class="p1">— Где тот граф, а где я! Чтоб меня к ответу призвать, ему сперва меня придется отсюда вызволить. И знаешь, я согласный. Пусть бы он прислал баталию и забрал меня под свою руку. А уж там и спросил бы с меня за прозвище.
— Веселый ты человек, когда не убиваешь. Не, ты не сотником был, у тебя по ходу, своя ватага была такая же буйная, только сухопутная.
— Такая же, как кто?
— А как мы.
— Вы да, вы те еще головорезы. Не забоялись вчетвером двоих спящих прикончить. Хотя чего я, будет еще возможность вас в серьёзном деле посмотреть. Как раз сейчас отдохнем чуток, оружие раздадим всем и пойдем.
— Авось не подведем, Угнетатель!
Да, это было правильное решение — напасть ночью. Днем нас могли бы заподозрить в чём-то нехорошем, просто увидев сверху, что в клетке никого нет. Если бы заглянули от скуки. И уж точно заволновались бы, когда увидели нас на верхней палубе. Толпа оборванцев, перепачканных в крови с ножами, дубинками, цепями — не то, что хочется видеть рядом с собой. А еще мы напали молча. Это было моё требование — сначала чтоб не раскрыть нападение раньше времени, а потом чтоб еще больше напугать врага. Не принято тут драться и умирать в полной тишине. Вот вообще не принято!
Народ после моего странного требования даже как-то замер, словно я какое непотребство предложил, причём такое, про которое раньше не заикались. Но авторитет уже имелся, так что после пары-тройки повторений моего пожелания как-то уложили в свои головы — нападать и драться молча. Зачем — всё еще непонятно, но раз велено, то пускай. Благодаря этому обманному маневру среднюю палубу мы зачистили буквально с ходу. Я назвал эту площадку средней палубой в своей голове, ибо правильного термина не знаю. Находилась она примерно посередке корабля, и именно на неё выходила лестница из трюма. Вернее, выходили мы, а лестница нас вела.
После трюмной темноты темнота палубы была не такой кромешной, в мутном небе что-то просвечивалось, еще и какие-то светильники с разных сторон давали мало-мальской ясности. На носу и на заднице корабля. То есть потом я узнал, что один фонарь был на баке, второй светил на юте, а мы вылезли на шкафут. Но тогда было не до того, тогда мы ломанулись колоть всё, что движется вокруг и воняет чуть меньше, чем мы сами. На свежем воздухе стало понятно, что отличать своих от врага можно просто по запаху наших несчастных тел, недавно вроде мытых штормом, но всё равно вонючих. Моего указующего жеста было достаточно, чтобы все поскакали на нос корабля, обуянные жаждой убийства и святой мести. Смотреть по сторонам а тем более вверх никому даже в голову не приходило. Не такой большой корабль у нас под ногами, чтобы было где прятаться врагам. Это была, кстати, тоже каравелла, как я определил. Видать, популярный формат морского судна по этим временам.
Вот на носу нас уже начали немного убивать. У матросов нашлись ножи, один где-то нашел лом, у кого-то в руках оказалось непонятное бревно. Но всё одно матросы кончились весьма быстро. Тактика наших действий… кого я обманываю? Никакой тактики не усматривалось — мы просто налетали всей кучей на любого встречного и затыкивали его ножами, не думая о парировании или своей смерти. Я чуть не единственный не выключил голову и кидал то в одного, то в другого свои «заклинания», вернее, зачаровывал воду в телах то на кипение, то на смерзание. Уж очень мне не хотелось, чтоб мы полегли тут.
Маг-водник вылез из каюты, когда мы уже пробежали через шкафут и лезли захватывать кормовую надстройку. Сразу троим сильно поплохело, мы поняли это по крикам и раздавшемуся потом бульканью из глоток несчастных. А поздно, если бы он стоял на мостике, когда мы резались на носу, то есть на баке, то у него были бы шансы склонить чашу весов в свою сторону. А так он после своего удачного фортеля опять заперся в каюте. Ну-ну, это нам повезло с героем-магом. Или слабосилок, или растерялся, а то и просто струсил гражданин. Через несколько минут мы очистили и ют, так что маг оказался в полной осаде.
Патовая ситуация — он не может выйти, мы готовы платить жизнями за его смерть, но предпочли бы обойтись без этого. Что примечательно, желания вести переговоры ни одна из сторон не выразила.
— Братцы, ищите жердь, привязывайте труп к ней посередке.
— Зачем?
— Вы двое, встанете с двух сторон от входа, мертвяк чтоб словно сам стоял перед дверью. Как я дверь открою, толкайте жердь, словно он заходит.
— Хочешь, чтоб этот хрен в жмура магией засадил? А и верно, пока он к следующему удару будет готов… Уже заскочим внутрь к тому разу, а накоротке хоть ты маг, хоть не маг.
Интерлюдия 2:
Четыре каравеллы достаточно ходко шли вверх по Девоне. Попутно-боковой ветер упорно толкал их против течения, позволяя командам не сильно напрягаться с перекладыванием парусов. Почти прямое русло, минимум мелей, а еще все встречные суда шарахались от морских громадин как от зачумленных. Обычно так высоко большие корабли не забираются сюда, нужды нет. Порты в устье Девоны, построенные для таких посудин, перешли под контроль Мерсалии, а пристани выше по течению такое принять не могли — мелковато. И так до самого Луарта, где есть один причал, который обиходят как раз для таких случаев. Ну или не для таких.
О произошедшей морской баталии мудрый король Мерсалии узнал от своих советников, когда им пришли срочные депеши, дублирующие друг друга от военного наместника побережья, начальника порта, еще не имеющего названия, и владетельного синьора, только посаженного на свежеотвоёванные земли. Разными словами все доносили об одном: сводный экспедиционный корпус под управлением графа дер Долинола захватил у Иманта четыре корабля и на них смог достичь устья Девоны, где встал на якорь, дожидаясь дальнейших указаний его Величества.
«Как забавно, — подумал тогда Якоб Третий, — вывернулся Жорж из западни, смог-таки щелкнуть по носу Георга!» а еще король подумал, что из этого события можно раздуть еще одну победу Мерсалии, в этот раз морскую. Так сказать, враг потерпел поражение на суше и на море. Честь мне и слава! Ну и с новым графством хорошо вышло, не надо ломать голову, что с ним делать. А то уже начали ходоки бегать, землю с титулом просить.
