и все остальные. Все чихали во все горло.
"Хи, чхи! Он, чхи! Хикс! – кричал Смит между спазмами. – Что, чхи, черт возьми, чхи! что ты делаешь; чхи, чхи! Выключи аллергию, чхи! убери эту штуку! Я, чхи! чхи! – он поперхнулся и не смог продолжать.
– Я ха-ха-ха, чхи! выключаю его. Я выключу его, я выключил его, чхи! чхи! – закашлялся изобретатель так хорошо, как только мог, между – Этого больше не будет, чхи!
Через несколько минут пыль осела, и вавилонское чихание прекратилось. Затем разразился поток красноречия. Каждый говорил Хиксу, что он о нем думает. В отчаянии несчастный изобретатель повернулся и начал дурачиться со своим коммутатором.
– Показывай дорогу, Хикс, позволь нам уйти и никогда больше тебя не видеть! – прорычал Ирвин.
– Немедленно увольте нас, сэр, – строго приказал профессор, которому удалось вернуть себе столько достоинства, сколько было возможно с лицом мельника и одеждой, которая выглядела так, как будто они прошли через мельницу.
– Черный ход – самый быстрый выход, – сказал изобретатель, которому не терпелось избавиться от своей компании. Он прыгнул вперед к двери в задней стене, остальные последовали за ним. Но она была заперта снаружи.
– У меня там электрический замок, – пробормотал он, пока его пальцы искали другой коммутатор, повсюду на стенах были коммутаторы, и мне было интересно, для чего каждый из них. Я подожду, чтобы узнать позже. Люк машины для чистки обуви открылся в комнату как раз в тот момент, когда профессор с достоинством приблизился. Как раз в этот момент он поскользнулся на одном из деревянных ковриков и упал, приземлившись на спину, ударившись шеей о подставку для ног машины для чистки обуви. Я ахнула. В тот же миг ножной зажим повернулся, любовно схватив профессора за горло и мягко, но решительно удерживая его голову. Перед нашим испуганным взором, как по волшебству, появились жесткие вращающиеся щетки и парой десятков быстрых и энергичных взмахов подготовили уши профессора к тому, что должно было произойти. Когда жесткая щетина сделала свое дело, его отчаянный вопль был слышен за милю. Чопорная мисс Пик, забыв о своем достоинстве, с криком бросилась на помощь своему жениху, но не смогла снять зажим. Я пытался, но это было бесполезно. Черновые щетки к этому времени закончились, и теперь появилось оборудование для полировки. Сразу же все лицо профессора покрылось ровным слоем черного, который кисти начали натирать до визуального блеска. Даже полностью осознав ситуацию, я не мог удержаться от восхищения тщательностью и фантастической скоростью, с которой работали эти кисти. Судить о вещах объективно – это моя привычка, вы же знаете. Через несколько секунд нос профессора засиял, как супер-отполированный черный набалдашник, в то время как другие части его анатомии лица приобрели чудесный блеск. Девяносто пять оборотов в минуту, как сказал изобретатель. Это больше походило на пятьсот девяносто пять. Клянусь Джорджем, должно быть включилась высокая экспериментальная скорость! Вот и все. Я вспоминаю, что была всего лишь одна из мыслей, которые промелькнули у меня в голове – забавно, как человеческий разум будет работать в подобных ситуациях.
Борьба профессора помогла так же мало, как и его крики.
– Нажми на спусковой крючок, идиот, – прорычал Ирвин.
Я захотел пнуть себя. Почему я хотя бы не подумал об этой простой вещи? Но Хикс стоял там, бледный как сыр, если не считать больших пятен земли Фуллера на его лице, и возился с кнопками.
– Это не сработает, – причитал изобретатель. – Что-то пошло не так с системой. Теперь я припоминаю, – добавил он, – у меня был ручной фиксатор, просто вынутый экспериментально. Мне придется вставить его снова…
– Пока ты вставишь это снова, проклятый тупоголовый тупица, – прорычал Ирвин, перекрывая вопли профессора и вопли женской компании, – профессору уже снимут скальп с лица и он будет убит. Иди и режь провода, я тебе говорю! Неужели у тебя недостаточно здравого смысла?
Вся компания стояла, собравшись вокруг того места, где профессор наслаждался блеском своей жизни, все предлагали, говорили, кричали. Смит услужливо попытался вытащить профессора за ноги. Удвоенные крики агонии заставили его отказаться от своего христианского подвига. Я вытащил свои часы. Прошла всего одна минута. Неужели этот дурак никогда не сможет отрезать провод?
– Я понял! – крикнул Хикс, и мы услышали щелчок кнопки.
Я сразу почувствовал, что что-то было не так, не так – и снова очень не так. Я не знал, что это было. Да, он это сделал. Это была вода, поднимающаяся к моим ногам. Разве я только что говорил, что забавно, как действует человеческий разум? Вы знаете, первое, о ком я подумал, был профессор.
– Прекрати, Хикс, – прорычал я. – Ты его утопишь.
– Я знаю, – раздался в ответ отчаянный крик изобретателя. – Я знаю, я знаю, я знаю! Но я не понимаю. Здесь есть что-то в корне неправильное. Что-то должно быть не так, я уверен, – я знаю, что что-то не так!
И он судорожно принялся работать с коммутатором.
Я тоже подумал, что, должно быть, что-то не так. Тем временем вода поднималась со скоростью примерно полдюйма в секунду. Мне потребовался лишь короткий мысленный подсчет, чтобы увидеть, что менее чем через минуту она должна быть над ртом профессора, и оставалось еще полторы минуты до того, как произойдет выброс. Я горжусь тем, что быстро соображаю в чрезвычайной ситуации. Рядом с посудомоечной машиной я увидел кусок большого резинового шланга. Я бросился к нему, шлепая по воде, которая теперь была глубиной в полфута. Я вернулся как раз вовремя.
– Возьмите это в рот, профессор, и прекратите реветь, или вы утонете, – прокричал я ему в уши. Какой-то инстинкт подсказал ему, что я прав, и он сделал, как ему было сказано. Через несколько секунд вода достигла его лица, но он дышал через шланг.
– Убирайтесь отсюда все или дьявол заплатит за это, – приказал я. – Вы не можете принести профессору никакой пользы, а вода поднимается. Убирайтесь!
К ее чести надо сказать, что чопорная мисс Пик осталась.
– Я останусь с тобой до конца, дорогой, и буду держать тебя за руку, – напевала она, перекрывая шум прибывающих вод, потому что профессор был вне пределов слышимости.
Под водой щетки работали с неизменной скоростью, поднимая маленькие булькающие вихри, свидетельствующие об их действии. Остальная компания, шлепая по воде, которая к этому времени была глубиной в полтора фута, направилась в переднюю комнату. С трудом они открыли дверь, и я сразу же почувствовал, как вода хлынула наружу, в то время как уровень воды на кухне упал на несколько дюймов, чтобы вскоре
