Сразу за дверью был балкон, метра три длиной и всего метр в ширину.
— Сюда, — мумий позвал шёпотом и поманил пальцем.
Внутри стоял полумрак. Через единственно узкое окошко под самым потолком, падал узкий луч света, в котором танцевали пылинки.
Трон подвёз меня к перилам и чуть наклонился вперёд, чтобы я посмотрел на дно башни. Тёмные боги!
Внизу, из толстых балок было сложено гнездо, похожее на воронье. А там, бок о бок, сидели наш Конкорд и его чуть меньшая копия. Стальные птицы прижались друг к другу боками, а мелкая птица склонила голову на крыло Конкорда.
— М!
Мумий ткнул меня пальцем и указал на выход. Так же тихо, как и заходили, мы двинулись обратно.
Заперев дверь и спрятав ключ в карман, старик повернулся ко мне и рассеянно улыбнулся.
— Видел?
— Ты сделал вторую птицу!
— Ну, да. Но я не про это!
— А чего?
— Они яйца высиживают!
— Они? Железные птахи?
— Да, — мумий рассмеялся.
— Погоди. Они же големы, а не живые существа.
— Так в том то и дело, Ваня. Я же говорю — чудо, самое настоящее. Представляешь?
Я задумчиво почесал щеку. Точно, чудо. Осталось выяснить, с чего оно произошло. То ли я так влияю на местных големов, то ли флуктуация магии, то ли неизвестный природный феномен. И самый главный вопрос — будут ли они домашние? Если да, то я стану первым заводчиком настоящих летающих крепостей. Воздух наш!
Глава 7
Пробовали ли вы болеть, когда рядом гиперзаботливая бабушка? Нет? Так вот я вам скажу — лучше ходите здоровыми. Баба Мотя решила чётко следить, чтобы я спал, ел, лежал и читал точно по специальному расписанию для тяжелобольных, видимо, находящихся при смерти. В обед она лично принесла поднос с огромной чашкой бульона, вооружилась ложкой и вознамерилась кормить меня с ложечки.
— Ба!
— Не бакай, я лучше знаю.
— Ба, я серьёзно. Я что, умираю? Может, у меня руки сломаны? Я сам прекрасно могу поесть.
Бабушка вздохнула.
— Как с тобой сложно, Ваня. Больному положено лежать без возражений, кушать и соблюдать режим. А ты на троне катаешься, как мальчишка, не ешь, вредничаешь.
— Ба, обещаю, буду соблюдать режим. Но есть я сам могу!
— Ладно, сам так сам, — бабушка смилостивилась, — ничего ты не понимаешь, как правильно болеть.
Она прищурилась, разглядывая меня.
— Ну да, ты же мальчик. Вот если бы тебя кое-кто другой кормил, ты бы слова не сказал.
— Ба!
— Да не красней, всё с тобой ясно.
Под её суровым взглядом я доел, и у меня отобрали посуду.
— А теперь — тихий час, даже два. И даже не думай возражать, сам обещал режим соблюдать и слушаться.
Я не стал возражать. Лёг, закрыл глаза и сразу же задремал. Права была бабушка — режим наше всё.
Полдник для разнообразия принесла Шагра. Молоко, печеньки, булочка с изюмом. Кстати, а кто в этом мире даёт молоко? Коров я здесь нигде не видел. Сороны? Выходит, молоко здесь птичье? Нет, пожалуй, я не буду спрашивать, кого доили.
— Как там Дэймон? Он так плохо выглядел.
— Выздоровеет, никуда не денется, — Шагра улыбнулась, — ему ещё жениться.
Вот знаете, а я верю — поправится обязательно. У такой невесты даже мёртвый воскреснет и пойдёт под венец. Так что за Дэймона беспокоиться нечего, он в надёжных зелёных руках.
До ужина меня развлекали Дитя Тьмы и Сеня. Заявились ко мне, одна на другом, и принялись устраивать салочки вокруг кровати, прятки под кроватью, беготню по комнате и прочие “тихие” игры.
Ужин снова принесла бабушка.
— Ты ешь, ешь, не отвлекайся, — она вздохнула и покачала головой, — ох, Ваня, на месяц бы тебя запереть, чтобы отдохнул и здоровье поправил. Но ты же через неделю вскочишь, как гипс снимем.
— Я буду аккуратно.
— Ага, так я и поверила. Когда в Кемнаро уезжал, тоже обещал “аккуратно”. А вышло что? Не бережёшь ты себя.
Мне оставалось только кивать, работая вилкой. Спорить с бабушкой бесполезно. Да и права она: работа Владыки — штука опасная и беспокойная.
Закончив с ужином и оставшись в одиночестве, я стал раздумывать — чем бы занять себя. Взгляд упал на деревянный ящик в углу. Точно! Книги по магии, оставшиеся после пожара в библиотеке. Давно хотел разобрать, но руки не доходили. Как будет удобнее — подъехать к нему на троне, или приказать оркам из караула притащить ящик к кровати?
— Владыка?
Коротко постучав, в дверях появилась Клэр.
— Владыка, магистресса Матильда сказала, что ты скучаешь. Я пришла немного развлечь.
В руках у девушки была книга.
— А Дитя?
— Собирает с магистрессой пазл, — Клэр улыбнулась, — репродукция картины “Явление Тьмы”, пять тысяч кусочков, двести оттенков чёрного. Им хватит развлекаться на месяц. А я тебе почитаю, не возражаешь?
Первым желанием было возмутиться: да что это такое! Хватит делать из меня умирающего! С другой стороны, а вдруг это приятно, когда тебе читают вслух? Мне же никогда не читали, сравнить не с чем. Нет, когда-то в детстве мама точно читала мне сказки, но я уже не помню. Надо попробовать, вдруг понравится.
— С удовольствием, — я кивнул Клэр, — что будем слушать?
— Я выбрала на свой вкус, если ты не возражаешь. “Печальная история тёмного рыцаря Эника Небесного Тихохода.”
— Годится.
“Жил-был обычный мальчик Эник. Смелый, добрый и честный. Была у него семья и жили они хорошо, хоть и были крестьянами.
Как-то раз ехал мимо их деревни светлый рыцарь де Ква Гонджин. Весь печальный, потому как не повезло ему вчера в кости. А поскольку денег у него не осталось, поставил он на кон своего оруженосца и проиграл. Вот и думал он, кто же теперь будет чистить его лошадь, точить меч и приносить тапочки. Очень уж не любил де Ква Гонджин вставать утром на холодный пол.
Увидел он Эника, помогающего матери по хозяйству. Заметил, какой тот умный и сметливый, и решил, что лучше оруженосца ему не сыскать. А что незнатного происхождения, так ещё лучше — денег за службу просить не будет. Забрал он Эника и поехал дальше.
Недолго путешествовал Эник с рыцарем Ква Гонджин — в очередной таверне проиграл он мальчика в кости. Да не обычному купцу, а другому светлому, рыцарю Треугольного Стула, Обу фон Кенябу. Тот посмотрел на мальчика, какой смышлёный, и тоже взял его в оруженосцы.
Поехал Об фон Кенябу на очередное собрание своего ордена. Много светлых рыцарей собралось там и, все по очереди сидели на Треугольном Стуле, чтобы набраться мудрости и военной удачи. Также был там один старый гоблин Иодиум, маленький и зелёный, которого сделали рыцарем за взятку. Увидел он Эника, пожевал губами и говорит: восстановит равновесие Тьмы и Света вот он. Но другие рыцари, знатного происхождения, никогда не слушали зелёного, и в этот раз тоже не стали.
Прошло много лет. Эник подрос, стал юношей и хорошим воином. Только Об фон Кенябу всё никак не хотел посвящать его в рыцари — ты, говорит, простолюдин, куда тебе рыцарем, нам одного зелёного гоблина хватит.
И вот решили рыцари ордена Треугольного Стула напасть на Чёрного Владыку. Поехали всей толпой, окружили замок и взяли в осаду. Стали кидать требушетами камни, орать обидные кричалки и всячески морально разлагаться в свободное время.
Месяц осаждали они замок, даже сами утомились. А Владыка всё не показывается и в битву вступать не хочет. Решили светлые отправить к нему парламентёра, чтобы твёрдо потребовал: сложить оружие, открыть ворота, немедленно сдаться и заплатить рыцарям денег. Только подниматься к замку им было лень, поэтому выбрали Эника. Сходи, говорят, потребуй у Владыки. Если договоришься — посвятим тебя в рыцари. Потом. Если не забудем.
Собрался Эник, надел доспехи, взял меч и пошёл к воротам замка. Вежливо постучался, поскольку был воспитанный, и спросил:
— А Владыка дома?
— Дома, — отвечает ему сам Владыка, — чего надо?
— Рыцари предлагают тебе почётную сдачу.
— Не хочу, мне и так хорошо, — говорит Владыка, а сам смотрит на Эника суровым взглядом.
