крикнул слугам последовать его примеру. Еще один стражник поставил одну ногу на обломки двери, вздернул голову, окинул презренным взглядом лорда, развернул имевшийся в руках свиток и стал читать:
– Лорд Лерой Глэнсвуд! Вы обвиняетесь в убийстве двух человек и приговариваетесь к смертной казни завтра на рассвете и последующей конфискации всего имущества в казну государства именем короля!
– Какие убийства? Каких человек? – похолодел Глэнсвуд.
Стражник свернул приказ и сунул его в сумку.
– Сегодня днем была зверски убита дочь графини Кернской – Ловетт Кернская. Накануне утром она получила записку от графа Герберта Уэльского, в которой он умолял ее остерегаться вас, лорд Глэнсвуд, так как вы приревновали покойную к своему приятелю и обещались убить их обоих. После этого граф без вести пропал, а тело Ловетт найдено в доме графини Кернской, при этом есть свидетели, которые видели вас менее чем за полчаса до того, как был обнаружен труп.
– Это вздор! – заревел Лерой. – Я любил ее больше жизни! Все знают об этом!
Ему хотелось упасть на пол, но подлые стражники крепко поддерживали его. Он горько опустил голову: не успел. Противник оказался гораздо сообразительнее и использовал свое положение с умом. Мерзавец убил Ловетт! Как он посмел поднять руку на молодую прекрасную девушку, загубить этот юный цветок? Откуда в нем такая способность, если он – это я? Наверняка это он убил гонца, посланного мною к Ловетт, и подменил записку. А потом еще и явился к ней в моем облике, специально показавшись прохожим! Теперь все полагают, что это я, и никого, ни одного человека нет на моей стороне.
– Лорд уже несколько дней не выходил из дому! – крикнули из толпы. Лерой узнал голос Глены.
– Это правда! Лорд не покидал своего поместья, мы все можем это доказать! – выкрикнул Рэм, делая шаг вперед. Толпа зашумела, и стражники забеспокоились, потому что их было всего пятеро, а слуг – около тридцати.
– Именем короля! – стараясь угомонить толпу, прокричал главный стражник. Но это было тщетно. Слуги слишком любили своего хозяина.
Лерой переглянулся с Гленой и еле заметно кивнул. Он великолепно знал, на что способна его прислуга, собранная из людей не робкого десятка.
– Вы не понимаете – он преступник!
– Защитим нашего милорда! – воинственно воскликнул Рэм и первым метнул нож. Нож попал в незащищенную шею одного из стражников. Тот сполз на пол, и тут же началась борьба.
Лерой нанес несколько точных ударов и почти без проблем высвободился. Прихожая наполнилась звуками битвы. Не сомневаясь в том, на чьей стороне окажется победа, как и в том, что ему следует немедленно бежать и скрыться, лорд Глэнсвуд прошмыгнул в выломанную дверь и оказался на улице. На полпути к лесу он услышал, что его окликнули, и остановился. За ним бежал Рэм с длинным худым мешком в одной руке и кухонным тесаком в другой. Лерой бросился ему навстречу.
– Милорд! Возьмите, милорд, здесь немного еды, мама собрала для вас, а это – чтобы защищаться в лесу от… хищников.
– Спасибо, Рэм, и маме твоей передай спасибо! Вы их перебили?
– Один спрятался на чердаке, но когда я убегал, дверь уже выламывали.
– Рэм, позаботься о Герберте. Спрячь его где-нибудь, в подвале, не знаю, где угодно, лишь бы его никто не нашел! И корми его! Не забывай.
– Милорд, что нам делать, когда придут следующие стражники?
– Не знаю, Рэм… По возможности держите оборону дома, а если поймете, что не сумеете, спасайте свои жизни.
– Вы нас освобождаете, милорд?!
– Вы должны меня дождаться! Я вернусь и притащу этого мерзавца, который убил Ловетт и подставил меня, прямо в этом мешке! Я докажу им, что я не виновен. Беги, Рэм!
На этом они расстались, и лорд уже спустя минуту скрылся в лесу. В мешке, наспех собранном Гленой для него (славная женщина, снова подумал Лерой), оказался запас пищи не более чем на два дня, а также фляга с водой. Мешок был несоразмерно большой для такого скудного груза, но, видно, ничего поменьше Глене под скорую руку не попалось.
Глэнсвуд оборудовал лежбище из травы и веток в небольшой низине недалеко от реки и поужинал. Затем он проверил лезвие кухонного тесака, которым рубят свиное мясо. Оно оказалось достаточно острым. Лерой знал, что сегодняшняя ночь станет решающей для него и отражения. Только один из них выживет.
Взошла луна и осветила верхушки старых деревьев. Сквозь редкие сосны голубой свет проникал до самой земли. Лорд Глэнсвуд ожидал двойника с тесаком в руках. Он жаждал отомстить за причиненную боль, за смерть любимой женщины, за то, что гость из зазеркалья опорочил его доброе имя, лишил его дома, возможности жить спокойно и делать все то, чего он никогда не ценил. Проклятая старуха, проклятое отражение! Никакой больше жалости, никаких пафосных диалогов с врагом номер один! Уж лучше я сам стану отражением, нежели позволю спокойно ходить по этой земле тому, кто принес мне столько страданий! Бедная Ловетт, бедная моя Ловетт… Я так любил тебя, и именно из-за моей любви ты погибла. Я отомщу за твою смерть и предотвращу новые смерти. Я задушу его, я отрублю ему голову, руки, ноги, и все выброшу в реку!
Лерой испугался собственных мыслей – уж слишком они были кровожадными, непривычно жестокими. Он никогда еще за всю жизнь не испытывал подобной ненависти, его это испугало, но и придало сил. Было важно оставаться прежним, прежним Лероем, было важно не измениться, увериться в том, что он – это все еще он, а не кто-то другой. Иначе оно может победить. В этом нет сомнения.
Оно явилось за полночь, предстало в свете луны, молча, со злорадным оскалом на лице. Оно прекрасно знало, где Лерой и во сколько следует явиться за его жизнью. Лорд бесстрашно поднялся на ноги, крепко сжимая ручку тесака, расправил плечи, поднял подбородок. Он больше не боялся. Страх был непозволительной роскошью в его положении.
– Я знаю, что ты задумал, – сказало отражение, начиная медленно двигаться по кругу. Лорд тоже пошел по дуге, перемещая ноги крест-накрест, чтобы не подпустить противника сбоку. Он не собирался говорить ни одного слова. Берег все силы для схватки.
– Ты хочешь показать им мое тело, чтобы вернуть себе честное имя. Ты думаешь, они поверят тебе, даже если увидят твоего двойника? Ты серьезно, Лерой? Кто? Ну, скажи мне, кто? Выжившая из ума от горя графиня? Или идиот-судья? Или кретины-стражники, привыкшие отключать голову на службе? Им не нужен чей-то труп. Им нужен живой виновник, чтобы осуществить жестокое правосудие! Чтобы самим казнить его при толпах народа, чтобы лично присутствовать при этом. Все, как они любят. Никому не будет дела до мертвого меня.
Лорд сделал резкий
