испачкали. Эх, куда катится наше образование... — проговорил он, почесывая свою призрачную ляжку.
— Так а я тебя убивать и не собираюсь, — возразил Азра. — Развею — и все дела.
— То есть как? — нахмурился Алекс Длиннобородый. — Просто развеешь — и все? Так я сюда опять дорогу найду. Один раз из-под закрепы выбрался — и снова выберусь.
— Ты, главное, очень сильно не торопись. А, в целом, меня все устраивает... — цинично отозвался Азра, пожимая плечами.
— Нет, тут все не так просто, — задумчиво проговорил Ян. — Репутация школы, друг мой, больше фронтальных ударов не выдержит. Так что делать надо на совесть...
— Нет-нет, подождите! — запротестовал я. — Я еще не обо всем его спросил! Меня столько вопросов терзает!..
— Хочешь узнать, какая нелегкая заставила меня жениться на этой чувырле с харей вместо лица? — усмехнулся Длиннобородый.
— И это тоже, — признался я.
— Поверь — по сравнению с местным приютом для умалишенных она вовсе не так страшна, — с горечью в голосе проговорил призрак. — Я ей потом, когда окреп по деньгам и дом справил приличный, специально из столицы иллюзиониста выписал. Денег он стоил — будто слон, жрущий золото. Чтобы он ей на морду лица хоть приличное искажение накладывал. И знаешь, чем она, свербигузка, отблагодарила? А? Знаешь? Куёлдалась с кем ни попадя и в хвост и в гриву! Ну ничего, теперь уж больше никакой иллюзионист ей на мои деньги лицо на морде не нарисует! После моего проклятья-то на ней искажение больше держаться не сможет, закончилась сучке весна.
С этими словами великий некромант тяжко вздохнул, с обреченным видом чуть приподнялся над полом и присел голым задом на гранитную крышку оказавшегося поблизости саркофага.
— Всю жизнь мне изгадила, — с тяжким вздохом проговорил он. — А теперь и посмертие подгадить пытается. Вот где справедливость божья?..
Ян с усмешкой только головой покачал.
— Да-аа... Предков-то ее зачем из гробов поднял? — спросил он.
— Чтоб знала, что когда ее час придет, я и на ней отыграюсь. — со злом проговорил Длиннобородый. — Где бы эта паскуда от меня не закопалась, я ее везде найду! — прохрипел он, и глаза призрака снова вспыхнули яркими зелеными огоньками.
— Ишь как взыграло уязвленное мужское самолюбие, — сквозь зубы процедила Майя. — Рога ему, видите ли, жмут. А сам-то, небось...
— Чего сам-то?! — снова до звона в ушах выкрикнул призрак. — А? Что сам-то? Да я за это и пальцем не тронул — так, за волосы оттаскал и проклял. И все полюбовно! Она мне — рога, я ей — проклятье, и все счастливы! Так нет же! Ей мало оказалось! Ты вон, раз уж сама — дура, хоть у своих умудренных сотоварищей спроси: к кому неупокоенные призраки всегда дорогу находят? А?
Я перевел вопросительный взгляд на Азру.
— К своему убийце, — ответил тот.
Майя охнула.
— Твою ж мать... — проговорил я. — Так это она тебя?..
— Собственными руками отравила и голого в железном гробу утопила, — кивнул Длиннобородый. — И ведь стояла, паскуда, на берегу, и смотрела! Понимаешь, да? Эх... — он глубоко вздохнул, горестно покачал головой. — Ну вот, хоть кому-то живому я смог об этом сказать. Как-то даже немного легче стало.
— А где, говоришь, она тебя утопила? — как бы между прочим спросил Ян, хитро прищурившись.
— Ничего такого я вам не говорил, — фыркнул призрак. — Я еще из ума окончательно не выжил. Прах мой очистить и упокоить хочешь? Обойдетесь! Я столько лет все эти ее зацепы расшатывал не для того, чтоб она спокойно померла!..
— Погодите, мужики! — вмешался я. — А мы не можем его как-нибудь не убивать? Ну то есть это, не упокаивать... упокоивать... Короче, оставить пока, как есть?
— Можем конечно, — протянул Ян. — Вот только за это наград нам не дадут.
— Нет, ну а если как-нибудь дух его перенести отсюда? Да хоть куда-нибудь, без разницы...
— Что значит куда-нибудь! — прогромыхал призрак.
— Да уймись ты, помолчи! — разозлился я на Длиннобородого. — Ян, ну он же соотечественник мой, понимаешь? Хоть поговорить на родном языке — и то приятно. И вообще он же типа крутой некромант, много знает и к тому же его ведь ни кормить, ни поить не надо — как бездонная книга на полке!
— На какой еще полке?! — возмутился дух.
Ян, не обращая внимания на его угрозы, хитро улыбнулся.
— А вообще идея свежая. Не лишена смысла...
У меня как-то сразу отлегло от сердца. Я даже начал было улыбаться, как вдруг...
— Развей его, — вполголоса приказал Ян Азре.
— Не так просто!!! — прогромыхал Алекс, мгновенно отодвинувшись глубоко назад, в подземелье. Раздался громкий треск, и сквозь прозрачную оболочку взбунтовавшегося духа я видел, как из саркофагов один за другим начали вставать мертвецы.
Обломки мраморных плит поднялись с пола в воздух и угрожающе повисли, развернувшись к нам своими острыми краями.
— Назад! — крикнул мне Ян и рванулся навстречу нависшим каменным топорам.
Я почувствовал, как воздух вокруг стал тяжелым и вязким. Он давил мне на голову, сжимал ребра и не давал вздохнуть. Мои колени сами собой подогнулись и я взревел, чтобы удержать рухнувшую вдруг мне на плечи тяжесть, но не мог даже пошевелиться.
Обломки двинулись Яну навстречу — нестерпимо медленно...
— Ах ты... сукин сын!.. — сдавленным голосом прохрипел призрак.
Его мертвецы, оставаясь на месте, хаотично подергивали руками и двигали головой, как глупые механические игрушки, у которых в пластмассовых задницах вдруг сел «энерджайзер».
Магистр остановился.
Азра метнулся ко мне и с силой оттолкнул назад.
Я отступил всего на один шаг — и громко, всей грудью вздохнул и наконец-то выпрямился.
Здесь вязкого воздуха не было.
Ян обернулся на меня, кивнул. А потом просто щелкнул пальцами,
и все поднявшиеся в воздух глыбы одновременно рухнули на пол.
Азра черной тенью бросился к обезумевшему некроманту — первой или второй степени, уж не знаю, как там правильней считать.
Жнец вспыхнул, и лезвие рассекло несчастного призрака. Раздался оглушительный звон, и полупрозрачное свечение рассыпалось на осколки и погасло.
Покойники в недоумении повернулись в ту сторону, где только что был их повелитель — и без малейших возражений дружненько рухнули на пол,
