— Ну что, давай тогда, вози руду, — сказал он. — Саша твой на восьмом квершлаге, работает с Мишей и Никифором. Присоединяйся к ним, они там не успевают.
— О, привет! — удивился Саша, увидев товарища. — Что, надоело на сотом?
Борис рассказал ему о своих приключениях. Сашу, как обычно, это не очень удивило:
— Да такие задания у нас через раз, — заявил он. — Бардак он и есть бардак. Один участок не знает, что делает другой, из смены в смену информация передаётся недостоверно. Для этого диспетчер и работает, чтобы все такие проблемы разруливать.
Боря согласился с ним. Внутри него снова всё кипело. Настолько, что он опять готов был подумать об увольнении из этого сумасшедшего дома. Ещё немного поболтали, пока не подъехала пятая машина — Никифора. Тот начал нетерпеливо сигналить, поэтому Боре пришлось прыгать в кабину и освобождать место. Работа есть работа…
После новогодних праздников половина коллектива продолжала работать спустя рукава. Собираясь на работу в третью по счёту ночную смену, Борис мечтал предаться ничегонеделанию в длинные выходные, а то и провести с Людой романтический вечер. Но его мечты были грубо рассеяны на планёрке, когда оказалось, что смена Семёныча вышла накануне в половинном составе. А те что вышли, были скорее всего не в состоянии работать: не только почти ничего не перевезли, но ещё умудрились сломать два электровоза, бросив их прямо на выработках. Так что начавшиеся сутки грозили войти в диспетчерские отчёты, как первые в этом году с невыполненным планом по вине электровозной откатки.
Получать удовольствие от предвкушения близящихся выходных стало довольно сложно. Нарядная напоминала штаб армии Кутузова перед Бородином. Приехал начальник участка, Константин Дмитриевич. Устроил хороший разнос, но к началу наряда уже слегка успокоился и не вмешивался в выдачу заданий. В открытом кабинете начальника сидел притихший Семёныч и писал объяснительную по поводу проваленной смены.
Михалыч распределял людей согласно плану, разработанному совместными усилиями руководства. Борису отводилась в нём ключевая роль. Сразу же после наряда он спускался вместе с Сашей для того, чтобы к прибытию основных ремонтных сил подогнать поломанные электровозы.
Друзей мастер инструктировал особенно тщательно:
— Диспетчеру, как спуститесь, не звоните. Если возникнут какие-то проблемы — сначала мне сообщайте, там посмотрим. А то эти ребята составят на планёрку такой отчёт, что снова будем без премии сидеть, даже если расхлебаем эту кашу… Едете на двух электровозах. Санька вперёд не пускай, он неопытный. Сильно не лети, особенно на второй обгонной ветке, а то он ещё с непривычки пантограф там на ШВД порвёт. Как расцепите состав с поломанным электровозом, обязательно визуально посмотри у него ходовую. А то в прошлый раз, кажись, у этого электровоза, у семнадцатого, вылетела цапфа редуктора, начали тащить, вырвали всю ось на хрен!
— Да понятно уже, Михалыч, не в первый раз. Всё путём будет, — поучения начали надоедать Борису.
— Понятно, понятно! Слухай сюда! Как зацепишь семнадцатый, Саню поставь рядом с ним, только пусть метра на два отойдёт, мало ли что… Трогайся потише, а ты, Сань, смотри как колёса вращаются. Если послышишь чего, или увидишь, что с рельс сходит — сигналь ему! Сам, как вагоны от семнадцатого зацепишь, — продолжал объяснять он Саше, — не гони сильно. Не выше третьей позиции. Для пустого состава — выше крыши. Да ты не улыбайся, а на ус мотай! Если забуришь состав, накажу наравне со сменой Семёныча, не посмотрю, что ты не машинист!
После такого вот напутствия чуть не бегом побежали на клеть, потому что позвонили со ствола, сказали, что она уже ждёт. Если в пять минут не подойдут, начинают проверку подъёмной установки, и дальше спуститься можно будет только со всей сменой.
Неисправный электровоз притащили быстро и без проблем. Очевидно, его даже не пытались отбуксировать в депо. Затем Сашу забрали на ремонт просевшей троллеи на одной из выработок, а Борис начал возить руду.
С пятой по счёту партией руды его остановил Михалыч и обрадовал, что надо ехать на сотый горизонт: туда должны сгрузить руду с новых забоев, и её тоже желательно сразу перевезти. Борису такая перспектива впервые понравилась, потому что он уже порядком проголодался, а перерывом тут, кажется, и не пахло.
На сотом, как всегда, было тихо и пустынно. Руды во всех рудоспусках набралось, от силы, на три вагона. Пришлось звонить диспетчеру, он объяснил, что её ещё не начали отгружать. Вот-вот уже. У машинистов ПДМ, дескать, тоже какие-то проблемы. После этого осталось только оставить диспетчеру телефон подстанции и отправиться туда.
Почему-то на руднике бывают такие дни, когда без всякой видимой причины начинает ломаться всё подряд. Это явно был один из таких загадочных дней. У Бориса настроение было замечательным, как и у любого нормального человека, получившего внезапный перерыв в тяжёлой работе. Саша же, напротив, был угрюм и молчалив. Молча открыл подстанцию, молча бросил сумку с вещами и всё также молча достал чайные принадлежности.
Бориса начало выводить из себя такое настроение товарища. Он уже несколько раз пытался его разговорить, но тот отвечал односложно и нехотя. Лишь только когда были извлечены кружки, Саша проявил склонность к разговору:
— Ну почему же такой бардак?
— Что ты имеешь в виду?
— Что имею?… — Саша взял кипятильник и задумчиво помешал им начинающую закипать воду. — Насколько нерационально используется наше время. Просто на всякий случай забросили на сотый… Нет, нам-то хорошо. Вот увидишь, больше ничего сегодня делать не придётся. А вот ребятам на пятидесятом — тоска. Наверно, вообще без обеда будут сегодня.
— Ну и ладно. Радуйся, что у нас сегодня такой расклад, — ответил Борис, довольно наблюдая за закипающей жидкостью.
— А у тебя нет ощущения, что народ становится каким-то чумным? Все всем довольны… Мы довольны тем, что можем спокойно посидеть здесь. А на пятидесятом, можешь потом проверить, будут довольны, что удалось выполнить сменное задание и нагнать план.
— Ну да, согласен, — Борису не нужно было никого спрашивать, чтобы понять настроение ребят — сам не раз испытывал такое.
— Но в том-то и дело! Все с настойчивостью полоумных ищут повод найти удовлетворение от текущей ситуации, — продолжал Саша, пытаясь развязать плотно закрытый пакет с сухариками. — Вне зависимости от того, насколько плохо или хорошо в реальности обстоят дела.
Наконец ему удалось расслабить узел на пакете.
