Жизнь вечная - Эндо Биндер

— Я знал, что это произойдёт, — сказал он членам Совета, покачав головой. — Вам следовало казнить его. Теперь, пока вы снова не заполучите его в руки, он будет создавать вам проблемы следующую тысячу лет, как он делал это на протяжении последней тысячи. Что ж, это ваши проблемы. Если бы я знал, как его найти, я бы отправился за ним. Но, конечно, он слишком умён, чтобы снова перебежать мне дорогу.

Поначалу Мэйсону Чарду побег казался невозможным. Он был изолирован в подземной лаборатории на шестом спутнике Юпитера, за которым день и ночь наблюдала вооружённая охрана. Выходы наверх охранялись, и кроме того корабль Космического патруля внимательно следил за тем, чтобы он не получил помощь от сообщников.

Но у Мэйсона Чарда не было сообщников. Временами он нанимал нечистоплотных людей для определённых проектов, но никогда не доверял им свои планы полностью и не оставлял их при себе. Бессмертный и тщеславный, он чувствовал себя выше всяческих человеческих связей.

Он не знал значения термина «друг». Как волк-одиночка, он шёл своим путём до самого конца. Пятьдесят лет он ждал своего шанса на побег. Его научная работа на своих тюремщиков, благодаря которой он выторговал себе жизнь, ничего не дала. У него был не острый научный мозг, а просто посредственный. В конечном счёте, он был обычным человеком, наделённым даром бессмертия. Последние тысячу лет он развлекался так, как и подобает грубому уму — играл в бога с людьми, которых он переживал столетие за столетием.

Побег Чарда был типичным проявлением его безжалостности. Он тайно, шаг за шагом, собрал миниатюрную копию того оружия, которое разработал для своего космического корабля. Оно заряжалось энергией космических лучей и могло выпускать её в виде коротких, концентрированных взрывов нейтронов, перед которыми не мог устоять ни один человек.

Чард без угрызений совести убил свою личную охрану. Надев скафандр, он пробрался к выходу и сжёг там ещё троих. Когда члены экипажа приземлившегося корабля Космического патруля примчались, чтобы разобраться в произошедшем, превосходная дальнобойность его оружия принесла Чарду победу над ними. Их корабль стал для него средством спасения с шестого спутника.

Когда спутник-тюрьма скрылся из виду, Чард позволил горечи пятидесятилетнего заточения вырваться наружу в коротком, резком смехе. Эти смертные заплатят за унижение, которому его подвергли! Когда Йорк покинет Систему и улетит далеко в космос, Чард начнёт действовать.

Все годы своего заключения Бессмертный следил за событиями в Солнечной системе. Ему разрешили пользоваться радио и телевизором, и он с жадным интересом наблюдал за тем, как Йорк переделывает Солнечную систему. Находясь в безопасности в своём секретном убежище в самом глубоком кратере земной Луны, которое никто не обнаружил в течение пятидесяти лет его отсутствия, Чард теперь наблюдал за церемониями, сопровождавшими высадку Йорка на Землю по окончании его миссии.

— Зачем он всё это сделал? — недоумевал Чард. — Неужели он пытался снискать расположение народов Империи для того, чтобы они предложили ему трон? Неужели он вернулся из далёкого космоса, чтобы вырвать у меня мечту, которую я лелеял на протяжении жизни десяти поколений?

В результате тысячелетнего раздувания эго всегда отличавшийся излишней театральностью в своих мыслях, Чард, со вспыхнувшим в глазах огнём, заключил:

— Неужели за это царство смертных предстоит битва богов? Если да, то пусть остерегается! Однажды он одолел меня с помощью хитрости, но я ещё не показал всё, на что я способен!

Однако, несмотря на это хвастовство, Чард почувствовал сильное облегчение, когда транслируемое по телевидению изображение Йорка, стоящего на высокой мраморной платформе перед морем лиц в Сол-Сити, произнесло:

— Люди Солнечной системы! Как градостроитель выравнивает и подготавливает площадку для своего города, так и я подготовил Солнечную систему для будущей Империи человечества и подвластных ей рас. Но когда градостроитель заканчивает свою работу, он не ищет и не принимает правление городом, существование которого он сделал возможным. Это дело самого города. Верховный Совет предложил сложить свои полномочия. Вы, люди, просили меня стать правителем. Мне предложили корону, но я должен отказаться от неё, хотя это величайшая корона в истории человечества. Мы снова отправляемся в бездонный космос, моя жена и я. Это наша судьба!

Глаза Чарда удовлетворённо блеснули. Это упростит ему задачу.

После того как в толпе стихли разочарованные стоны, Йорк снова заговорил, махнув рукой в сторону огромной, сияющей громады «Кометоида», стоявшего неподалёку в своей посадочной колыбели.

— Я оставляю вам это наследие — сказал он. — Это инструмент, который ещё может пригодиться вам в дальнейшем. Я оставил полные инструкции по его принципу действия и функционалу корабля в зале контроля. Я лишь прошу вас проявлять осторожность при использовании «Кометоида». Он может стать мощным инструментом разрушения мира, если его использовать неправильно или небрежно. Его сила подобна мускулам титанов размером с Юпитер. С другой стороны, при правильном применении он может принести неоценимую пользу, сравнимую с тем, что я сделал с его помощью за последние пятьдесят лет.

Глаза Чарда сузились, когда он посмотрел на «Кометоид». Мысли, которые он породил, были настолько интенсивны, что он не расслышал короткую прощальную речь Йорка. Вдруг он увидел, как на экране телевизора появился крошечный шарообразный корабль, взмывающий в небо. Миллионы охваченных благоговением лиц наблюдали, как он уменьшается до сверкающей в солнечном свете точки, а затем исчезает совсем.

Удаляясь от Земли, бессмертная пара молчала, погрузившись в свои мысли.

— Ты проделал огромную работу, Тони, — сказала Вера и импульсивно поцеловала его. — Они не забудут этого во все грядущие века. — она слегка нахмурилась. — Но, Тони, ты думаешь, разумно было оставлять «Кометоид» в их руках? Это такая мощная вещь. А они порой как дети.

— Да, это разумно — тихо сказал Йорк. — Это единственный выход.

Через некоторое время Плутон промелькнул мимо их иллюминаторов. Позади осталась девятимировая империя человека. Впереди — бескрайнее пространство.