– Задолбаться? Спасибо, я сам.
Ярсана фыркнула.
– Внести данные, – пояснила она. – Я одно время работала в офисе, отчёты ежемесячные, много-много циферок… Коллеги вешались, я – нет.
Из-за спины девушки Ильнар отлично видел физиономию друга – трагическая усталость в сочетании с высоко поднятыми бровями смотрелась комично.
– Позвольте уточнить… А в тренеры вы переквалифицировались, когда коллеги закончились?
Она рассмеялась. Проходя мимо, Ильнар ощутил отголосок эмоций: ей было действительно весело, и одновременно скучно, и хотелось хоть чем-то заняться…
– Кариса работает с доктором, – пояснила она в ответ на незаданный вопрос. – В библиотеку меня не пускают, – она глянула куда-то в потолок, словно надеялась, что Дом, заблокировавший дверь для всех, кто не получил личного разрешения хозяина, услышит и устыдится. – Я могу пойти и послушать эту кошмарную лекцию, но из ваших парней половина меня стесняется, а вторая половина смотрит так, будто готовится применять полученные знания на практике. А я, уж простите, не готова к замужеству – зато могу набить морду. Вам нужны побитые маги?
Взгляд, направленный на Фина, на сей раз был почти серьёзным.
– А что, взрослым сильным женщинам можно обижать кого попало? – буркнул тот. – И вы преувеличиваете. Жениться здесь хочет только один человек, – он мрачно покосился на Ильнара. – И точно не на вас. Всех прочих устроит вариант попроще… А, ладно. Пошли.
Он раздражённо махнул рукой и скрылся в приёмной – дверь осталась гостеприимно приоткрытой. Ярсана улыбнулась так, будто всю жизнь мечтала заполнять отчёты, и шагнула следом, но тут изнутри донёсся возмущенный вопль, и спустя мгновение Фин выскочил обратно – и не один.
– Так! – он свирепо ткнул в Ильнара огрызком карандаша, а когда тот недоумённо сдвинул брови, сунул под нос кулак, из которого с одной стороны торчал пушистый хвост, а с другой – любопытная мордочка. – Забирай своё животное! И чтоб больше я его здесь не видел, у меня нет столько карандашей – а у него допуска к секретным документам!
Бурундук презрительно свистнул, потом потянул лапки к хозяину, пришлось забирать и сажать на плечо. Фин снова ушёл в кабинет, из-за двери донеслись голоса – судя по всему, майор интересовался, что за шум и почему не сделана работа. Ильнар повернул голову и попытался изобразить строгий взгляд.
– Ты подрываешь работоспособность базы. Тебе не стыдно?
В щёку ткнулся мокрый нос. Стыдно зверьку не было, а вот карандаши он любил – впрочем, орехи он любил больше. Ильнар вздохнул и полез в карман за пакетиком.
– Надо выдрессировать тебя на точилку, – пробормотал он, выдавая питомцу лакомство. – Знакомьтесь, этого мелкого шалопая зовут Рэнди. И он с удовольствием помог бы с отчётами, но допуска у него и впрямь нет, а Кир за такое будет ругаться… А у вас есть допуск, дана младший лейтенант?
Анкета человека, способного ладить с Карисой, стоила того, чтобы внимательно её изучить, впечатлиться и даже подумать о том, чтобы попросить совета. Возможно, не сейчас, но как-нибудь позже – обязательно. Чтобы больше полугода притворяться подругой интуита десятого уровня и нигде не проколоться, нужно сверхчеловеком быть…
Серые глаза вопросительно глянули снизу вверх, потом слегка сощурились. Её весёлость вдруг схлынула, и на миг ему показалось, что рядом стоит совсем другой человек, строгий, серьёзный, собранный. Профессионал своего дела – дар опять не ощутил в её эмоциях никакой фальши.
– Так точно. Не беспокойтесь, дан капитан. Лучше придержите свою крысу, терпеть не могу грызунов. – Из-за двери послышался грохот отодвигаемого стула, и Ярсана коротко обернулась. – Разрешите идти? Отчёты сами себя не напишут.
– Это бурундук, – поправил Ильнар. Девушка равнодушно пожала плечами – какая, мол, разница. – Хорошо, идите.
Она бесшумно скрылась за дверью, и он, подумав, решил не заходить.
Если два взрослых сильных человека не станут друг друга обижать и вестись на провокации – не так уж он там и нужен.
***
В Диких землях арфы не оказалось, а жаль – если руки заняты, не так заметно, что они дрожат.
– Я попрошу вас снять амулеты. И ментальный блок, пожалуйста.
Кариса заставила себя кивнуть и потянулась к цепочке. Отец не пожалел денег, и в её амулетах, изготовленных по спецзаказу, переливались гранями крошечные ярко-синие сапфиры и золотистые энергетические кристаллы – куда более дорогие, чем камни. Браслет и перстень она иногда снимала, а вот с кулоном за полгода не расставалась даже на терапии, и выполняя просьбу Элджиаса всякий раз чувствовала себя…
Голой.
Эхо чужих эмоций накатило знакомой волной – далёкое и почти неслышное, но всё равно нервирующее, и пальцы снова вцепились в воротник рубашки, словно существовала вероятность, что доктор потребует избавиться и от неё тоже. Но он лишь спокойно кивнул и забрал украшения.
Когда руки на мгновение соприкоснулись, ей стоило огромных усилий не отдёрнуть ладонь.
Нужно успокоиться. Бояться нечего. Элджиас – врач высшей категории. Она давно с ним знакома, он всегда был вежлив. Кеара ведь тоже что-то рассказывала про брата – добрый, заботливый, умный, правильный до занудства, тихий послушный мальчик-отличник…
Кариса глянула из-под ресниц и почти сразу опустила взгляд. Нет, не мальчик. Мужчина. Малознакомый мужчина, с которым она вынуждена находиться наедине.
Элджиас был другом семьи Дьери и, соответственно, частым гостем в их доме. Карисе он всегда казался невысоким, невзрачным и каким-то незначительным, особенно в сравнении с Ильнаром. Но прямо сейчас она сравнивала с собой – и видела, что кисти его рук крупнее, плечи шире, а движения уверенные и экономные. Он выглядел и ощущался абсолютно спокойным, она видела это спокойствие в тёмных глазах, в чуть приподнятых уголках губ…
В первую встречу он тоже смотрел спокойно и улыбался. А потом раскрыл её медицинскую карту и начал спрашивать – ласково и доброжелательно, каждым вопросом выворачивая из глубин памяти самое тёмное, болезненное, острое. Кеара учила её защищаться, и она ставила блоки почти машинально, прячась от его реакции и пряча свою – но он раз за разом качал головой и просил убрать защиту, не выдавая своего отношения ни жестом, ни взглядом.
Кеара учила её успокаиваться, но стоило попытаться выполнить одно из упражнений, как он попросил продемонстрировать все. А между ними опять задавал вопросы – приходилось стискивать зубы и отвечать, изо всех сил притворяясь спокойной. Он всё равно видел её ауру насквозь, смотрел неприятно расфокусированным взглядом и делал записи, а потом очень вежливо попросил разрешения прикоснуться к её руке – как будто она могла отказаться.
Она согласилась.
Про эмоциональный резонанс ей рассказывали и даже показывали, но церемония Утренней благодарности не произвела и половины того эффекта, которого добился Элджиас. Сперва она словно увидела себя со стороны – испуганная маленькая девочка, готовая разрыдаться от страха. В следующий миг пришло понимание, что это он вот так её видит – а потом его эмоции изменились, подхватили, потянули за собой. Очень бережно, очень осторожно он прикасался к её страхам и они таяли, уступая место тишине и покою…
В какой-то момент она поняла, что если он посмеет вывести её в состояние счастья, как делали в монастыре – она его убьёт.
Он не стал.
Помог успокоиться, выровнять эмоциональный баланс, бережно вывел из транса. Извинился за причинённые неудобства – ему нужны были реакции ауры без помех, создаваемых амулетами, «к сожалению, не все результаты можно получить безболезненно». Высказал огорчение – для полноты картины следовало повторить тесты ещё пару раз.
Помог застегнуть замочки на цепочке и браслете.
Вежливо попрощался.
Вышел.
А она сквозь чужое наведённое спокойствие не могла даже бояться и плакать – просто тихо лежала на кровати и лениво думала о том, не стоит ли сдохнуть.
