— Для этого? — захотелось стукнуть себя по лбу. — Тут, Дим, слушай, какое дело: Сергей Викторович, оказывается, жив!
— Тьфу, черт! — Дима в сердцах сплюнул. — Тогда какого х… ты панику разводил?!
— Надо было — и разводил, — отрезал я. — Сначала разберись — а потом уже оскорбляй.
— А я не оскорбляю. Пока. Давай во всем разберемся — я тебя внимательно слушаю.
Я хмыкнул, демонстрируя задетое самолюбие — и заговорил:
— Как ты знаешь, о том, что Сергей Викторович убит, сказал Фаргел на совете Старейших….
— Впервые слышу, — прервал меня Дима. — Что за совет Старейших?
Пришлось объяснять, попутно отвечая на уточняющие вопросы. Небо светлело, тело наливалось сонливостью, тяжестью.
— Ты не против, если я прикорну на день рядом с тобой?
— Да ради Бога! — Дима зашевелился, пододвигаясь.
— Потом меня… заставили спуститься охо-о… отники, — зевая проговорил я, устраиваясь на телогрейке, — чтобы я поговорил….
— С вампирами?
— Сначала с ними, потом — с вампирами. С Фаргелом, точнее. Мол, Дроботецкий жив и находится в плену у Старейшего. Тот все подтвердил.
— Ты разговоривал об этом с Фаргелом?
— Да. Он все признал, но свободу шефу вернуть… отказался. Я искал тебя, чтобы выручить Сергея Викторовичааа….
Я провалился в сон.
Пока изображал бревно, Дима отсутствовал. Вернулся, когда уже смеркалось; когда я достаточно четко воспринимал реальность. Оказывается, человек здорово шумит, поднимаясь по пожарной лестнице.
Дима передвигался быстро, со сноровкой опытного акробата. Чувствовалась практика. Спустя несколько секунд в проеме чердачного окна показалась его фигура, отбросившая четкую тень на покрытый слежавшимися опилками пол. Коротко выдохнув, человек спрыгнул внутрь, сделал два шага — и в подслеповато шурящемся госте я еще раз признал друга. Последние сомнения отпали
— Кеша? — неуверенно позвал он, глядя в темноту, туда, где он меня оставил. Я там и был, просто глаза смертного еще не успели привыкнуть к чердачной темноте после сумерек улицы.
— Чо? — отозвался я басом
Димка вздрогнул. Потом расслабился. Выставив вперед руки, отчаянно загребая ногами шелестящие опилки, мелкими шагами пошел в мою сторону.
— Я тут сделал кое-какие приготовления, — говорил он, медленно приближаясь. — Пошарил по старым запасам…
— Стой, где стоишь! — приказал я.
От Димки страшно несло чесноком. Тягучий запах, казалось, распространился по всему помещению. Почему я не учуял эту гадость сразу, как только Дима появился? В гортани стало першить. Приготовления он сделал….
— Дыши только носом. В ноздри вставь вату.
— Где я ее возьму? — удивился Димка.
Я разодрал рукав ватника; отвернувшись, протянул два клока.
— Подготовился, кхе-кхе, отлично. Сейчас бы, кхе-кха-кха!.. Фаргела сюда.
— Составить тебе компанию? — язвительно донеслось с другого конца крыши.
Действующие лица:
Кеша. Пытается справиться с двумя делами сразу: вернуть на место нижнюю челюсть и сделать умное лицо.
Дима. Руки спрятаны в карманы, напряжены. Щеки надуты, потому что вобрал в себя весь воздух, который сумел; но не выдыхает, приберегая чесночную вонь для более подходящего случая. Лицо краснеет.
Фаргел. Непринужденно стоит у чердачного окна на другой стороне дома. Лицо невыразительно. Хранит молчание. Намерения неизвестны.
— Ты… э-э… как тут оказался? — спросил я, не придумав ничего более подходящего.
Фаргел будто не слышал. Стоял на том же месте, с язвительной усмешкой наблюдая, как Дима таращит глаза в темноту, стараясь разглядеть неприятеля.
Паренек, наконец, смирился с мыслью, что дышать надо. Шумно выдохнул.
— Стало интересно, куда тебя заведут твои поиски, — ответил Фаргел. — Так что я за тобой присматривал; следовал по пятам, если так можно сказать. Впрочем, по сторонам ты все равно не смотрел… Что ты решил мне сказать?
Угу… Хотелось потрясти головой, чтобы вернуть на место разбежавшиеся мысли — а вдруг поможет? Но не делать же это под насмешливым взглядом Старейшего. Пора речь держать!
— Мы с Димой хотели бы… мы хотим, чтобы Сергей Викторович был свободен!
— Похвальное желание, — одобряюще кивнул Фаргел — Забота о ближнем всегда ценилась очень высоко.
Определив на слух направление, Дима, крадучись, двинулся в сторону Старейшего. Как послушный (или очень хитрый) человек, Дима дышал исключительно через забитую в ноздри вату. Возникающие звуки делали его похожим на какой-нибудь раритет времен паровых машин. Словом, спецэффекты находились на высшем уровне.
Открыто веселясь, Фаргел рассматривал приближающегося смертного. Скорее всего, у Димы нет ни одного шанса. Но, судя по настрою вампира, дело закончится хорошо.
— Хочешь сказать, что понимаешь нас? — спросил я.
— Да, я вас понимаю, — ответил Старейший. Быстро, едва ли не молниеносно даже для моих глаз, перебежал на другой конец здания, остановившись рядом. Конечно, его легчайшие шажки не могли быть услышаны смертным, но движение воздуха тот уловил.
Сбитый с толку, Дима застыл, напряженно вслушиваясь в тишину.
— Понимание много значит в переговорах, — важно проговорил я, прикидывая как себя вести.
— Никто не спорит, — откликнулся Фаргел.
Дима встрепенулся и с упорством закостенелого маньяка пошел на голос. Старейший отодвинулся назад, спрятавшись за моей спиной. Мне пришлось развернуться:
— По-моему, мы вполне можем договориться.
— Допустим, — согласился Фаргел. Будет отлично, если твой друг перестанет изображать крокодила в рыбной заводи — в знак добрых намерений.
— Дима, постой пока там, — попросил я.
Дима послушно остановился, замер в напряженной позе. Даже сопение малость поутихло.
— Значит, ты отпустишь его? — напрямик спросил я. Все-таки дипломат из меня аховый.
— Кого?
Это начинало злить!
— Дроботецкого. Охотника, который у тебя в плену.
— Охотника? Я уж отпустил его — в определенном смысле.
«Убил, что ли?»
— Что значит «в определенном смысле»?! — не выдержал Димка.
— Вашего охотника у меня нет.
— Что ты с ним сделал?! Почему? — первая реплика исходила от Димы, вторая — принадлежала мне. Кстати, я говорил, что Димка нажрался чеснока? Воняло жутко. Моя голова дурманилась, мысли путались. Фаргел, вроде, держался. Кажется…
— Дима, отойди подальше, — попросил Старейший, придерживая меня, аки тюфяка бесформенного.
Дима скакнул вперед, с яростным «ха!» выдохнул в лицо Фаргелу. Тот пошатнулся, резко взмахнул рукой.
