теряя конечности и головы.
В склепе внезапно стало тихо и пусто.
— Ненавижу призраков, — проговорила Майя, брезгливо поежившись. — Хуже тараканов.
— Пошли наверх. Здесь все интересное закончилось, — бросил Ян и направился к выходу.
Следом за ним потянулись остальные, а я все никак не мог прийти в себя от случившегося.
Ну как так-то?
Ведь неплохо же говорили. И вдруг все сломалось в один миг. Почему?..
Я ведь еще так много не успел спросить у него!
О том, как его призвали. Как он нашел свое место в этом мире, и не пытался ли когда-нибудь вернуться обратно. Сколько лет он прожил до того, как умер, и вообще каково это — быть призраком среди живых.
Но я ничего не успел. Даже по-человечески попрощаться.
И хотя ситуация в ходе переговоров действительно вышла из-под контроля, я все равно почему-то злился и на себя, и на Яна с Азрой. И даже на Майю, которая сравнила беднягу с тараканами.
Я подошел к саркофагу, на котором только что сидел великий русский некромант...
На белой мраморной крышке был изображен спящий мужчина в длинных одеждах, струящихся по граниту вниз. Над его головой отчетливо виднелась надпись: «Влад Белорецкий. Вечный слуга благословенной Фортуны».
А на стене у его изголовья, тронутая плесенью и чадом от погребальных ламп, была выложена мозаика. Она изображала высокую лестницу, у подножия которой преклонила колени фигура в белых одеждах. А на самой вершине на белом облаке сидела женщина, от которой в стороны разбегались символические золотые лучи. В одной руке она держала какую-то серую штуку, похожую то ли на огромный винный рог, то ли на изогнутый смерч — точно я разобрать не мог, потому что в этом участке мозаика была повреждена.
Но зато все остальные детали сохранилось идеально!
Черты лица художник передал сухо и схематично: голубые глаза, крупный рот, длинные темные волосы.
Но зато крупные серьги в форме диска с россыпью драгоценных камней ему удались на славу.
Я смотрел на изображение, чуть дыша.
Над головой женщины мелкие красные буквы гласили: «Фортуна, Всех Благ Подательница».
А между тем в моей памяти один за другим вставали образы недавнего прошлого. Самолет, силуэт женщины, маленький портрет в сундуке у Яна.
«Это не просто женщина, это — моя жена!» — сказал он мне тогда.
— Эй, ты где там застрял, чужеземец из диковинного мира? — услышал я насмешливый голос Азры. — Поехали железный гроб Длиннобородого вылавливать! Или ты уже передумал его себе оставлять?
Смысл его слов не сразу дошел до моего сознания. Я рассеянно переспросил:
— А? Чего?
— Того! Даже если ты передумал, это все равно уже не имеет никакого значения: Ян загорелся идеей твоего соплеменника себе в харчевню перевезти.
— Да ладно! — радостно воскликнул я.
— Истину говорю. К ужасу Майи.
У меня отлегло от сердца.
Я заулыбнулся.
— Что, сделаем Парящим Грифом посмертно в добровольно-принудительном порядке?
— Точно. А ты, оказывается, у нас «свежая кровь мира»? И помалкивал?
— А что, табличку должен был сделать на груди? — покосился я на него. — «Чужеземец обыкновенный, с рук не кормить»?
Я обвел взглядом творящийся в склепе кошмар.
— Вообще баронесса еще поминальную службу просила...
— Ты вот это сейчас серьезно? — нахмурился Азра. — Будем песни петь и свечи тратить?
— Чего застряли-то теперь оба? — донесся с лестницы нетерпеливый возглас Яна.
— Я говорю, тут бы хоть куски предков с пола пособирать! А то как-то неприлично их прямо вот так оставлять.
Магистр недовольно закряхтел, но в склеп все-таки спустился.
— Ладно, согласен. Наша репутация, все ж таки, на кону.
Мы втроем убрали с пола доспехи и черепа, рассовали наугад в приоткрытые саркофаги, поправили мраморные крышки — там, где было что поправлять. Пока мы сновали туда-сюда по подземелью, я старался на смотреть на мозаику на стене, как будто опасался выдать чужой секрет.
Майя больше вниз так и не спустилась.
Наконец, мы вышли из склепа, и я запер двери ключом.
Подняв голову, я взглянул вверх, в небо.
Черного дыма там больше не было.
Вернувшись в седло, мы тронулись с кладбища прочь.
— А откуда ты знаешь, где именно утопили Алекса? — спросил я у Яна.
— Он сказал — отравила собственными руками, а потом стояла на берегу и смотрела. А насколько я знаю, сумасшедшая баронесса никогда не покидала своих владений, так что муженька она притопила или в Голубом озере, или на Бурых болотах. Чтобы удержать некроманта, ей пришлось бы по-тихому зачаровать это место — другими словами, поставить закрепы. Так что будем искать.
Ян выглядел таким довольным и оживленным, что я удивленно заметил:
— Ты так рад, будто нас уже в рейтинге повысили.
Ян с широкой и вместе с тем зловещей улыбой во все лицо обернулся ко мне.
— Ты просто еще не знаешь, что я придумал! Представляешь себе праздник плодородия, на котором жертвенные коровы без ног и головы вдруг поднимаются и идут прямо на толпу ликующих верующих, а? Я припомню Флоре всех ее жареных лосей и мышей! Больше эта сволочь не посмеет вмешиваться в процветание моего заведения, никогда! А ты, трясущийся заяц, будешь пока за моим призраком ухаживать! Поняла?
— Ну за твоим-то я, может, и поухаживала бы, но за этим некромантом... — брезгливо содрогнувшись, начала было говорить Майя.
Но Ян ее перебил.
— Помолчала бы! — рявкнул он на девушку. — Взрослая девка, вооруженная, без пяти минут мастер — и боится призраков? Это что, блин, еще за позорище такое? Так что будешь ухаживать, за кем скажу, ясно?
— Слушай, а если он не захочет? — осторожно предположил я.
— А куда он денется, когда у нас в руках будут его кости? Азра, бери эту трусиху, и валите на рынок. Нам нужны рыбацкие сети, самая дешевая двуколка, воск и ящик храмовых свечей. Встретимся на кривой развилке. А мы с Даниилом сейчас к заказчице съездим, ключ вернем и о проделанной работе отчитаемся.
Выехав с кладбища, мы разделились на две группы и разъехались в стороны.
— Слушай, а мы должны там заявить куда-нибудь, или в суд подать? — спросил я, догоняя ускорившегося Яна. — Баронесса-то вроде как убийца получается. Разве ей не должно светить какое-то наказание или что-то в этом духе?
— Бабку-баронессу в сто тридцать лет? По жалобе неупокоенного духа мужа-некроманта, которому
