Хотя я не мог уловить смысл доносившихся до меня слов, мне показалось, что я узнал язык, на котором говорили виггики и другие племена, с которыми я уже сталкивался. Я обратился к одному из моих необычайных спутников и спросил, куда меня ведут.
— Перед троном место суда.
— Для очищения, — добавил другой.
— Почему именно туда?
— Потому что ты целый и полный, ты совершенен.
А вы нет?
Они остановились и посмотрели на меня.
Только сейчас я разглядел, что лица их были не только ужасными, но и могли в какой-то степени выражать чувства.
Что-то вроде отчаяния выражалось на их металлопластиковых лицах.
— Мы такие, как ты видишь! — ответил один из них.
— Простите, — сказал я, — но мне кажется, что в своем обличии вы весьма совершенны.
— А в твоем?
По выражению моего лица он прочел, что я не понял, о чем идет речь, поэтому повторил:
— Если бы мы принадлежали к твоему роду, как бы ты нас тогда оценил?
— Но вы же не принадлежите к нему, — возразил я. — Так ведь?
Но я уже догадался, кто они такие, поскольку больше не касался этой темы.
Мы двинулись дальше.
— Ты мужчина, — сказал один из них, не то утверждая, не то спрашивая.
Я кивнул.
— Зачем ты здесь?
— Вы похитили Лучистую Сим. Она была моей спутницей.
— Она не человек.
— А мне показалось наоборот.
— Ты ошибался.
Во время этого разговора мы шли по длинному коридору со множеством поворотов. Вначале мы проходили мимо окон, но вскоре оказались в глубине здания, поэтому единственным источником света являлись вмонтированные в стены светильники, такие же, как я видел на улицах.
— Теперь их будет двое, — услышал я за спиной.
В этот момент мы вошли в огромное, погруженное в полумрак помещение, пол которого был устлан алым атласом. На тянувшемся вдоль стен возвышении стояли кресла, пустые, за исключением одного напротив входа. В этом кресле сидел человек, державший в руке такую же рогатую палку, как и у меня. Сим была прикована цепью к его креслу. Когда он встал и сделал несколько шагов ко мне, я увидел, что это карлик, к тому же очень толстый.
Существа, сопровождавшие меня, пали ниц.
Опершись о свой жезл, он внимательно посмотрел на меня и спросил:
— Ты ранен?
— Да.
— Почему вы не помогли ему? — закричал он сопровождавшим меня существам. — Он ранен! Вы что, не знаете, что он может от этого умереть?
— Но ведь он ходит, — поднял голову один из полулюдей.
— Если за ним будет хороший уход, он выживет.
— Умрет… — заворчал карлик.
Сим бросила на меня отчаянный взгляд. Видимо, они действительно не считали ее за человека, поскольку цепь, удерживавшая ее возле кресла, туго сжимала ей шею.
— Возьмите его, — приказал карлик, — позаботьтесь о нем и сообщите мне, умрет он или выживет.
Я сказал, что если должен куда-то идти, то мне нужно взять с собой Сим. Вначале он не соглашался, и я уже было подумал, что карлик не уступит, когда он внезапно повернулся и дотронулся до ошейника Сим.
Цепь распалась, Сим подбежала ко мне, обняла и прижалась к моей груди. Я спросил, что они ей делали.
— Ничего, — ответила она, — но они отобрали мою одежду. Нужно найти ее, иначе я замерзну. Ты ранен? Чем?
— Не знаю. Это произошло во время твоего похищения.
— Идем! — приказал один из полулюдей. — Мы позаботимся о тебе. Ты выздоровеешь.
Я поинтересовался, что они намерены делать.
— Мы починим твое тело. Некоторые его части повреждены. Одно легкое ни на что не годится. Мы дадим тебе новое, лучше и прочнее.
— И когда вы замените все это, я буду выглядеть так же, как вы? Почему же тогда вы радовались и уважали мою целостность и полноту?
Странное лицо искривилось в каком-то подобии ухмылки.
— Ты думаешь, именно таким образом мы стали теми, чем являемся сейчас? Ничего подобного!
— Я слушала, как они разговаривали, — вмешалась Сим.
— Раньше их было очень мало, поэтому они поделили свои тела и заменили недостающие части металлом.
— Интересная мысль. Но это тоже неверно.
— Вы ничего не знаете! — крикнул карлик. Он с ногами уселся в кресло. — Вы напоминаете мне детей, которые пришли в театр за минуту до окончания спектакля. Вы видите людей, слышите музыку, являетесь свидетелями событий, которые не понимаете, и совершенно не представляете себе, является представление комедией или трагедией, и кто эти люди — публика или, быть может, актеры?
Когда он заговорил, все существа, за исключением того, что разговаривало с ним перед этим, пали ниц на пол. Наш собеседник кивнул нам, и мы двинулись за ним. Я поинтересовался, почему все оказывают такие почести карлику.
— Он человек! — ответило существо. — До твоего прихода мы считали, что он последний.
— В таком случае, вы должны поинтересоваться, откуда я пришел. Может, там еще много таких, как я, мужчин, женщин и детей, живущих где-то далеко от вас.
— Это правда?
— Нет, — вынужден был признать я и сразу же почувствовал себя очень глупо.
— Почему же тогда это должно интересовать нас? Откуда ты пришел, если не от других людей?
— Не знаю. Не помню. Несколько дней назад виггики нашли меня без памяти на снегу. Я знаю только это.
Получеловек удивленно поглядел на меня.
— Я ничего не помню, — продолжал я. — Однако, что-то осталось во мне. Я знаю названия многих предметов, которых никогда даже не видел, начинаю вдруг о чем-то думать, что-то ищу, а потом сознаю, что никогда ничем таким не обладал, что какие-то «полки», «шкафчики» или «ящички», которые непонятно как появились в моей памяти, вообще не существуют. Иногда я думаю о других людях, но они тоже не существуют.
— Так ты не знаешь, откуда произошел? — спросил получеловек. — Могу объяснить тебе это. Где-то далеко отсюда среди гор лежит долина. Там ты родился среди людей, которые помнили прошлые годы и то могущество, коим обладал человек. Там ты воспитывался, но однажды другие куда-то исчезли, и в какой-то момент ты понял, что остался один. Можно представить, что ты был единственный ребенок в той колонии, и когда постепенно начали умирать взрослые, ты уже знал, что, когда уйдет последний из них, останешься один среди зверей, копающихся в земле в поисках кореньев или жадно пьющих теплую кровь. Когда же настал этот день, разум отказался повиноваться тебе и вышел из-под контроля. И ты пошел как можно дальше от погасшего очага. Вскоре тебя нашли виггики, и сейчас ты счастлив, поскольку не улавливаешь разницы между собой и животными. Но мы вылечим тебя, ты снова станешь собой.
