самоуверенно взглянул на нее, но чрез минуту на его лице показалось выражение недоумения.
— Ну, что, где мы? — спросил его Сломка.
— Я… я не знаю.
— Как?!
— Да, я решительно не понимаю, куда нас занесло и что это за циклопические скалы окружают нас… Посмотрите сами!
Говоря это, профессор поднес карту к самому носу инженера.
— О, я тем более не разберусь тут, — отвечал Сломка, отстраняя карту. — Не поможет ли нам Телинга?
Селенит, подумав немного, заявил, что, по его мнению, аэроплан залетел к востоку от моря Плодородия, в очень высокие широты.
— Почему же вы так думаете? — спросил профессор.
— По положению Солнца, — отвечал Телинга, указывая на дневное светило, блиставшее на самом зените. — Впрочем, — прибавил он, — судить об этом отсюда трудно: надо подняться выше.
Повинуясь движению рычага, воздушное судно взлетело вверх, на высоту около тысячи футов, и Михаил Васильевич вместе с инженером принялись сравнивать окружающую панораму с картой.
— Вот, вот! — воскликнул профессор, обращаясь к приятелю Гонтрана. — Взгляните-ка туда… Видите там два небольших цирка, стоящие рядом? Я готов прозакладывать голову, что это те кратеры, которым Беер и Медлер дали имя Месьера!
Инженер взглянул в указанном направлении.
— И в самом деле… — проговорил он. — Действительно, я вижу два кратера… Но нет, нет, это не кратеры Месьера…
Старый ученый вооружился подзорной трубой.
— Дда… ваша правда: это не они, — сказал он после минутного наблюдения. — Я хорошо помню, как описывают их Шретер и Беер-Медлер: "Они до малейших деталей схожи друг с другом; диаметры, форма, высота, глубина, цвет дна, даже положение окрестных холмов, — всё это до такой степени одинаково у обоих, что подобное тождество можно лишь объяснить или странной игрой природы, или каким-нибудь еще неизвестным геологическим законом". А что мы видим пред собой теперь? — Два кратера, не имеющие между собой никакого сходства: один эллиптический, с осью, имеющей направление от запада к востоку, другой — овальный, с осью, имеющей совершенно иное направление.
Сказав это, Михаил Васильевич сжал руками голову и задумался.
— Право, я теряюсь в догадках! — произнес он через некоторое время и снова замолчал.
— Значит, мы заблудились? — спросил Гонтран своего приятеля.
Тот вместо ответа пожал плечами.
— Как жаль, — воскликнул граф, — что мы не догадались, подобно Мальчику-с-пальчик, сыпать на своей дороге горох, чтобы заметить ее!
— Ну, если бы Мальчику-с-пальчик пришлось отыскивать дорогу после землетрясения, он едва ли сделал бы что-нибудь со своим горохом.
— Да, но в таком случае почему же вы думаете, что землетрясение не могло изменить и вид ваших кратеров?
Соломка хлопнул себя по лбу и поспешно бросился к старому учёному.
— Михаил Васильевич! — крикнул он, — Гонтран нашел разгадку нашего затруднение!
— Как так?!
— Очень просто: может быть, форма кратеров изменена землетрясением!
Глаза профессора сверкнули надеждой.
— В самом деле?.. — воскликнул он. — Но вот в чем вопрос: пусть кратеры Месьера изменили свою форму вследствие катастрофы, свидетелями которой мы были, — но сама то катастрофа отчего произошла?
— Может быть, она — результат вулканического извержения… — начал граф, немного подумав.
В этот момент Сломка прервал его, схватив за руку.
— Несчастный, — вполголоса произнёс он, — ты забыл, что на Луне нет действующих вулканов.
Как ни тихо были сказаны эти слова, они все-таки долетели до слуха Михаила Васильевича.
— На Луне нет действующих вулканов?! — спросил он с удивлённым видом. — Господин Сломка, я никогда не считал вас особенно сильным в астрономии, но тем не менее не ожидал от вас и подобной ереси. Ну-ка, Гонтран, — прибавил старый учёный, обращаясь к графу, — что вы думаете на этот счет?
Тот принял глубокомысленный вид.
— Скажу одно, что заключение Вячеслава удивляет меня, — проговорил молодой дипломат.
— Ужели?! — насмешливо воскликнул Сломка.
Михаил Васильевич с негодующим видом скрестил на груди руки.
— Неужели вам надо, — спросил он, — напоминать о тех астрономах, исследования которых точно констатировали факт присутствия вулканической деятельности на поверхности Луны?
Соломка сделал жест отрицания, но остановить расходившегося отца Елены было не так легко.
— Знаменитый Лаплас, — начал старый учёный, — Гершель, Лаланд, Маскелин и многие другие астрономы — все признавали, что на Луне существуют действующие вулканы… О новом вулкане в долине Гигина, о Кургане Линнея и кратере Эвдокса — я уже вам говорил… Изменение кратеров Месьера вы сами видели… Хорошо, пойдём теперь далее… Мне вспомнился один факт, который, надеюсь, убедит вас: в 1788 году Шретер заметил в области Лунных Альп маленькую блестящую точку, имевшую сходство со звездой пятой величины и остававшуюся видимой в течении четверти часа. В 1865 г., Гровер, английский астроном, вновь увидел на том же месте светлую точку, которая сверкала около тридцати минут, затем исчезла… Что же это, по-вашему, за точка, если не действующий вулкан?
— Но, профессор… — начал инженер.
Михаил Васильевич по дал ему продолжать.
— А знаете ли, — снова заговорил он, — что высказывает по этому предмету один из лучших знатоков селенографии, однофамилец вашего приятеля? Вот послушайте:
"В мае месяце 1867 года, на вершине Пика Аристарха появилась блестящая точка, имевшая вид огнедышащей горы. Как ни мало я был расположен признавать существование на Луне действующих вулканов, однако упомянутое наблюдение навсегда оставило в моём уме мысль, что я имел дело с извержением лунного вулкана, с извержением, может быть, не огненножидких веществ, но во всяком случае — какой то светящейся материи. Эта сверкающая точка представляла тем более интереса, что, начиная с XVII века, многие астрономы, особенно Гевелиус и Гершель, считали появление ее также за извержение вулкана. Вот какой взгляд высказывал, в 1787 году, Гершель, наблюдая подобную точку: "Вулкан действует с большою силой; окружающие его предметы слегка освещены; это извержение напоминает мне то, свидетелем которого я был 4 мая 1783 года." Истинный диаметр вулканического света был около 5.000 метров, а его блеск превосходил блеск кометы, которая была, тогда видима на горизонте."
Быстро проговорив всю эту тираду, Михаил Васильевич на секунду остановился, чтобы перевести дух; потом, с победоносным видом, спросил:
— Ну-с, почтеннейший г-н Сломка, что вы скажете на это?
Инженер улыбнулся и проговорил:
— Считайте меня за идиота, если вам угодно, дорогой профессор, но я остаюсь при прежнем мнении.
Старый ученый с видом сожаления пожал плечами.
— Так что же вы думаете? — сносил он. — Думаю, что катастрофа, свидетелями которой мы были, не обязана своим происхождением ни землетрясению, — pardon, лунотрясению! — ни извержению вулкана.
Михаил Васильевич с отчаянным видом поднял руки к небу.
— Боже, какое упорство! — воскликнул он, затем прибавил с ироническим видом: — Чему же вы
