Раз, два, три – вижу три книги прихода Майтрейи.
Одна – от Благословенного, другая – от Асвогшеи, третья – от Тзон-Ка-Па.
Одна написана на Западе, другая – на Востоке, третья будет написана на Севере.
Раз, два, три – вижу три явления. Одно с мечом, другое – с законом, третье – со светом, ярким, но не слепящим.
Раз, два, три – вижу три летящих коня. Один – черный, другой – огненный, третий вообще – снежный.
Раз, два, три – вижу свет.
Луч красный, луч синий, луч серебряный.
Нага Навен опять затянул свою мантру. У него бак потек, гуси в голове. Да и профессор – известный фикус. Пора нажать save , точку сохранения игры. Жаль, что в жизни так не бывает. Жизнь невозможно повернуть назад, как поет лошадь Пржевальского.
7.(Save)
1.Джинсы я переложил в картонную коробку.
Оставлю в сквере на скамье, кто-нибудь подберет.
Совсем новые джинсы. Наглый чел, а таких сейчас большинство, даже белые ядовитые пятна может выдать за стиль: ходят же в джинсах дырявых, обшитых бусами и блестками, высветленных…
Я шел по бульвару, невидимый гудел в небе самолет.
Это меня не тревожит и не привлекает. Ну, летит и летит. Когда-то я тоже куда-то летел. Куда? Этого память не сохранила. Никакой прежней жизни, будто ее и не было. Да и нынешняя возникла только с того момента, когда в санатории появился Николай Михайлович.
«Он точно ничего не помнит?»
«Того, что было до аварии, точно».
«Денег у него я вижу и на носки нет?»
«У него и носков нет, – ответил главврач. Чувствовалось, что он волнуется. – Атарáксия. – Так я впервые в своей жизни услышал это слово. – Он ничего не помнит, он спокоен, как Бог. Полная необремененность. Стоики мечтали о таком состоянии. Они считали его божественным. Зенон в Афинах под портиком Stoa призывал к такому спокойствию».
«Ну, на мудреца он не очень-то похож».
«Какой есть, лишнего не скажу».
«А что он умеет делать?»
«Не знаю. Пока ему ничего не надо делать. До определенной поры государство будет оплачивать все его недуги. – Главврач был пухлый, щекастый, темные глазки нетерпеливо поблескивали, он часто и нетерпеливо вытирал пот со лба, наверное, боялся, что наживка – (я) – сорвется. Говорили они обо мне так, будто я при разговоре не присутствовал. – Атараксия. Да. А в остальном – практически здоров».
«А где его дом? У него есть родные?»
«Мы не знаем. И он ничего не может сказать».
«Но кто-то пытался это установить? Милиция, телевидение, общественные организации?»
«Конечно».
«И ничего?»
«Совсем ничего».
Последний атлант сел на стул перед моей кроватью:
«Ты меня слышишь?»
Я кивнул.
Я хорошо его слышал.
«Так вот, прикинь. Мне нужен чел с воображением. – Не знаю, на что он тогда намекал. – Если ты мне понравишься, я заберу тебя отсюда. Врач говорит, что ты практически здоров».
Я кивнул. Меня не радовал, но и не печалил такой поворот событий.
«Скажу честно, ты чел странный, – наклонился ко мне Последний атлант. – Но ты пользуешься санаторным компьютером. Мне так рассказали, да я и сам посмотрел, что там у тебя, уж извини. Я как раз подыскиваю сообразительного парня. – Он засмеялся, поглядел на главврача, потом на меня. Проверял. – Предположим, ты самовольно перепланировал квартиру, перестроил ее кардинально, сам путаешься, а официально никаких переделок не зарегистрировал. – Тесты Последнего атланта всегда отличались такой вот изощренностью. – А в твое отсутствие… Ну, скажем, ты провел ночь не дома… – он с интересом следил за моим лицом. – В твое отсутствие в квартиру проникли воры. Понятно, они проникли в квартиру со старым планом, они же не знали о перепланировке. Посоветоваться им было не с кем, воры заблудились, никаких ценностей не нашли. Их дальнейшие действия?»
«Напишут жалобу властям».
Главврач разочарованно отвернулся.
Видимо, он решил, что наживка сорвалась.
Но Николай Михайлович неожиданно заинтересовался:
«Как ты сказал? Воры напишут жалобу властям? Каков смысл?»
«Власти не знают, от кого поступила жалоба, – пояснил я. – Они не догадываются, что пишут им воры. Просто пришла очередная жалоба. Может, от соседей сверху или от соседей снизу. В итоге хозяина квартиры крупно оштрафуют за несанкционированную перепланировку, то есть деньги он все равно потеряет. Так всегда бывает, – на всякий случай пояснил я. – Воры не возьмут, так государство отнимет».
Главврач обалдел. А Николай Михайлович обрадовался: «Ты играть любишь?»
Играть я любил.
Это подтвердилось следующим тестом.
В школе идет родительское собрание. Директор обращается к гражданину Иванову: «Пришла пора побеседовать о поведении вашего сына. На переменах он только и делает, что бегает за девочками». – «Подумаешь, – пожимает плечами гражданин Иванов, – все нормальные пацаны в этом возрасте бегают за девчонками. Что тут такого?» Главврач и сейчас непонимающе моргнул, но я уже уловил тонкость теста: «С бензопилой!»
Николай Михайлович был в восторге.
Он нуждался в сообразительных людях. Компьютерные игры как раз вошли в моду, нужны были свежие идеи. Кстати, в нашем санатории Последний атлант появился почти случайно: как раз в эти дни в городе проходила благотворительная акция «Поддержи ближнего!»
«Ну-ка, ну-ка, – не мог остановиться Николай Михайлович. – Вот еще такое. Известный программист возвращается домой. В темном узком переулке его встречают громилы. Один с ножом, другой, понятно, с пистолетом. Кричат: «Гони монету!» Кто они по профессии?»
«Провайдеры!»
Последний атлант был в восторге: «Он мне нравится. Точно говорю, нравится!»
«Мы зовем его Сергеем Александровичем», – подсказал сияющий главврач.
«Какое длинное имя. Не каждый сможет такое выговорить».
«Уж простите. Настоящего никто не знает».
«Ладно, сойдет и это, – благодушно решил Последний атлант. – Пусть будет Сергей Александрович. Понадобится, перезагрузим. Лучше работать у меня, чем сходить с ума в вашем заведении».
«У нас не сходят с ума».
«Сходят, сходят! Не спорьте. Видел я ваш ограниченный контингент. Вместо прогулки ходят под себя. А у меня Сергей Александрович будет при деле. Мы даже из лютых «чайников» выращиваем…»
«…самовары?»
«Наконец-то ты ошибся!» – восхитился Последний атлант.
