– Думаешь, у меня получится?
Вместо ответа Ярсана присела на подлокотник и обняла её, прижавшись щекой к макушке. Ментальный блок она сняла, и волны сочувствия, принятия, дружеской поддержки захлестнули обеих. Кариса тоже прижалась к подруге, тихонько всхлипнула и почему-то подумала о Кеаре, которая осталась в монастыре одна. У неё, конечно, есть наставница, и вообще в резиденции полно народу…
А вот подруг нет. И парня рядом нет, торчит Змей знает где, бегает без рубашки перед посторонними девушками…
Хорош, конечно. Но дурак. И вообще колдун. И не интересен ей совершенно.
Совсем.
Не.
Интересен.
Хотелось плакать.
Глава 26. Когда страшно
Оттенок освещения в теплице можно было настраивать по своему вкусу. Ильнару нравилось золотисто-зелёное, как будто солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев на маленькую полянку. Полки с рассадой были дополнительно подсвечены розовым, фиолетовым и белым, но в углах, несмотря на полупрозрачную крышу, царил уютный полумрак. Возня с цветочками помимо него самого интересовала ещё двоих парней из группы, дар которых уверенно уходил в сторону чего-то природного – ускорять прорастание семян и придавать рассаде нужные свойства у них уже получалось неплохо. Но прямо сейчас вся группа была на занятиях, а капитан, наоборот, свободен.
– Ты уверен, что он не научит их плохому?
Фин стоял у приоткрытой двери, опираясь плечом на косяк, и скептически наблюдал за жрецом, который устроился на невысокой стенке каменного лабиринта и читал рассевшимся на газоне слушателям лекцию по истории магии. Помимо магов на занятие явилось ещё десятка полтора обитателей базы – тему Гэлхан знал отлично и умел заинтересовать.
– Плохому их учу я, – рассеянно отозвался Ильнар. – Сегодня по плану ритуалы Серебряного древа.
Конспекты лекций жреца он просмотрел и одобрил заранее, и использовал свободное время, чтобы вникнуть в тему провидцев. Дело продвигалось медленно – Дом выдал большую иллюстрированную книгу с наиболее распространёнными вариантами развития магического дара, и чтение оказалось слишком занимательным, чтобы сразу переходить к выяснению, как именно дар предвидения называется на староимперском.
Двести лет назад, как выяснилось, подавляющее большинство магов были так называемыми «стихийниками», и в переводе на современный язык это означало прежде всего работу с температурой, давлением и плотностью вещества. Зажигать огонь, конденсировать тучи, поднимать ветер или устраивать снегопады в кабинете начальства умели практически все, а конкретная специализация зависела скорее от личных предпочтений – хотя огненных магов традиционно было больше.
На втором месте по массовости стояла магия жизни, включавшая в себя и целительство с садоводством, и весь объём работы с органической и неорганической химией на молекулярном уровне, и какие-то совсем сложные биологические дебри. Дальше шли всё более узкие специалисты и всё более редкие варианты врождённого дара – некромантия, магия света и зеркал, магия крови…
Провидцы оказались включены в раздел ментальной магии, и в этом был определённый смысл. Они не просто видели невесть откуда взявшуюся картинку, а на расстоянии считывали образы с сознаний людей, непосредственно участвовавших в событии, лишь изредка дотягиваясь до самого ближайшего будущего, которое реконструировалось на основе всё тех же образов, включая чувства, настроение, отглоски мыслей. Если вспомнить слова Кира о содержании семидесяти процентов видений Карисы, становилось неуютно и почему-то стыдно – хотя, по идее, стыдно должно быть в первую очередь тому, кто подглядывает.
Сам он уже пробовал заниматься с Гэлханом, и от этого сразу появился толк – настраиваться на Дом и доносить до него свои запросы по библиотеке стало куда проще. Считывать образ, добровольно передаваемый подопытным, тоже оказалось несложно, хотя жрец осторожничал и строго запрещал экспериментировать на ком попало, подразумевая под этим Фина. Тот злился – и пока он злился на жреца, с ним можно было нормально общаться.
– Дедуля рассказывает, как правильно любить женщин, чтоб лучше колдовалось? Удивительно, что он хоть что-то об этом помнит, в его-то возрасте.
Ну, почти нормально.
Сформулировать ответ Ильнар не успел – у Фина зашуршала рация и выдала категорическое «иди сюда».
– Прям щас, ага, бегу, – буркнул тот, не нажимая, впрочем, кнопку связи. – Ни поздороваться, ни сказать «пожалуйста»... Ну да, чего на меня тратить вежливость. Я ж не маг, не жрец, не провидец – так, секретарша на полставки. И рука ещё ноет…
Он с нажимом помассировал левое плечо. Ильнар хмыкнул, захлопнул книгу и встал.
– Ты весь ноешь, – заметил он. – С самого утра. Опять встретил в коридоре Карису? Так уж и быть, пошли, дойду с тобой до кабинета, чтоб девочки по дороге не обижали…
Напарник шумно вздохнул, но спорить не стал, хотя и спешить – тоже. Друзья прошли мимо занятых лекцией магов и свернули на дорожку, ведущую к крыльцу. Вдоль бордюров цвели пёстрые трёхцветные фиалки – Дому они отчего-то ужасно нравились, хотя с образом аристократической усадьбы гармонировали не слишком. Впрочем, Дом, кажется, вообще любил яркое, и хотя в интерьерах не позволял себе отклоняться от задания первых строителей и выбирал сдержанные цвета, то перемены в саду всячески приветствовал. Одна яблоня вообще оказалась увешана амулетами до самой макушки – каон на практике объяснял начинающим магам принципы создания магических накопителей из подручных материалов. Бусины, перья и колокольчики буквально очаровали магическое сознание Дома, и его просьбу не снимать красоту уловили даже те, кто в принципе не был склонен к ментальной магии.
С тех пор амулетов, магических и не очень, на дереве значительно прибавилось. Фин, проходя мимо, привычно зацепил свесившуюся над дорожкой «музыку ветра» и на миг прикрыл глаза, вслушиваясь в перезвон.
– Может, и встретил, – вдруг проговорил он. – И это не смешно. Я-то в целом понимаю, что дырок во мне наделала не она, но хорошо помню, на чьей она была стороне и как себя вела. – Он снова потёр плечо, из-под рукава футболки выглянул зимний шрам – короткий и тёмный, окружённый пятном незагоревшей кожи. – А тебя вообще из-за неё чуть не убили. Этот, – он кивнул куда-то назад, – может что угодно говорить о прощении врагов, смирении и подобной ерунде, но я для такого недостаточно просветлён.
Ильнар молча скривился. Уже неделю он старательно отгонял от себя те же аргументы и умудрялся изображать вполне правдоподобную вежливость – Эл, по крайней мере, не придирался. Если Кариса и хотела большего, то прямо не говорила, а до намёков дело не доходило – сразу после обмена приветствиями он предпочитал извиниться, сослаться на занятость с группой и свалить.
– Она пытается исправить хоть что-то, – негромко проговорил он. Ему самому эта фраза помогала слабо – и друг тоже не впечатлился.
– Ну-ну. Уже неделю тут сидит, а результатов никаких. Зато Эл с ней носится, чуть ли не пылинки сдувает – ах, она такая несчастная и пострадавшая, не обижайте бедную девочку!
Фин выразительно сплюнул в ближайшую клумбу, ускорил шаг, поднимаясь по ступенькам – и едва не получил дверью по лбу.
– Кто тут собрался обижать девочек? – весело поинтересовалась вставшая в проходе Ярсана. – Я думала, взрослым, сильным мужчинам положено девочек уважать, защищать…
– И не вестись на провокации, – перебил Фин. – Разрешите, дана Ваори? Меня начальство ждёт. Нужно до конца дня перепечатать долбанные данные из долбанных таблиц в долбанный отчёт, по возможности не задолбавшись в край.
Девушка насмешливо улыбнулась, но посторонилась. Фин изобразил вежливый поклон и прошёл мимо. Ильнар удержался от того, чтоб закатить глаза, и молча шагнул следом, но Ярсана успела раньше.
– Я могу помочь.
Фин остановился. Демонстративно вздохнул. Обернулся с лицом героя, добровольно отдающего себя в жертву кошмарному чудищу – а тут, понимаете, какие-то люди портят момент!
