— А вы что едите, если нет продовольствия?
— Или пищу, которой сардукары брезгуют, или их объедки.
— Понятно. А как набирают отряды «отаку»?
— Забирают мальчиков из простых семей. Сначала заставляют прислуживать сардукарам… по разному прислуживать. Потом старшины отаку начинают обучение военному делу. Мы служим носильщиками в походе и легковооруженной пехотой в бою. Копьеметчики, пращники, — все это мы. Ну и просто делаем то, что приказывают сардукары — чистим снаряжение, рубим дрова, готовим еду, разбиваем лагерь, делаем в нем всю работу, носим снаряжение. Благодаря нам они могут очень быстро проходить огромные расстояния.
— И зачем вы пришли ко мне? Что вы хотите?
На некоторое время повисло молчание. Казалось, темнокожий отаку со шрамами на лице не решается произнести то, ради чего они явились в наш лагерь. Его губы в волнении задрожали, глаза выдавали сильнейшее душевное смятение.
Наконец, заговорил другой посланец — высокий, очень худой, сильно сутулящийся отаку. Выглядел он как очень пожилой, но на самом деле был скорее среднего возраста — просто состаренный жизнью. У него отсутствовало одно ухо — так сардукары наказывают своих рабов.
— Мы хотим, чтобы ты убил правителя сардов и победил его войско — перевел мне толмач.
Однако!
— Хм. А вы прям очень верные подданные, не так ли?
Высокий отаку выдержал мой взгляд.
— Он — это зло, отец зла и сын зла. Он убивает всех, кто ему не нравится. Его слуги убивают и берут себе все что захотят. Его власть невыносима. Мы ненавидим его сильнее, чем любим свои жизни.
Глядя на него, я почему-то ему верил.
— Мы поможем тебе, бессмертный. Во время боя дай нам знак, и мы расступимся и пропустим твои войска. Ты сможешь ударить им в тыл.
— Отаку всегда прикрывают фланги — вновь подал голос старший из послов — и мы сможем сделать так, что это прикрытие убежит, или даже перейдет на твою сторону.
— Не вижу в этом толку. Сардукары могут сражаться в окружении также мужественно, как и обычно. Окружать их бесполезно. Что вы еще можете предложить?
Посланники мрачно смотрели в пол.
— У нас ничего нет. Мы нищие. Правитель забирает все, что есть у нас.
Пожилой посол вновь поднял глаза.
— Наши силы не стоит недооценивать. Сардукары сильны, и в бою тебе не помешает несколько тысяч лишних крепких рук! А ненавидим мы их так, как никто никого в целом свете!
Ладно. Я действительно ничего не теряю. Конечно, познакомиться с этим Куива-как-его-там было бы полезнее, чем убивать, но, похоже, это настолько злобный мизантроп, что общения у нас все равно не получится.
— Так какой знак вам подать в битве?
Все это было отработано, проверено, и теперь нам нужно опробовать это в деле.
Мы высадимся в сотне фарсангов от руин Спайсера и двинемся в обход армии Сардукаров к городу Лар-адо, — к тому, что от него осталось. Заняв его, мы полностью прервем снабжение сардукаров возле Спайсера. Им останется только вымереть от голода — по морю им ничего не доставят, а путь через Лар-адо будет перерезан. Очевидно враг попытается разгромить наши войска, и здесь то мы и увидим, что лучше — армия каннибалов или эффективное взаимодействие конных, пеших и механистических войск.
Десять дней мы шли по полупустыне Такан, выходя в стратегический тыл сардов. Восемьдесят фарсангов. На одиннадцатый день мы достигли реки и поселений на ней, в тридцати фарсангах от сожженного Лар-адо. Здесь мы раскинули лагерь для отдыха, и послали разведку во всех направлениях. Отряды дромадеров прекрасно справлялись с этой ролью.
Через 4 дня один из отрядов вернулся с юго-запада, сообщив, что армия садрукаров идет вдоль реки, и, похоже, что ведет ее сам бессмертный правитель Куива Седератто. Вероятно, они подойдут к месту нашей дислокации через 6–8 дней. Что же, оставалось выбрать удобное место для битвы и подготовить армию к бою. Похоже, судьба наших цивилизаций решится в самое ближайшее время.
Новость о противнике поступила на рассвете. Сначала о приближении врага сообщили конные разведчики. Затем на западе появилось размытое облачко пыли, становившееся все гуще. Наконец, появились знамена передовых отрядов сардов.
Ни разу еще я не видел такой гигантской армии собственными глазами. Подозвав адъютанта, я приказал поставить высокие шесты для вороньих гнезд и быть готовыми выстраивать армию.
Пока шесты с вороньими гнездами взмывали в небо, я беспокойно смотрел в сторону неприятеля. С земли понять что–либо можно было лишь по облакам пыли, поднимавшемся при каждом движении их армии.
Наконец шесты готовы. Подойдя к одному из них, я взялся за тонкую, но прочную веревку, спускавшуюся сверху. Адьютанты подтянули меня через блок, установленный наверху, так что я птицей взлетел наверх.
Отсюда плоская равнина была видна на огромную глубину. Вдали виднелись походные колонны врага, следующие за своими знаменосцами. Они разворачивались на равнине из походного порядка в боевую линию, делая это слаженно и четко.
Интересно, что они будут делать дальше? Очевидно, они шли всю ночь. Солдаты утомлены, их обозу нужен водопой.
Враг встал на короткий привал, не разбивая палаток и не разжигая огней. Далекие крохотные фигурки садились на землю, сновали с мехами с водой. Значит, будут атаковать не прямо с марша, но сегодня, вероятно, ближе к вечеру, когда жара хоть немного спадет.
Пока трудно было понять их численность, но если там больше 20 тысяч сардукаров — это огромная сила.
Как и сообщали перебежчики, сам Куива Седератто командовал своими войсками. Его несли на огромном троне, снабженном балдахином и установленном на платформу гигантских размеров в самой глубине его войска. Издали было плохо видно, но количество рабов, тащивших платформу, явно превышало сотню. Время от времени маленькая фигурка слезала с трона и, разминаясь, ходила по платформе. Туда же поднимались его командиры для доклада.
И, если я хоть что-то хоть в чем-то понимаю — это последняя его армия. Возможно, поэтому он и идет с ней — оставаться в собственной стране для него небезопасно, слишком мало там осталось войск, внезапное восстание или вторжение соседей могут его прикончить. А может, просто любит щекотать себе нервы. Чувак явно уверен в победе!
Я слез на землю и собрал стратегов. План предстоящего боя в целом был понятен — все отработано на маневрах. Наша фаланга из копьеносцев выстраивается в 13 рядов — в центре морионы сайонов, с левого фланга копейщики Миттании, с правого– режиментсы наемников– канаков. За ними — скорпионы и катапульты. С фланга — Жнецы, потом конница, потом– ассигары. Спереди фалангу прикрывают лучники и пращники. Спереди — улапы дромадерии.
Первыми в бой идут Жнецы и конница. Они должны смести фланги врага. Ассигары встают на их место и обстреливают фалангу противника своими ассигаями по диагонали. Фаланга сдерживает напор врагов по фронту, пока боевые машины расстреливают их через головы наших передних рядов.
Становилось жарко. Наблюдатели на вышках не подавали сигнала об активности противника, и стратеги разрешили принести солдатам мехи с водой и еду.
Как я и думал, садрукары атаковали, когда солнце уже пошло к закату. Гигантская армия врага, казалось, растянулась на всю равнину. Она была столь длинна, что не могла двигаться целиком, и была разбита на 4 части. Разрывы и фланги были прикрыты лучниками и метателями дротиков. За основной линией, вдали, виднелись резервы. Примерная численность сардукаров составляла 20–25 тысяч голов, и почти столько же вспомогательных войск. Еще одни большой отряд стоял в резерве.
Воронье гнездо, в котором я находился на высоте 60 локтей, слегка раскачивало ветром. С тревогой я видел, что у сардов тоже появились скорпионы и катапульты. Этими штуками они вполне могут обстреливать наши вышки, не защищенные от их металлических стрел.
Внезапно вся масса вражеских воинов быстро, почти бегом бросилась вперед. Сказать, что я удивился — значит не сказать ничего. Напасть на врага бегом — это обычное дело для многих армий, особенно — варварских, но не за пол-фарсанга! В атаку бросаются за сто шагов от неприятеля, а если бежать 2 километра, да еще и по жаре — выдохнешься еще до столкновения! Очень странно.
