начальства все трое вскочили. Он слабо махнул рукой, указав им на дверь. Солдаты вышли.
«Шеф» сел к столу, расстегнул душивший его ворот рубашки.
«Теперь пора», — решил Максим.
— Вот вам моя рука, — сказал он как можно мягче, подходя к американцу.
— Что рука? Какая рука? — не понял тот, с трудом приходя в себя после пережитого кошмара.
— Я согласен с вашим предложением и вот вам моя рука, — повторил Максим.
Лицо «шефа» расплылось в улыбке:
— Давно бы так! — он протянул Максиму руку. — Да что вы так жмете? Ну, хватит, хватит! Я очень рад… — он поднял глаза на Максима и сразу осекся, рука его обмякла, взгляд потух, голова склонилась к столу.
«Готово, цепь замкнулась!» — Максим выглянул в окно. Все кругом было спокойно. Солдаты молча курили у забора. Чуть дальше, у ворот, прохаживался часовой с автоматом. Больше во дворе никого не было.
А теперь слушайте внимательно, что я скажу! — властно потребовал Максим, обращаясь к «шефу». — Берите трубку и прикажите немедленно подать вашу маши, ну сюда, к этому зданию. И без всякой охраны!
— Хорошо, — ответил тот безразличным голосом, набирая номер телефона. — Алло. Это Рейли. Мою машину к караульному помещению. Да, сию секунду. Нет, охраны не надо.
Через минуту послышался шум приближающегося автомобиля.
— Шофера отпустите, — продолжал командовать Максим. — Надеюсь, вы водите машину?
— Да, конечно.
— Тогда пошли!
Рейли шагнул к открывшейся дверце автомобиля.
— Вы свободны, Майкл, — обратился он к водителю. — Бак полон?
— Так точно, шеф.
— Садитесь, господин Колесников, — сказал Рейли, кладя руки на руль.
Максим сел возле него на переднее сиденье.
— Куда прикажете? — спросил Рейли.
— Сначала за ворота.
Машина вырулила за ограду. Часовой отсалютовал ей автоматом. Рейли взглянул на Максима.
— Теперь прямо на Вашингтон. И быстро! — приказал тот.
Машина помчалась по бетонированному шоссе. Стрелка спидометра замерла на отметке «сто». Максим взглянул на бесстрастное, точно каменное, лицо своего спутника!
