забыл.
Ну точно капитанская. Она даже отличалась убранством и выглядела заметно больше остальных. Видно было, что здесь давно никто не появлялся. Кровать нетронута, стол чистый. Никаких документов или других следов пребывания капитана. Я сразу направился к стенному шкафу и отодвинул в сторону пластиковую панель. Вот он, красавчик. На меня смотрел никелированной дверцей сейф и подмигивал окошком считывателя. Иштар совсем поверила в себя и приложила большой палец. Я рассмеялся, конечно же ничего не произошло. Он мог бы ещё и фигу ей показать.
— Подлец! — зашипела Иштар, но руку от дверцы не отняла. Её правая кисть почернела, покрывшись хитином. Вместо пальцев показались похожие на когти Королевы отростки. Они росли, впиваясь в металл и исчезали в нём. Я почувствовал, как у меня шевелятся волосы на макушке. На миг я усомнился в своём выборе, но трезво рассудив решил не подавать виду. В общем и целом, лисёнок была милой девушкой, если бы не эти недокументированные возможности. Тем временем её рука полностью погрузилась в дверцу сейфа проникнув сквозь металл. Подождав немного Иштар, вытащила её назад. В дверце осталась дыра размером с кулак. Она вновь просунула туда левую руку и чем-то щёлкнула внутри. Дверца медленно отворилась.
— Лисёнок, а я так могу? — я кивнул на её чёрную руку, постепенно возвращающуюся к прежним формам.
— Само собой, а ты разве не пробовал? Вот же ты лапоть, — рассмеялась Иштар. — Ну, где здесь жемчужины?
— Так, так. Бумаги, карты. Отчёты. Пенал. Обычно в нём, во всяком случае два раза я находил именно здесь. На, открывай, — я передал плоскую коробочку Иштар. Девушка аккуратно сдвинула верхнюю крышку, и мы увидели лежавшие на чёрном бархате две больших белых жемчужины.
— Ну вот, а ты не хотел идти, — сказала она. — Места здесь опасные, давай разделим. Тебе одну и мне.
— Ты хочешь принять её сейчас? — удивился я.
— Нет. Хранить. Не класть все яйца в одну корзину. Какой же ты тупой, — она поцеловала меня в лоб.
— Объявляю тебе наряд вне очереди! — я прижал её к себе схватив за задницу.
— Прямо здесь? — она посмотрела на меня своими огромными глазами и мне захотелось трахнуть всё на свете, включая дохлую ящерицу.
— Кхе, кхе. Не могли бы вы подождать, — в коридоре возник крючковатый нос, а за ним и сам папаша Кац с видом опереточного злодея. — У нас в трюме пленник. Ещё живой, между прочим.
— Живой? — скривилась Иштар, застёгивая внезапно разъехавшийся на внушительной груди комбинезон.
— Изя, мог бы и сам добить, — проворчал я, сделав глубокий вдох.
— Вы не поняли. Он пленник внешников, — проскрипел папаша Кац. — Пошли.
В расколовшемся пополам трюме кто-то шевелился в дальнем углу. Мы включили фонари, и в пятне света увидели скорчившуюся фигуру. Она была прикована к стене цепью прикреплённую к ошейнику. Кроме того, руки сковывали наручники.
— Какая сладкая добыча, — внезапно охрипшим голосом прошипела Иштар. Фигура услышала и сжалась ещё больше.
— Кто это там у нас? — не менее отвратительно проскрипел папаша Кац. — Мальчик или девочка?
— Тебе ли не всё равно, — я подыграл им зловеще прошипев. Пленник задрожал как осиновый лист.
— Вообще-то никакой разницы. У молоденьких мясо отстаёт от костей быстро, всё равно какого пола, — папаша Кац как краб боком подбирался к прикованной жертве.
— Варить будем или паром обдадим? — осведомилась Иштар.
— Варить, конечно, паром ты сожжёшь кожу. Кожу лучше паяльной лампой до хрустящей корочки довести, — как истинный кулинар сказал Изя.
— У меня уже слюни потекли. Здесь сожрём или оттащим в переулок? — спросил я и тело, всхлипнув, обмякло.
— Ну, Жень, ты перестарался. Он сознание потерял, — вынырнула из темноты Иштар.
— Ничего, зато как обрадуется, что мы не людоеды, когда очнётся. Как его отстегнуть?
— Всё так же, Женя. Руками, все штуки внешников нас слушаются. Не забывай, — стоило Иштар дотронуться до замка ошейника как он раскрылся. Я закинул на плечо длинноволосую фигуру и потащил на выход. Рита и Гюрза резко обернулись на шум, как только мы вылезли из пролома в корпусе челнока.
— Удачно сходили? — спросила Гюрза.
— Ещё как. Две белых жемчужины и одно полуживое тело.
— Жемчуг? Белый? — обрадовалась Рита.
— Да, из сейфа внешников. Они иногда хранят его там.
— Всё же мальчик, — папаша Кац положил руки на голову отодвинув длинные волосы, достающие до плеч с лица.
— А он ничего, — Рита пристально посмотрела на лицо молодого человека. Прямой нос, пухлые губы, длинные волосы соломенного цвета. — Не знаю, помните ли вы, но он похож на Александра Годунова.
— Это кто? — спросил я у Иштар.
— После тебя уже был. Танцор балета, сбежал в штаты, — пояснил папаша Кац. — А жена его не захотела.
— Редкий случай, кстати, — усмехнулась Иштар. — Женатый танцор из Большого театра.
— Да, чего только не увидишь в этом мире, — прокряхтел знахарь.
— Так может это он и есть? — спросила Рита.
— Не знаю. Он в сознании, спрашивайте, — папаша Кац со скрипом поднялся с колен. — Что-то надо делать с коленями.
— Посмотри у внешников. Там возможно есть машинное масло, — Гюрза погладила его по голове. — Меня, к примеру даже возбуждает как ты скрипишь, мой суслик.
— Суслик значит? — засмеялась Иштар.
— Вы людоеды? — донеслось с асфальта. — Я заразный! Меня нельзя есть.
— Шутим мы. Ты кто? — Рита нависла над ним в своём экзоскелете. — Где тебя внешники поймали?
— Вы точно не людоеды? — он так и не поверил нам, пока папаша Кац не влил в него свой фирменный живчик.
— Так, парень. Хорош валять дурака, пора убираться отсюда, а то скоро сюда набежит полно любопытных. Мы направляемся в стаб «Погреб», слышал о таком?
— А то, я последние три месяца там жил пока меня не поймали муры. Вы же не муры? — он с опаской глянул на нас.
— Нет, мы хуже, — обронила Иштар. — Но ты не бойся. Как тебя зовут, красавчик?
— Ким.
— Кореец что ли? — между глотками из
