class="p1">– Ная, – говорю я.
– О, бедняжка Фрей. Когда зазвучали сирены, я сказала ей убегать. Мне жаль, что она меня не послушала.
Я беру сестру за руку.
– Это не наша вина. Идем.
Мы спускаемся в медицинский центр.
Члены нашей диверсионной группы, округлив глаза, смотрят на наши совершенно одинаковые лица – недоумение во взглядах, к которому я уже привыкла, возрастает вдвойне. Словно никто из них до последнего не верил, что нас действительно двое.
Рафи приветствует их как своих гостей. Надменным кивком головы и оценивающим каждого из присутствующих взором. Глядя на них ее глазами, я понимаю, насколько разношерстная у нас набралась компания. Мятежники в одеждах из кожи, Яндре с забинтованной рукой – все до единого с какими-то травмами.
Первым дар речи обретает доктор Лейва:
– Мы взломали шпионскую пыль во всем городе. Теперь сетевые каналы под нашим контролем. – Он выглядывает в разбитое окно. – Но переломить ход этого боя времени нет.
Происходящее на фоне темного неба сражение теперь кажется приглушенным. Черноту расчерчивают полосы света и дыма, но горящих колец больше не видно – должно быть, у плазменных пушек Палафоксов закончился заряд.
– Надеюсь, речь будет стоящей, – говорит Босс Икс.
– Речь? – Рафи хлопает в ладоши. – К счастью, я как раз принарядилась.
– Нет, сестренка. Это будет моя речь.
Она вдруг вся вытягивается, ее лицо вновь приобретает властное выражение.
– И что же ты скажешь?
– Что ты объявляешь начало государственного переворота, направленного против него. Что мы отключили действие шпионской пыли, поэтому армия и граждане могут примкнуть к тебе. Что с этих пор город возглавляешь ты и теперь все будет по-другому.
– И ты справишься с этой задачей?
На мгновение я снова становлюсь ее младшей сестренкой. Но стойко выдерживаю ее взгляд.
– Я к этому готова.
Она расплывается в улыбке.
– А вот что думаю я, Фрей. Если мы действительно хотим нанести ему сокрушительный удар, то должны обратиться к городу вместе.
Все молчат.
В моей голове постепенно складывается единая картинка – это наша общая цель. Отобрать у него все одним махом. Его власть, его город, его дом, его тайны.
– Ты права, – произношу я.
С губ Босса Икс срывается раскатистый смех.
Мы стоим с ней бок о бок.
Парящая в центре комнаты камера снимает нас с Рафи на фоне разбитого окна. Благодаря бушующему за нашими спинами сражению будет ясно, что мы ведем прямой эфир из башни нашего отца.
Суровый холодный ветер бьется о неровные края армированного стекла. Лестницу штурмуют новые отряды шривских солдат, остальные поднимаются на скайбордах вдоль стен башни. Раздаются выстрелы – это отбиваются бойцы нашей гвардии.
Но спокойствие моей сестры ничто не нарушает.
Я почти забыла, что убеждение входило в число ее задач, не моих.
Когда камера моргает, Рафи приветствует народ Шрива. Сообщает о том, что теперь башня находится под ее контролем. А после выполняет свое обещание, данное мне в ночь моего отъезда: рассказывает наш секрет.
– Как видите, – говорит моя старшая сестра, – я не одна. И никогда не была одна.
У меня пересыхает во рту. Я словно чувствую на себе любопытные взгляды двух миллионов человек, которые мечутся между нами, сравнивая друг с другом. Одна в сломанном костюме-невидимке, с растрепанными волосами, запачканная липкой кровью. Другая – идеальная, как всегда.
Обоюдоострый нож.
– Я хочу познакомить вас со своей сестрой-близнецом, Фрей. Хотя многие из вас уже видели и бурно встречали ее. Она выходила вместо меня к толпе и на приемах – всюду, где возникала опасность. Она была моей первой защитницей. – Голос Рафи приобретает холодные нотки. – Потому что ваш лидер вырастил одну из своих дочерей ради того, чтобы подставлять ее под пули.
Так странно слышать все эти откровения здесь. Ты не видишь ни потрясенных лиц в толпе. Ни показателей количества зрителей на айскрине. Только свою сестру, раскрывающую чистую правду о тебе перед аэрокамерой.
– С семи лет Фрей обучали убивать. Каждый день она подвергалась жестоким тренировкам, а я ничем не могла ей помочь. – Голос Рафи надламывается – искренне, но при этом исключительно умело. – И всякий раз, покидая наше охраняемое убежище, мне приходилось стирать ее из своей памяти, притворяться перед всеми, что ее не существует. Наш отец сделал меня соучастницей в уничтожении ее личности – каждый час, каждую минуту.
Она вновь запинается и тем самым показывает им то, на что обратил мое внимание Кол, – насколько сильно ее съедала изнутри необходимость меня скрывать. Но она ни разу не сбивается с мысли, ни на секунду не колеблется. Речь Рафи идеальна, как если бы она писала ее всю жизнь. Непрерывно повторяла про себя. Думала о ней, лежа в соседней кровати.
В ожидании этого мгновения.
И дать ей такую возможность стоило того, чтобы рискнуть всем.
– Фрей одурачила вас всех, потому что она великолепна. Но она не заслуживает такой участи. Это ненормально.
Она смотрит на меня, и я понимаю: настал мой черед.
Рафи уже произнесла речь, которую все это время репетировала я. Больше не нужно говорить о моих сломанных костях, тайных проходах или сэнсэе Норико. Мне остается лишь озвучить то, что важно для меня самой.
– Как только началась эта война, наш отец бросил меня. Я была для него не чем иным, как средством в борьбе за металл. Он использовал меня, чтобы захватить город и убить семью в их собственном доме.
У меня дрожит голос. Но не благодаря умелому мастерству, как у Рафи, а из-за трепета в груди.
– Обрушив бомбу на имение Палафоксов, он надеялся, что я погибну вместе с ними. Пожертвовав мной, он стал бы в глазах других сильным и смелым. Но я осталась жива по одной причине – один из предполагаемых пострадавших помог мне сбежать. Своей жизнью я обязана Колу Палафоксу.
Интересно, видит ли нас Кол. К этой минуте весь мир, кроме людей, сражающихся на поле битвы, должен был прильнуть к экранам. Надеюсь, он все же это видит.
– Кол пришел сюда со своим войском, чтобы освободить вас. Перестаньте воевать с ним и начните сражаться с настоящим врагом. Мы призываем вас, жителей и армию Шрива, присоединиться к нам. Свергнуть нашего отца. И вернуть наш город к нормальной жизни.
Так странно. Я предполагала произнести эти слова голосом Рафи. Однако в конечном счете делаю это своим.
Внезапно я понимаю, как мне закончить эту речь.
– Теперь я свободна ото лжи своего отца – вы тоже заслуживаете этой свободы. Добиться ее будет
