Он в очередной раз подпитывает щит. Кажется, или пауки уже просовывают ноги сквозь плетение? Из машины тянет страхом и отчаянием, он ныряет внутрь, щелкает фонариком. Фин бледнее, чем был, глаза странно блестят, но он почти сразу зажмуривается.
– Я боялся, что ты ушёл.
– Куда, интересно?
– Ну… Не злись, я знаю, что не уйдёшь, но… Не уходи. Лучше пристрели сразу.
– Придушу. Голыми руками. Чтобы ерунду не городил.
Спинка пассажирского кресла тоже поддаётся. Фин пытается шутить по поводу совместно проведённой ночи, но если прижаться друг к другу, будет теплее, какие тут шутки, сплошное выживание. Хотя обещание набить морду по возвращении на базу высказать стоит – оно звучит оптимистично.
Как будто они действительно вернутся.
…Он задремал совсем ненадолго – а проснулся от грохота, шипения и свиста. Что случилось, он спросонья не сообразил, но вбитый Киром рефлекс – сперва бить, потом разбираться, – сработал чётко. Ладони обожгло, пахнуло холодом и озоном, а когда он проморгался, на двери обнаружился слой льда толщиной в три пальца.
В салоне воняло палёной шерстью.
– Вот сразу бы так сделал, – пробормотал Фин, разглядывая торчащие изо льда паучьи лапы. – А то они как полезли, а я…
Ильнар молча поймал его за правое запястье, развернул ладонью вверх. Пятна ожогов выглядели не так страшно, как у Ориена, когда тот отбивался от тварей из айринга, но если он попробует атаковать снова, будет хуже.
Значит, спать нельзя.
Он понятия не имел, почему пауки упорно продолжают бросаться на машину – вряд ли они могли принять патрульный внедорожник за свою добычу. Возможно, дело было в новообращённом маге – даже вернув на шею защитный амулет, он продолжал фонить не хуже щита. Уничтожив купол, твари перестали сидеть неподвижно, и по крыше беспрерывно стучали лапы, пытаясь найти щель. Фин хриплым шёпотом перечислял характеристики – пограничники на своём транспорте могли переплывать болота, значит, хотя бы снизу кузов должен быть герметичным. И вряд ли его можно прогрызть – в конце концов, это пауки, а не крысы. Стекла снаружи были густо заляпаны белым – паутина? Яд? Кислота?
Последняя мысль оказалась ближе всего к истине. Полностью проплавить стекло паукам не удалось, а вот расковырять трещины они оказались способны. Ильнар едва успел бросить в лобовое стекло ещё одно замораживающее плетение, но чёрные лапы тут же выбили осколок из бокового окна слева. Ещё одно плетение, ладони жжёт, перед глазами мелькают точки, его хватит на два, максимум – на три удара…
А потом за окном полыхнуло так, что на несколько мгновений он перестал видеть вообще.
Три десятка пауков против полутора десятков злых магов – можно даже ставки не делать.
Как их вытаскивали из машины и волокли к вездеходу, Ильнар помнил смутно – было темно, он то и дело поскальзывался на грязи и врезался в кусты. Окончательно он пришёл в себя уже в экспедиционном медблоке, укутанный в одеяло и с чашкой горячего чая в руках. Рядом сидел Кир, а лежащий на соседней кушетке Фин казался бледным чуть ли не в синеву, но в ответ на взгляд растянул губы в улыбке и подмигнул.
– Снова живые, а?
Эл, обрабатывающий перелом, только вздохнул, громко и выразительно. Ильнар тоже попытался улыбнуться – кажется, сегодня его убивать не будут. Хотя если бы Фин не выжил…
Лучше не думать.
– Как вы нас нашли?
Он спрашивал Кира, но майор взглядом переадресовал вопрос доктору. Тот снова вздохнул, помедлил и признался:
– Кариса увидела.
– Вернёмся на базу – расцелую, – пробормотал Фин. – Милая, чудесная девушка, чтоб я ещё хоть раз ей нагрубил… Эй, полегче, эта рука уже сломана, не надо ломать дальше!
– Извини.
Эл поправил повязку и отошёл, комкая в руках остаток бинта. Ильнар проводил его подозрительным взглядом, но тут Кир потребовал ответа на вопрос «какого Змея вы вообще там делали», и стало не до того.
О том, что произошло в монастыре и на базе пограничников Ильнар рассказал коротко и без особых эмоций. «Привет» от полковника передал Фин, как и просили, слово в слово – впрочем, Кир всё равно не отреагировал. А вот подробности ментального сканирования и снятия клятвы вызвали больше интереса.
– Я устал, болен, и не могу выдать тебе письменный отчёт в трёх экземплярах прямо сейчас, – категорически заявил Фин, опережая вопрос. – Завтра. А лучше – послезавтра, потому что связи всё равно нет. Но напишу. – Он скептически глянул на забинтованные руки и поправился: – Ну или под запись, как с Карисой… Ну что ты на меня так смотришь, злодей от медицины? Мне теперь даже её имя упоминать нельзя? Ну хорошо, давайте говорить про Джанию…
Говорить про Джанию не хотелось Ильнару. Ведьма из памяти Фина производила жутковатое впечатление – тот же Лейро, только в женском обличии. То, что она двести лет служила Исцеляющей длани и, теоретически, творила добро, почему-то не утешало – манипулировать она училась те же двести лет.
И вот с нею он оставил Кеару.
Недостающие кусочки головоломки вставали на место с чёткими щелчками. Вот почему Джании не было в резиденции, когда её обыскивали чёрно-красные. Вот почему все члены Ордена клялись, что Дарея не передавала никакого перстня. Вот почему Кеара разорвала помолвку – древней ведьме куда удобнее было остаться в монастыре, чем идти замуж за мага!
Она заблокировала Кеаре память, она помогла влезть в библиотеку, и она, дрянь такая, не позволяла им нормально поговорить. Ну почему всё сложилось именно так, только-только он сам избавился от древнего паразита и получил надежду, как такая же тварь захватила любимую девушку?!
Но ничего, он разберётся и с этим. У него есть опыт. А у Тайной канцелярии есть артефакт Дайлона – наверняка он способен не только привязать душу к телу, но и отвязать. Лишь бы сумасшедшая ведьма не выкинула ещё какую-нибудь глупость…
Ладно Фин – а ну как она полезет целоваться к Тео?!
– Алтина за ней присмотрит, – проговорил Эл, но уверенности в его голосе не было.
– Уже присмотрела, ага. – Ильнар прижался затылком к стене и зажмурился. – Мне надо в город. Надо, Кир, слышишь?!
– Слышу. Но ломать портал не дам, угробишься. У тебя неделя на теорию – продумай, спланируй, а потом уже лезь.
– Лучше бы ты мне сказал это утром, – с досадой бросил Ильнар, залпом допивая оставшийся в кружке чай. – Я бы никуда не лез, он бы не пытался меня пристрелить, и руки были бы целы, и связь в порядке…
– И Карисе не пришлось бы пророчествовать среди ночи, – ехидно добавил Фин. – Дан доктор, а напомни, пожалуйста – что ты там говорил зимой про моих девушек и след в ауре, который только в течение суток можно увидеть? Это вот такое золотистое мерцание, ага?
Ильнар невольно пригляделся, но никакого мерцания не увидел. Впрочем, выражение лица Эла говорило само за себя, как и попытка это выражение скрыть.
– Сразу после инициации, – проговорил он, – случаются сбои в Истинном зрении. А ещё галлюцинации бывают.
– Эмпатия тоже усиливается, – с некоторой мстительностью напомнил Ильнар. – А что, правда было?..
– Вас не касается. Остановимся на том, что если б не она, мы не успели бы вас спасти.
Ильнар поймал взгляд напарника – судя по взгляду, тот очень хотел высказаться на тему книги и ритуалов. Но вслух он сказал другое.
– Извини. И ей тоже мои извинения передай. А «спасибо» я ей скажу сам… Если решусь подойти, ты так смотришь, будто загрызть меня собираешься. Ну что за жизнь, повсюду чужие бабы…
Эл, помедлив, присел на край кушетки – Фин с готовностью подвинул ноги, давая ему место. Ильнар невольно усмехнулся и снова закрыл глаза. Дурацкие шуточки в исполнении напарника – в последнее время их очень не хватало.
Хорошо, что он снял чары.
Хорошо, что Кариса нашла себе новый объект для вдохновения.
Хорошо, что они все живы.
…Зверь внутри выл – глухо, отчаянно.
Обречённо.
***
Эл вернулся через несколько часов. Остановился у двери, словно сомневаясь, и Кариса, сжавшись в комок под одеялом, гадала – войдёт или нет?
