Камп Де - Рука Зеи

- А почему бы и нет? Тогда сможешь отбросить ты прочь свои страхи.

- Нет, - твердо сказал Барнвельт. - Послушай-ка, лапочка. Во-первых, твоя мать все равно сохранит влияние на все дела - ты сама говорила, - даже если отречется от престола, и я не думаю, что она потерпит столь вольное обращение со старыми обычаями.

- Но...

Он решительно приложил ей ладонь ко рту.

- А во-вторых, когда я люблю девушку, мне она нужна постоянно, а не на годик попользоваться, Перспектива наблюдать потом за парадом остальных счастливчиков... Ой! Ах ты, чертовка, решила заранее откусить кусочек, чтобы попробовать, каков я на вкус?

- Нет, скелет ты жилистый! Всего лишь куснула я тебя легонько, дабы напомнить, что мне тоже дышать надобно, а с ручищей поверх губ очень мне сие затруднительно. А что ж до теорий твоих о жизни да любви, то довольно необычны взгляды подобные для авантюриста странствующего. Большинство из таких, слыхала я, короткую страстную связь да ретираду поспешную предпочитают.

- Я не из таких. А в-третьих, черт побери, я сам хочу быть боссом, а не прозябать в роли эдакого квирибского домохозяина. Так что меня ваша матриархальная система не устраивает в целом.

- Ежели в краях варварских женщины домохозяйками являются, то почему бы в наших, соответственно, мужчинам домохозяевами не быть?

- Это не аргумент, милочка. Если они с этим смирились, это их личное дело. А я нет. И точно так же я в жизни не допущу, чтобы меня одурманили этой заразой под названием янру.

- Клянусь шестью грудями Варзаи - никогда супротив тебя его не применю!

- Ну-ну. Лично у меня такой уверенности нет. Нет, дорогая моя, боюсь...

Барнвельт несчастно вздохнул, поскольку понял, во что влип, доверчиво признавшись Зее в своих нежных чувствах. Истинная-то причина его железного отказа крылась в том, что они принадлежали к совершенно разным биологическим видам. И пока Тангалоа держали заложником, Штайн не был спасен, а условия контракта с "Виаженс" не выполнены, ему нечего было и думать выдавать свою земную сущность, учитывая узколобые предубеждения большинства кришнян. Однако ее близость по-прежнему наполняла его желанием.

- Что же тогда? - спросила она с опасным блеском в глазах. - До коих же пределов особа происхожденья моего должна унижаться пред тобою?

- Дай мне подумать, - выдавил он уклончиво.

- Мямля несчастная! - воскликнула она, вскочила, пнула его как следует ножкой в бедро и устремилась прочь. - Какая же я дура, что позволила тебе так долго мне голову морочить! Здесь, зер, расходятся пути наши навсегда. Отправляюсь я далее в Рулинди одна!

Она гордо направилась по дороге к северу. Барнвельт наблюдал за ее решительно удаляющейся спиной со смешанным чувством. С одной стороны, надо было только радоваться, что девушка сама прекратила эту опасную и не сулящую никаких выгод игру. А с другой - он с ужасом услышал собственный призыв, ответственность за который, несомненно, несла наиболее мягкая и непрактичная сторона его натуры:

- Ну, вернись, милая! Давай не будем ссориться. И куда ты денешься без денег?

Она даже не повернулась. Еще несколько секунд, и она окончательно скрылась бы за поворотом дороги.

И в эту последнюю минуту он приложил ладони ко рту и зарычал, как охотящийся екий. Он не особо рассчитывал, что это сработает, и порядком изумился, когда Зея с испуганным вскриком подскочила высоко в воздух, бросилась назад и кинулась ему в объятья.

- Ну, ну, ничего-ничего, - проговорил он. - Со мной тебе нечего бояться. Давай-ка еще посидим и успокоимся.

- А что же до родства нашего будущего, любовь моя... - начала было она.

Барнвельт тут же приложил ей палец к губам со словами:

- Я же сказал, что должен подумать, - значит, должен подумать.

- Настаиваю я...

- Дорогая, тебе бы давно следовало уяснить, что за пределами Квириба мужчинам до лампочки все твои настаивания. Предлагаю вообще на некоторое время воздержаться от обсуждения этого вопроса.

- Ох!.. - вздохнула она потихоньку.

- А потом, когда умираешь от истощения, не время принимать столь ответственные решения.

- Опять он о еде! - вскричала она, вновь обретая свое неукротимое чувство юмора. - Разве не говорила я, что все ньямцы просто обжоры? Давай тогда еще в игру нашу поиграем...

Истощение там, не истощение, подумал Барнвельт, но в тот самый момент, когда древние обычаи Квириба оказались под вполне реальной угрозой, на дороге послышался скрип влекомой шейханом телеги, которая направлялась к северу. Размахивая руками, они с Зеей моментально вскочили. Кучер сплюнул и остановил зверя.

- Влезайте, зер и мадам, - пригласил он. - Давно уж "Межроу Гурардена" не оказывала чести тихоходной колымаге моей, но форма ваша довольно меня убеждает.

Барнвельт и забыл совсем, что на нем по-прежнему курьерский костюм. Вне всякого сомнения, владелец телеги выставит потом компании счет за пробег, отчего наверняка поднимется шум; но в данный момент Дирка Барнвельта это меньше всего беспокоило.

Дилижанс, в который они пересели в Альвиде, остановился на границе между южным Сурускандом и северным Квирибом. На квирибской стороне путешественников ожидала привычная стража из амазонок, привычный досмотр и привычное предупреждение, что в соответствии с квирибским законодательством меч Барнвельта должен быть опломбирован.

- А теперь, - провозгласила таможенная инспекторша, пока одна из стражниц ходила за набором для пломбировки, - имена ваши?

Этот вопрос Барнвельт предварительно не обдумал, так что пришлось ответить попросту.

- Я Сньол из Плешча, а эта юная леди - Зея бад-Альванди...

- Что?! - вскричала таможенница, от волнения дав петуха. - Ужель сама? Ваша Грозность!

Инспекторша бухнулась на колени.

- Получили распоряженье мы наблюдать за вами!

- О, давайте только не будем так суетиться... - начал было Барнвельт, но амазонка в полном упоении продолжала:

- Девочки! Принцесса спасена! Разожгите скорей огонь в дымовой бочке, дабы весть сия полетела в столицу! Но не можно Вашей Грозности путь продолжать в простецкой вонючей карете! К услугам вашим наш связной экипаж, и лично я буду сопровождать вас. Умоляю, пройдите вон туда. Багаж ваш? Нету? Какие лишенья, видать, довелось вам вынести!

Девочки, быстро заложите карету. Оседлать... так-так-так... пять айя! Вазная, возглавишь пост до моего возвращенья. Пробуди-ка смену вторую ото сна их сладкого и форму парадную выдай, с сапогами и пиками для службы эскортной...

Через полчаса Барнвельт уже с ветерком катил в сторону Шафа на заднем сиденье служебного ландо с опущенным верхом. Рядом с ним расположилась Зея, а таможенная инспекторша сидела напротив, упираясь в них коленками. У экипажа был черный лакированный кузов с золочеными королевскими гербами на дверцах. Двумя огромными битюгами-айями правил тщедушный квирибец мужского пола, а пять стражниц, разодетых в пурпур и надраенную медь, скакали впереди и позади. Чтобы освободить дорогу, когда они въезжали в населенный пункт, передняя всадница пронзительно дудела в серебряный рожок.