тому же самим самодержцем обласканная. Но считать меня первопричиной закрытия сереброплавильного завода это уже перебор. И ведь ничего не докажешь. Недаром даже главный чиновник в Алтайском горном округе Журин Николай Иванович разговаривал со мной вполне уважительно и на аренду механической мастерской сереброплавильного завода дал добро. Я даже немного возгордился тогда своим умением договариваться, а оно вот как оказалось. Да и чёрт с ними.
— Хорошо я согласен быть соучредителем барнаульского банка, если все бюрократические хлопоты вы возьмёте на себя, — объявил я после некоторого раздумья и добавил на всякий случай. — Только вы, Серафима Исааковна, предупредите будущего директора банка, что я очень разозлюсь, если узнаю о попытке как-то меня нагреть.
В подтверждении этих слов я пристально посмотрел на бывшую любовницу своим фирменным взглядом. Сара побледнела и схватила мужа за руку. Тот удивлённо на неё глянул и, нахмурившись, перевёл взгляд на меня. Но я уже был сама доброжелательность.
— Значит, договорились! — заключил я.
Видимо Саре замужем стало скучно, и она охотно освободила меня от изрядной части дел. Занялась также и банком. Бусыгин же выкупил домишко в Конюшенном переулке, развалил его и стал строить каменное здание будущего банка. Ну и флаг им в руки!
Весной первым пароходом в Барнаул заявились Савватеевна и Екатерина Балашова. Явились они в ослепительном блеске последней столичной моды, чем сильно озадачили местных дам и особенно их мужей. Правда, Катька не долго троллила барнаульских дам своими столичными нарядами. Увидев наш «кукурузник», она быстренько переоделась и начала осваивать новую машину.
А узнав, что в нашем родном селе Сосновка, мы по требованию деда устроили взлётно-посадочную полосу, то потребовала разрешения слетать туда. Отказать Катьке я не мог, да и не хотел, только дал в сопровождение Архипку, чтобы всемирно известная пилотесса не заблудилась в алтайской тайге. Отправились пилоты на двух «кукурузниках» набитых различными подарками для многочисленной родни.
Назад они вернулись через три дня, тоже вполне загруженные теперь уже ответными подарками, а Катька привезла свою двенадцатилетнюю сестру Верку. На мой вопрос, а что же она забыла про старших сестёр, ответила.
— Ну их! Эти кобылы замуж выходят. Невтерпёж им. А Верке учиться надо.
Еще через месяц всё городское начальство было нешуточно взбудоражено телеграммой из Тюмени, где говорилось, что в Барнаул на двух пароходах направляется Его Императорское Высочество Георгий Александрович в сопровождении пяти офицеров и десятка казаков.
Когда весь ажиотаж по поводу появления особы царских кровей схлынул и высокий гость отдохнул, я был через неизменного Игната Степановича вызван к Карлу Оттовичу Граббе, который сообщил, что меня желает увидеть Его Высочество.
В назначенный час я был препровождён в комнату, где за столом сидел и читал какие-то бумаги Георгий. Зайдя, я почтительно поздоровался.
— Да ладно тебе! — вдруг сказал тот. — Давай без чинов.
— Как скажешь, Георгий Александрович! — легко согласился я. И добавил:
— Надеюсь, ты здесь, не только из-за Екатерины Балашовой!
Георгий слегка поморщился, но, решив, придерживаться взятого тона ответил:
— Не только! Отец просил, чтобы ты рассказал мне всё, что рассказывал ему. Ну и велел самолёты твои посмотреть.
Расспрашивать о здоровье царя я не стал. Савватеевна уже рассказала, что подлечила царя. Мол, ещё лет десяток поцарствует Александр Александрович, а там снова можно подлечить.
— Насчёт Военно-воздушного флота Его Величество никаких решений не принял? — поинтересовался я.
— Генералы наши в самолётах не видят нужды. Вот отец и послал меня разобраться, ну пятерых офицеров разрешил взять, чтобы летать научились.
— Генералы всегда готовятся к прошедшей войне, — высказал я сентенцию, набившую оскомину в моем мире. — А самолеты оружие войны будущего и нам надо это доказать.
Потом я поведал Георгию свою историю и немного историю моего мира. Слушал он меня, буквально открыв рот. В конце, когда я собирался распрощаться, он вдруг спросил:
— Екатерина Васильевна на меня сильно сердится?
— Екатерина Васильевна? — не сразу понял я о ком речь. — Катька что ли? Даже не знаю, не спрашивал. А что там у вас произошло.
— Да я ей запретил с парашютом прыгать, а она рассердилась. Жаль, я не могу на ней жениться! — посетовал Георгий.
— Почему не можешь? Вон предок твой Пётр Великий на Марте Скавронской женился и царицей её сделал и никто даже не пикнул, а Катька получше той чухонки будет.
— То Пётр Первый… — протянул высочество.
— А ты стань Георгием Первым и тоже всех своих бояр да князей к единому знаменателю приведи, чтоб отечеству служили и не пищали!
Георгий с изумлением на меня уставился. Я ухмыльнулся и сказал:
— Поговорим ещё с тобой на эту тему. А завтра приезжайте на аэродром, будем из вас лётчиков делать.
Они стояли передо мной, молодцевато расправив плечи и держа руки на эфесах своих сабель. Лишь Великий князь Георгий Александрович был во флотском мундире и с кортиком на боку. Я смотрел на молодые усатые лица будущих первых пилотов Воздушного флота России и думал, что вот он исторический момент и впору произнести пафосную речь, но как-то не получалось у меня настроится на высокий слог. Решив, что всё таки надо соответствовать начал:
— Господа! С сегодняшнего дня вы курсанты Барнаульского училища военных лётчиков. Вам многое предстоит освоить и каждый из вас примет участие в постройке своего самолёта. Возможно вам покажется, что строить самолёт своими руками это урон вашего дворянского достоинства, но вспомните Петра Великого, который не гнушался с топором в руках строить корабли. И потом, самый лучший способ изучить самолёт это построить его собственными руками. Разумеется, вы не будете всё делать сами у нас достаточно специалистов, но участвовать и контролировать постройку своего самолёта вы будете. Кроме того, к каждому из вас будет прикреплен опытный инструктор, который ответит на все ваши вопросы и научит летать. А сейчас можете подойти и осмотреть самолёты и задать вопросы пилоту-инструктору Архипу Назарову.
Курсанты, придерживая сабли, пошли к самолётам, а я остановив Его высочество стал его расспрашивать о каждом из прибывших с ним.
Продолжая придавать первостепенное значение подбору и квалификации кадров, Жоффр, получив права главнокомандующего, отрешил от должности в первый же месяц войны «по служебному несоответствию» двух командующих армий, семь командиров корпусов, двадцать четыре начальника дивизий, то есть около тридцати процентов высшего командного состава. Жоффр оказался в более счастливом положении, чем Куропаткин.
Чистка началась с
