Когда невысокого старика с пронзительными глазами привели к нему в покои, Самаэль ощутил присутствие незримой, но знакомой энергии. Он почувствовал себя настолько хорошо в обществе этого странного посетителя, что проникся к нему симпатией - чувством, прежде ему незнакомым.
Назвавший себя Деклой говорил от имени повелителя Мелькарта, утверждая, что Ишбаал и его господин - суть одно и то же, но в двух воплощениях. Самаэль не знал, верить ли этому невероятному сообщению, однако и венец Граветта, и меч Джаханнам полностью одобряли сказанное Деклой. И советовали урмай-гохону прислушаться, понять, согласиться.
Просил же Декла, чтобы Молчаливый начал войну с Зу-Л-Карнайном и Интагейя Сангасойей - владычицей Запретных Земель. Согласно его плану урмай-гохон должен был доставить двенадцать человек в Шангайскую равнину, за что была обещана Самаэлю непомерная награда.
Декла утверждал, что когда двенадцать избранных тенью Джаганнатхи соберутся на Шангайской равнине, откроется проход между мирами и на Арнемвенд сможет явиться повелитель Мелькарт, или же Ишбаал, если Самаэлю так приятнее его называть. Но существо вопроса от этого не меняется. Сам старик предлагал свои услуги в качестве проводника и советника, так как утверждал, что служил в Сонандане начальником Тайных служб и лучше других осведомлен о том, что происходит в стране; знает он, как кто станет реагировать на вторжение, и вообще может сообщить огромное количество полезной информации.
Самаэль прекрасно сознавал, насколько ценным мог оказаться подобный советчик. Его смущало другое - где эти люди, которых он должен провести, кто они?
- Я не понимаю, старик, - сказал он. - Отчего вы не можете проникнуть туда тайно?
- Урмай-гохон, верно, шутит. Он же не думает, что сюда, в его покои, сейчас могут пробраться двенадцать человек и делать все, что им потребуется, а армия танну-ула будет стоять на месте и молчать. Так и в Сонандане. Пока жива Интагейя Сангасойя и ее родня, пока существует армия сангасоев и империя Зу-Л-Карнайна, мышь не проскользнет туда. А уж тем более не дадут они вызвать повелителя Мелькарта. Без него же мир сей погибнет.
- А это еще почему? - невольно усомнился Самаэль.
- Потому, урмай-гохон, что власть Древних и Новых богов пришла к концу; силы их иссякли, и они не могут по-прежнему править Арнемвендом. Сам посмотри всюду разруха, войны, интриги. Нечисти развелось... Если в тело этого мира не влить новой, горячей крови, он рухнет. И нашим детям жить будет негде. Кем ты собираешься править, Самаэль, спустя двадцать лет?
Молчаливый не мог не признать правоту старика. Его самого постоянно раздражало засилье Новых и Древних богов на Арнемвенде. К тому же у него и без того был план - начать войну с Зу-Л-Карнайном, потому что армия его стала наконец достаточно сильной, чтобы противостоять даже такому грозному противнику.
Надо сказать, что Молчаливый был осторожен и расчетлив. Но это вовсе не означало, что ему доставляло удовольствие сражаться со слабыми, беззащитными государствами. Превзойти Зу-Л-Карнайна - это была цель, достойная сына Ишбаала. А захватить Сонандан казалось еще более заманчивым. Но Самаэль не позволил себе потерять чувство реальности в свете радужных перспектив.
- Ты считаешь себя неплохим воином, Декла, - запросто обратился он к старику. - Тогда ответь мне вот на такой вопрос: я двину армию танну-ула на Бали, а оттуда - на Урукур или Эреду...
- На Урукур, - быстро вставил Декла. - Иначе в тылу у тебя останутся враги, а это всегда опасно.
- Ты прав. Но вопрос мой заключается не в этом. Западные государи, а также твой родной Сонандан - неужели же они будут сидеть сложа руки перед лицом надвигающейся опасности? Хорошо, я склонен согласиться, что Тевер и Таор останутся в стороне. И Хадрамаут предпочтет сохранять нейтралитет. Но Аллаэлла и Мерроэ! Представь себе - объединенные войска этих двух гигантов под командованием такого полководца, как Зу-Л-Карнайн, при поддержке сангасоев и бессмертных. Я высоко ценю себя, но я не безумец, чтобы утверждать, что смогу одолеть такую силу.
- Если следовать твоей логике, урмай-гохон, то спорить с тобой не приходится. Но если бы дела на самом дела обстояли таким образом, то я бы и не осмелился явиться к тебе с этим нелепым предложением. Ты великий стратег, и зачем бы я стал выставлять себя на посмешище; и - хуже того - рисковать тем, что вызову твой справедливый гнев и буду за то наказан?
- Ты разумно говоришь, - согласился Самаэль.
- Но на самом деле, урмай-гохон, в мире все уже немного отличается от нарисованной тобой картины. И начну я с тебя. Ты великий человек, Самаэль, и я говорю это не для того, чтобы сделать тебе приятное. Мне не было смысла преодолевать огромное пространство, разделявшее нас, терпеть тяготы пути, чтобы явиться к посредственности и отвесить ей комплимент.
Огромный урмай-гохон немного напрягся, отчего его мышцы под шелковой кожей взбугрились. Он моментально стал похож на грозного урроха, с той лишь разницей, что этот владыка лесов уступил бы дорогу человеку Самаэлю, встреться они однажды на ней. Ибо звери чувствуют, кто сильнее, а кто слабее их.
- Я сразу сказал тебе, что мне нечего бояться. Я слишком стар, чтобы желать власти, а может, просто это не в моем характере. Мне нравится сама игра, но не ее результат. И потому мне хотелось бы найти среди детей Мелькарта того, кому я хотел бы служить конкретно.
- Объясни точнее, - потребовал Самаэль.
- Двенадцать избранных должны прийти на Шангайскую равнину, и каждый из них должен быть велик, иначе он просто не снесет тяжести своего могущества. Могущество дорого стоит, Самаэль. Среди тех, кто придет открыть дорогу повелителю Мелькарту, - а я буду среди них, - все должны быть равны. Но никто впоследствии не потерпит над собой иного владыки, нежели наш общий господин. И потому неизбежно разгорится новая схватка - на сей раз между избранными. Я хочу уже сейчас определить, кто будет моим хозяином, потому что уже сказал тебе меня верховная власть не влечет.
- Ты откровенен до последнего, - подозрительно сказал Самаэль. - Почему?
- Потому, что ты кажешься мне самым великим из тех, кто станет делить этот мир. Я не видел многих других, однако о них и не слышно ничего. А ты уже сумел войти в историю, причем с ничтожными средствами для этого. Ты взял жалкие разрозненные племена дикарей и варваров и создал из них грозный и непобедимый народ, при одном имени которого север Арнемвенда содрогается от ужаса.
- Это правда, я создал народ танну-ула своими руками, - абсолютно спокойно согласился Молчаливый. - Я создам огромное государство, а меньшего мне не нужно.
