возвращая мне поцелуй.
— Самый лучший.
* * *
— Хочешь уехать? — с порога спрашивает Кейт, пропуская меня в покои.
Вечером того же дня я пришла к подруге попрощаться, чтобы уже завтрашним ранним утром, пока замок еще спит, отправиться домой. Путь в Рэгнолд будет утомительным, займет около трех суток, еще этот досмотр на границе. Лучше отправиться засветло, чтобы не стоять в длинной очереди.
— Как ты догадалась? — удивляюсь я, сразу же подходя к кроватке, в которой мирно спит Теодор.
— Я все же твоя подруга, Аля. Заметила тоску в твоих глазах, что с каждым днем становится все более явной.
— Прости, — оборачиваюсь к Кейт. — Я знаю, обещала, что задержусь дольше.
— Ах, оставь эти стенания, — беспечно взмахивает рукой подруга. — Твой дом давно уже там, хоть я до сих пор не понимаю, как ты переносишь этот холод.
— Он не так уж и плох, — улыбаюсь я, с нежностью вспоминая заснеженные пейзажи.
— Боюсь, я слишком теплолюбива, чтобы понять, — Кейт ежится. — Мне подавай жаркое солнце, горячий белоснежный песок под ногами, ласковые волны океана.
Подруга мечтательно закатывает глаза. А я собираюсь с духом, чтобы задать вопрос, который терзал меня с того самого момента, как ко мне вернулась память о мире, из которого я пришла.
— Кейт, — тихо зову ее, возвращая из грез о пляжном отдыхе. — Помнишь, ты упомянула сказку о Колобке?
Лицо подруги сразу становится серьезным, а во взгляде могу уловить испуг. Кейт медленно кивает.
Я основательно порылась в детских книгах, чтобы однозначно сказать, что о такой сказке в Лираэллии никто не слышал. И если подруга родилась и выросла в этом мире, то никак не может знать о куске теста, который съела лиса.
— Может быть, тебе знакомы еще какие-то непопулярные сказки? Например, про Красную шапочку и серого волка, про Белоснежку, съевшую отравленное яблоко. Или, может быть, про Русалочку, лишившуюся голоса, чтобы обрести ноги.
— Ты… ты тоже… — подруга оседает в ближайшее кресло, не в силах сформулировать свою мысль.
— Попаданка, — подсказываю ей. — И похоже, что мы пришли в Лираэллию из одного мира.
— Боже, — подруга всхлипывает, а я присаживаюсь прямо на пол рядом с креслом и беру в руки ее похолодевшие ладони.
— Извини. Может быть, ты не хотела, чтобы кто-то знал? — закусываю губу, с тревогой глядя в лицо подруги, по которому катятся слезы. — Просто я не могла поверить в то, что такое совпадение возможно. Вот и решила узнать наверняка. Если ты пожелаешь, мы забудем об этом разговоре, словно его не было.
— Ты шутишь? — подруга опускается рядом со мной и обнимает меня. — Это от шока, сейчас пройдёт. Не думала, что когда-то мне удастся встретить человека, который… Постой, ты именно поэтому изображала потерю памяти, когда я встретила тебя в том лесу?
— Нет. Моя история гораздо сложнее и запутаннее, чем кажется на первый взгляд.
С полной уверенностью в правильности происходящего рассказываю подруге о том, как жила на земле, чувствуя постоянное одиночество и грусть, о работе дизайнером, о своей семье, о перспективе брака с нелюбимым, о ритуале, попадании в Лираэллию, о своей жизни уже здесь, в этом мире.
Подруга охает и ахает, качает головой в неверии, вздергивает брови от изумления, задает уточняющие вопросы.
Заканчиваю свое повествование встречей с богиней Фрейзой и нашим с ней разговором. Я не боюсь делиться с Кейтлайн подробностями, которые до этой поры были известны лишь мне и Райнхольду, потому что точно знаю, что она не выдаст мои тайны. Только если Давиду, но я совершенно не имею ничего против того, чтобы огненный демон узнал правду. Тем более, что некоторые факты из нашей с Райнхольдом жизни ему уже известны.
— Ты не жалеешь о том, что потеряла свою силу? Ты была первым аминаристом, появившимся в Лираэллии за многие века. Могла бы стать великим врачевателем душ.
— Нет, — качаю головой. — Я рада, что моя магия развеялась, прогнав собой тьму. Тем более, что все эти мертвые, заблудшие души, которые могли прийти ко мне за спасением, порядком пугали меня. Я не хочу становиться великой на весь мир, меня вполне устраивает моя жизнь.
— Ну и хорошо, — резюмирует подруга.
— А ты? — спрашиваю уже я. — Как оказалась герцогиней Конти, а потом женой короля Флэмена?
— Одна старая могущественная ведьма поменяла местами души, как оказалось, перепутанные богами при рождении… Я жила в Москве. С мужчиной, от которого мечтала сбежать, и которого боялась так сильно, что никак не решалась на рискованный шаг.
Теперь из Кейтлайн льется её история. О Кате Ветровой, которая после смерти родителей сама не заметила, как попала в отношения с настоящим тираном. О Кейтлан, испугавшейся метки отбора невест для короля Флэмена. О ведьме, которая помогла решить проблему, поменяв местами души-близнецы.
Я с замиранием сердца слушаю подругу, которой пришлось научиться жить заново, избавиться от страхов и комплексов, которые ей годами внушал муж, об интригах и бывшей возлюбленной Давида, которая тенью вставала между ними, лишь стоило им начать сближаться.
— Это удивительно, — говорю я, когда подруга затихает. — Я бывала в Москве несколько раз. Она всегда казалась мне слишком шумной и многолюдной.
— А я бывала в Краснодаре. Еще в шестнадцать, за год до смерти родителей. Всего единожды. На несколько дней прилетала, чтобы повидаться с подругой, которая переехала с родителями в твой родной город.
Оставшийся вечер делимся друг с другом самыми яркими воспоминаниями о жизни на земле. Хохочем над школьными историями друг друга, сочувствуем бедам, которые пришлось пережить, обнимаемся, становясь еще ближе и роднее.
— Я бы хотела познакомиться с ведьмой, о которой ты говорила, — произношу я, уже собираясь уходить.
Теодор проснулся, подруга готовится к кормлению. Да и мне стоило бы лечь спать пораньше, чтобы завтра утром Райнхольду не пришлось будить меня слишком долго.
— Зачем тебе это? — Кейт берет сына из кроватки и укачивает на руках, стараясь успокоить.
— Мне не дает покоя болезнь моей сестры, — признаюсь я и набираюсь смелости, чтобы высказать свою робкую надежду. — По твоим словам, эта ведьма могущественная, не зря же она, играючи, сумела поменять местами души в разных мирах. Может быть, ее магия может помочь моей сестре? Излечить ее или хотя бы улучшить состояние? Мне невыносимо больно знать, как маленькая девочка страдает.
— Не знаю, Аля, — качает головой Кейтлайн. — Но я расскажу тебе, как найти Каллисфению.
* * *
— Зачем явилась, пришлая? — грубо встречает меня старуха на пороге своего дома, спрятанного в одном из лесов Флэмена.
Мне почти не пришлось уговаривать мужа сделать большой крюк по пути домой,
