Человек едва успевал посылать красные лучи в разные направления. В пылу сражения он не заметил хищницы, появившейся сзади, и был предупрежден Лидингом в последний момент.
Увидев акулу боковым зрением, Ихтиандр вложил всю силу своего удара в приклад ружья, который, сломав челюсть и часть зубов, вошел в ее пасть. От сильнейшей боли акула дернулась, закрыв пасть вместе с прикладом, но Ихтиандр смог выдернуть его, вернее то, что осталось от приклада, вместе с выбитыми зубами. Акула на какое-то мгновение застыла от боли — этого хватило человеку, чтобы развернуться и выстрелить в нее в упор. Он послал еще несколько лучей, поразивших хищниц, но бой только начинался, несмотря на то, что около десятка их уже поплатилось жизнью. Акул было очень много, и двигались они в такой головокружительной карусели, что трудно было даже примерно подсчитать их количество. Ихтиандр не переставая нажимал и нажимал на курок. Только два луча прошли мимо цели, зато остальные помогали устилать трупами хищниц дно. Это же делали и пара верных дельфинов. Но вот, как и несколько лет назад, в пылу сражения отказало ружье — индикатор лучей указывал на нуль. Операция замены диска была отработана до автоматизма — он менял его, одновременно наблюдая за стервятниками. Сзади его прикрывал Лидинг, и вдруг резкий толчок хвостовым плавником в правое плечо выбил диск из рук, но даже сожалеть об этом было некогда. Карлуша находилась в стороне и добивала очередную жертву. Пронзительная трель заставила посмотреть вверх — оттуда на человека стремительно летела хищница, ее остекленевшие черные глаза пронзительно смотрели в одну точку. Казалось, в этих глазах было больше мести за своих погибших подруг, чем алчности и прожорства. Человек был загипнотизирован этим страшным взглядом, но тут мощный толчок, нанесенный сбоку дельфином, заставил хищницу свернуться в спираль, и она как-то боком ушла в глубину. Запасные диски хранились в специальных кармашках облегающего тело костюма. Заряжая ружье, Ихтиандр с сожалением подумал об утерянном диске. Глубина в этом месте океана была около семидесяти метров…
— Останусь жив, достану, — подумал он.
Видимость была плохой из-за кровавой завесы, но дельфины держались рядом с человеком, и это ободряло.
— Эти безмозглые твари, конечно, не понимают, что мы торопимся, что ж, тем хуже для них, — услышал голос Лидинга Ихтиандр.
Он хотел ответить другу, но в этот момент почувствовал, что за правую стопу кто-то тянет. С быстротой молнии он отдернул ногу — правая ласта осталась в зубах акулы. Снова в ход пошел приклад — на этот раз, в виду ветхости его состояния, не так удачно. Мощное тело хищницы как-то медленно, словно нехотя, проплыло мимо. Было трудно сказать, что помогло — то ли удар приклада, то ли она решила набрать скорость, чтобы проглотить человека, но этой ее медлительностью воспользовался Ихтиандр, всадивший заряд почти в упор. Один из дельфинов был рядом (кто именно — из-за красной мглы невозможно было понять). Их пронзительная трель непереводимого пятого уровня неслась не умолкая. Но второй был где-то в гуще схватки, и Ихтиандр почти не стрелял теперь, боясь попасть в друга. Выплыть из этого красного ада было невозможно. Казалось, что этой мясорубке не будет конца… Но закаленный в таких перипетиях человек надеялся на себя и помогавших друзей. И действительно, скоро зловещие тени стали исчезать, — он почувствовал, что бой окончен.
Ихтиандр пригласил друзей на поверхность… Они внимательно осмотрели друг друга, и все раны были обработаны специальной мазью, обладающей защитным и дезинфицирующим свойством. Лекарство, приготовленное Сальватором, он всегда держал при себе. Пришлось долго оставаться на одном месте, пока кровавый туман не рассеялся. Наконец вода посветлела, и друзья опустились на дно. Оно оказалось усеяно хищницами. Большинство из них были мертвы. Часть еще боролась за жизнь — их конвульсивные движения вначале насторожили Ихтиандра. Пара из здравствующих хищниц довольствовалась останками своих собратьев. Заметив человека, одна из них бросила это занятие и устремилась в его сторону. Пришлось и на этих потратить два заряда…
Потерянный ласт был скоро найден, но диск искали очень долго, пока наконец Лидинг не догадался заглянуть под одну из акул… Ласт был почти цел, если не считать треугольных дыр, оставленных зубами хищницы в нескольких миллиметрах от пальцев. Отдыхать было некогда — Ихтиандр только с сожалением осмотрел приклад, от которого остались торчащие щепки. Но ремень уцелел и чудом держался за оставшуюся деревяшку приклада — можно было не бояться, что ружье сорвется. Заправив его за спину, Ихтиандр и его друзья понеслись в неведомую даль…
Между тем подводная лодка с пленниками уже сутки ожидала корабль-заправщик. Днем она уходила на перископную глубину, а ночью ее зловещий силуэт чернел в лунном свете.
— Капитан, что может спасти твоего коллегу с транспорта-заправщика от военного трибунала? — Дитрих уже третий раз задавал этот вопрос Вайсу. Капитан Вайс — сорокалетний подтянутый офицер, в очередной раз молча пожал плечами…
— Мне придется все же воспользоваться запасным вариантом — у Заубица больше топлива, и до Южной Америки нам хватит его. Тебя же мне искренне жаль… Ибо Крестов, обещанных за эту операцию, вам не видать. Но командир лодки еще сохранял спокойствие — он знал, что Дитрих не заинтересован в смене подлодки…
— В любом случае ему нет оправдания, — продолжал резидент, — эта задержка срывает все наши планы.
Дитрих терял обычное для него самообладание. Операция, блестяще проведенная им, за которую обещали Рыцарский Крест, была под угрозой срыва.
К вечеру в перекрестке прицела перископа показался, наконец, силуэт знакомого судна. Когда корабли сблизились, Дитрих и капитан Вайс прошли на заправщик. Рапорт отдавал первый помощник.
— Где капитан?! Почему вовремя не прибыли в заданный квадрат? Как объясните опоздание?! — шумел Дитрих.
— Капитан болен…
— Что с ним такое произошло? — прервал помощника резидент. — Трибунал вылечит!
— Господин майор, прошу вас в каюту капитана. — Дитрих зло посмотрел на первого помощника и направился за ним. То, что он увидел, поразило даже его — доктора, видевшего немало за свою врачебную практику.
Руки, часть грудной клетки капитана были обожжены, лицо неузнаваемо. Больной тихо стонал. Рядом с ним стоял фельдшер, обрабатывающий какой-то мазью грудь. О разговоре с капитаном не могло быть и речи.
— Продолжайте, — проговорил Дитрих и вышел. — Что случилось? — спросил он после длительной паузы.
