– Будешь тут колючей…
– Это из-за вашего Сенатора, да?
Впервые за последние несколько минут Полина взглянула в сторону Пьера. Тот, уловив это движение, тоже повернулся к ней.
– Ладно, извини. Если бы я знал, что вы, земляне, такие патриоты…
– Просто неприятно, когда обливают грязью ни в чём не виноватого человека. Без всяких на то оснований. Будто презумпцию невиновности уже отменили.
Последовала долгая пауза.
– Ты откуда такие словечки знаешь?
– Какие?
– Ну… Презумпция…
– Я ещё много всяких словечек знаю, – не сдержавшись, похвасталась девочка. – термодинамический потенциал, радиус коагуляции М-поля, кривая социологического напряжения…
– И что это за кривая? – Полюбопытствовал Пьер.
– Вот такое вот, – Полина начертила в воздухе какую-то сложную фигуру, надолго задумалась, и, наконец, нашлась. – А давай я тебе лучше скажу, что такое радиус коагуляции!
– Нет уж! Если ты такая умная, рассказывай об этом, как его… напряжении.
– Ты даже название запомнить не можешь, а всё чего-то требуешь!
– Не ставил себе такой задачи – вот и не могу. Зачем мне голову всяким мусором засорять? То, что мне нужно, – механику – я знаю досконально.
– А я так же досконально знаю политологию.
– А я знаю, что такое карбюратор, – насмешливо парировал Пьер. – И что?
– В социальных науках понятий больше, чем запчастей у твоей машины. Так что всё равно я выиграю! Не стоит и начинать!
– Ладно, не буду.
Полина порозовела, увидев, что Пьер улыбается. Она раззадорилась по-настоящему и только сейчас поняла, что собеседника этот диалог только развлекает.
– Тоже мне! – Пробурчала она, немного подумала и изрекла. – Человек начинает издеваться над своим ближним, только если чувствует свою ущербность.
Потом с любопытством воззрилась на своего собеседника, ожидая его реакции.
Тот погрузился в длительные размышления, затем, ничего не надумав, крякнул:
– Да ты, я вижу, философка.
– Философ. Это существительное общего рода.
– Как это – общего?
– Ну, это значит, что его можно применять и к мужчинам и к женщинам. Так же, как "педагог", "учитель", "врач"…
– А "учительница"?
– "Учительница" – женский род. То, что какое-то слово имеет общий род, это не значит, что оно не может изменяться по родам, как прочие.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Я в "Штуке" учусь, – похвасталась Полина. – Слышал о такой?
– Не-а.
– У вас тут, наверное, информационная блокада, да? – Деланно печально подвела она итог.
– С чего это вдруг?
– Про "Штуки" знают все. Ты – первый, кому это неизвестно.
– Первый, но не единственный. И что же это такое?
– Учебное заведение для особо одарённых детей. Школа юных талантов. ШЮТ. На слэнге – "Штука". Всё просто.
– Ты, значит, у нас – особо одарённый ребёнок? – Осведомился Пьер, тщетно стараясь скрыть усмешку.
– Да, – мурлыкнула Полина. – А что, разве не видно?
– Вообще-то видно. С первого же взгляда. По крайней мере, как только ты подошла ко мне на стоянке и ещё даже ничего не сказала, а я уже понял…, – Пьер замолчал.
– Что – понял? – Нетерпеливо воскликнула Полина.
– Что ты не просто одиннадцатилетняя девочка.
– Мне десять лет.
– Я подумал, что все одиннадцать. А то и двенадцать.
Полина фыркнула:
– Если это комплимент, то очень плохой. Неужели я в самом деле такой старухой выгляжу?
Тут уже и Пьер не удержался от улыбки.
– Извини. Не хотел тебя обидеть.
– Я не обидчивая. А на нашем курсе я вообще староста, – невпопад ляпнула девочка.
– Здорово. А я в нашем гараже – завгар.
– Это кто такой?
– Заведующий гаражом.
Полина, наклонив голову, словно курица – на червяка, взглянула на спутника.
– Не тянешь ты на заведующего. Даже гаража.
– Анекдот такой есть. Рассказать?
– О завгаре?
– И о старосте курса.
– Расскажи. Попробую оценить местный юмор.
– Встретились как-то верблюд и прапорщик. Верблюд спрашивает: "Ты кто?". Прапорщик (воровато оглянувшись по сторонам, шёпотом): "Генерал! А ты кто?" Верблюд (воровато оглянувшись по сторонам, шёпотом): "Лошадь!"
Сначала Полина развеселилась, потом вспыхнула:
– Между прочим, я тебя не обманываю!
– Я тебя тоже… так, не особенно, – нашёлся Пьер. – Я просто не уточнял, что в гараже работаю я один. А при таком раскладе я имею полное право считать себя завгаром.
– На моём курсе сорок человек, – сухо сказала Полина.
– Ого!
Это было сказано так уважительно, что Полина смягчилась:
– А ты представляешь, каково мне: сорок человек – и все умники, просто жуть.
– Такие как ты?
– Почти.
Она бы ещё добавила, что вдобавок к этому в "Штуке" – ни одного взрослого, но вспомнила о браслете с микрофоном и решила промолчать. Кто его знает, вдруг он и здесь работает. И так понаговорила больше, чем нужно.
– Трудно?
Девочка молча вздохнула.
– А я сейчас даже не представляю, каково это – в школу ходить, – словоохотливо поддержал беседу водитель. – Смотрю на бедных детишек, как они встают каждое утро в одно и то же время и плетуться в одну и ту же школу, в один и тот же класс – и так на протяжении восьми лет – страшно становится. Сейчас я бы так не смог.
– Почему?
– Здоровья бы не хватило, – пояснил Пьер. – В детстве как-то проучился, десять лет проскочило – я и не заметил. А сейчас…, – он не договорил.
– Думаешь, для детей время быстрее летит?
Пьер улыбнулся:
– Ты говоришь так, будто сама не ребёнок.
Полина задумалась.
– Я не ребёнок, – наконец, сказала она.
В её голосе не было ни тени юмора.
Пьер даже повернулся, чтобы посмотреть на юную спутницу:
– Уверена?
– Абсолютно. Или, считаешь, люди взрослеют только тогда, когда попа в качелю перестаёт влезать?
Пьер расхохотался:
– Что-то вроде того.
– Ты так говоришь, потому что никогда не думал об этом. А когда подумаешь, хотя бы чуть-чуть, сам поймёшь, насколько не прав.
Пьер пожал плечами.
– Ты, к примеру, сколько языков знаешь?
– Стандарт и французский. Правда, французский – не очень? – признался он и тут же оправдался. – На нём вообще тут мало кто говорит. А я его выучить хочу. В совершенстве.
– Зачем?
– Просто, интересно. Красивый язык. А почему ты вообще об этом заговорила?
– Мне, например, десять лет, а я знаю пять языков.
– Какие?
– Русский. Испанский. Немецкий. Итальянкий, – принялась перечислять Полина. – Немножечко – латинский. Остальные – так, поверхностно.
– Поверхностно – это как?
– Полсотни слов. Только чтобы самый примитивный разговор поддержать.
