После этого отправились мы на машине, а гости на арендованном автобусе в ресторан над обрывом, потому что мы там «сблизили позиции». Всех угостили шампанским «Вдова Клико». По французской традиции вечером должен быть банкет, но в США такого нет. Как и традиции дарить подарки новобрачным, так что для гостей было то на то. Невеста заехала домой, сменила подвенечное платье на дорожное, и молодожены отправились в свадебное путешествие в Париж.
149
Первую остановку мы сделали в Марселе, преодолев двести двадцать километров. Заночевали в отеле «Марижьё», построенном всего-то лет тридцать назад, что гарантировало наличие приличного санузла, спланированного изначально, а не выгороженного из комнаты, как это бывает в более старых французских зданиях. К тому же, он расположен рядом с Департаментом документации Марсельского университета. Алиса утром отправилась туда, чтобы подать документы на отделение французского языка и литературы. Так, по ее мнению, будет ближе к искусству и, как следствие, ко мне. Подозреваю, что в итоге станет преподавателем в школе, как мама, только не в младших классах, а в старших.
Я отправился в основной корпус, расположенный на холме, где раньше была крепость, а потом бастион, защищавший вход в порт. Там все еще остались стены с бойницами, по которым бегали юркие ящерицы, зеленые и серые с черными пятнами. Это было двухэтажное здание с мансардой, двумя трехэтажными с полуподвалами крыльями по бокам и красно-коричневой черепичной крышей. Внутри было не так жарко, как снаружи, благодаря толстым стенам, и пусто. Тишина такая, что гул моих шагов навевал мысль о пришествии Командора. Одна из массивных дубовых дверей открылась и в коридор вышел длиннобородый лохматый тип, одетый настолько неряшливо, будто решил стать антиподом французским франтам. Я сразу понял, что это профессор.
— Извините, месье, с кем мне поговорить на счет работы в университете? — задал я вопрос.
— Сейчас все в отпусках, — буркнул он, а потом спросил, как предполагаю, чисто из любопытства: — А вы на какую должность претендуете?
— Я доктор философии по химии и теоретической механике, — ответил я,
Он аж дернулся от удивления и уставился на меня, как на непревзойденного лжеца:
— Теоретической механики⁈ И где вы получили докторскую степень⁈
— В Техасском университете, США, — ответил я.
— А-а, такое возможно. Говорите без акцента, вот я и подумал, что вы француз, а я знаю всех, кто за последние… семнадцать лет получил степень доктора по теоретической механике, поскольку сам ее преподаю, — сказал он и поинтересовался: — Не подскажите тему вашей диссертации?
Я сообщил ее и номера «Журнала Американского химического общества», где были опубликованы мои статьи.
— Надо будет посмотреть, — произнес профессор теоретической механики без энтузиазма и посоветовал по-дружески: — Не тратьте время понапрасну. В нашем университете все профессорские кафедры заняты и очередь по несколько человек на каждую. Моей смерти ждут сразу четверо.
Резко развернувшись, он исчез за дверью, из которой вышел, так и не представившись. Наверное, считал, что уж это я обязан знать, если претендую на его место. Ничего нового он мне не сообщил. Во Франции система высшего образования похожа на ту, что была в Российской империи. Последняя многое позаимствовала у первой. Разница была в том, что здесь надо защитить всего одну диссертацию, чтобы стать доктором наук, поэтому претендентов на должность профессора с приличной по местным меркам зарплатой в разы больше. Чужие здесь не ходят, а если ходят, то на цыпочках.
Я прошелся по вершине холма. С него открывался прекрасный вид на город. Вспомнил, когда бывал здесь раньше, нашел знакомые места. Марсель, конечно, изменился, разросся сильно, однако старая часть сохранилась сравнительно неплохо. Определил место, где лучше поселиться, чтобы и район был приличный, и корпус, где будет учиться моя жена, находился рядом. Здания Марсельского университета раскиданы по всему городу. Студенты из разных его подразделений или, как иногда называют, институтов, а их пять — права и политологии, экономики, медицины, технических и гуманитарных наук, порой понятия не имеют, что учатся в одном учебном заведении, встречаются только на редких официальных мероприятиях или в общежитиях.
Алиса ждала меня на крытой террасе кафе возле отеля. К ней клеился тип с соседнего столика, довольно потрепанный дон-жуан. Увидев мою машину, тут же ретировался, оставив деньги под блюдцем. Со мной он бы потягался, а с такой крутой тачкой — нет. Я сделал неожиданный для этих мест заказ — чашку сладкого чая с лимоном и кусок соленого пирога писсаладьер с оливками, анчоусами и зеленью, но пожилой официант даже глазом не моргнул. Француза не удивишь никакими экстравагантными гастрономическими предпочтениями, разве что полным отсутствием их.
— Я подала документы. Их приняла студентка, которая подрабатывает там летом. Она спросила, не родственник ли мне Серж Леруа? Узнав, что это мой брат, подсказала, что и как лучше написать в анкете. Когда я сообщила, что общежития не надо, что снимем с мужем квартиру, когда вернемся из свадебного путешествия, поздравила и заверила, что меня уж точно примут. У них квота на иностранных студентов постоянно не выбрана, — рассказала Алиса.
В будущем всё станет наоборот. За редким исключением, высшее образование будут получать иностранцы или дети эмигрантов первого, редко второго поколений, а французы — зарабатывать деньги сразу после окончания профессионального лицея. Кстати, классы в школах нумеруются в обратном порядке, от большей цифры к меньшей, и первый в лицее носит гордое название Выпускной.
150
Сразу по приезду в Париж я получил заказную бандероль от своего литературного агента с договорами с радиостанцией «NBC» и киностудией «Коламбия пикчерс». Первая готова была отстегнуть три с половиной тысячи долларов за двухчасовую радиопьесу «Личный шофер», а из второй мой агент выдоил десять тысяч за сценарий комедии с таким же названием. Я подписал договора и отправил авиапочтой Арнольду Гинсбургу. Через девять дней пришли чеки на две тысячи девятьсот семьдесят пять и восемь с половиной тысяч долларов. Увидев суммы на чеках, Алиса окончательно поверила, что вышла замуж за богатого. При нынешнем курсе слабеющего французского франка это намного больше, чем я потратил на покупку, ремонт и обстановку дома в Монако. Так что примета, связанная с ним, работает, и я действительно талантлив. Может быть, все мои скитания по эпохам именно для того, чтобы я понял это и как-то использовал?
Парижское отделение банка «Барклайс» с удовольствием акцептировало оба чека, добавив доллары на мой счет. Кстати, расположено оно на бульваре Фридланд, названном так в честь победы Наполеона над российской армией возле одноименного населенного пункта в Восточной Пруссии, которая три года назад стала Калининградской областью. Видать, у Наполеона плохая карма.
Дальше началась трата полученных гонораров. У всех дам, которых я привозил в Париж, совпадали маршруты. Первым делом магазины с тряпками, затем посещение всех мест, обозначенных, как алтари культуры, хотя в большинстве из них ни культуры, ни даже алтарей, а чистая рубка бабла. В прогулки по магазинам я отпускаю Алису одну, вручив определенную сумму денег. Если дать много, вернется быстро и потребует еще, а если мало, тебя надолго оставят в покое. Все это время женщина будет существовать на разрыв, но вернется удовлетворенная, потому что купит только то, что ей действительно надо.
В театры на оперы и балеты мы ходили, так сказать, в полуторном составе. Я старался взять места с краю и во время представления уходил якобы в туалет. На самом деле забирался в буфет. В антракте зрители спешат, хватают все подряд и получают, что заслужили, а во время представления я единственный клиент. Официант и буфетчик души во мне не чают, потому что помогаю им убить время до безумной пятнадцатиминутки, подают все самое лучшее, иногда болтают со мной, рассказывают театральные анекдоты, порой смешные, но чаще грустные. В театрах больше сумасшедших, чем в специальных медицинских заведениях.
