Я брала с подушки еще чуть теплые от моей кожи королевские драгоценности и лично одевала их на невестку. Мириам чуть склонила голову, а я защелкнула ожерелье на ее шее, незаметно шепнув ей на ухо: «Не волнуйся, девочка. Ты со всем справишься.».
Не все нарушения традиций в этот день шли от меня и сына. По завершении церемонии, прежде чем сойти с амвона и выйти к ожидающему на площади народу, юная королева низко поклонилась мне. Затем, чуть неловко потянув меня за руку, поднесла мою кисть к своим губам и поцеловала ее. Её взгляд сказал мне многое — она действительно благодарна.
Думаю, этот жест новой королевы будут обсуждать еще долго, превознося девушку за то, что оказала почтение свекрови. У меня же ее порыв вызвал слезы на глазах: «Тебе будет очень нелегко, девочка. Но я верю, что ты справишься!».
Эпилог
Первый мой разговор с сыном закончился почти конфликтом.
— Мама, ты с ума сошла⁈ Что за безумная идея⁈ Почему ты решила, что Мириам не поладит с тобой? Ты просто не представляешь, как великолепно выглядишь в ее глазах, вот тебе и лезут в голову всякие глупости…
— Потому, мальчик мой, что две медведицы в одной берлоге никогда не уживутся. Мириам умна, она довольна своим новым социальным статусом и теми привилегиями, которые дает ей брак с тобой. Но эти восторги со временем стихнут, и ей захочется большего. Ей захочется влиять на ситуацию, разрешать конфликты так, чтобы она сама видела в этом смысл и пользу. Нет никакой гарантии, что наши мнения всегда будут совпадать. Рано или поздно возникнет конфликт и мы с ней начнем рвать тебя на две части, перетягивая каждая на свою сторону. Ты этого хочешь?
Алекс некоторое время молчал, потом возразил:
— Мама, я уверен, что две умные женщины всегда смогут договориться. Ты же не будешь отрицать, что Мириам вовсе не дурочка?
— Знаешь что, сынок… У твоей жены есть замечательная статс-дама — Софи Вербент. Я очень тебе советую вызвать ее к себе и побеседовать. Ты знаешь ее с самого рождения и прекрасно понимаешь, что она в любом конфликте всегда будет держать мою сторону. Так вот, прямо сейчас, до того, как я смогу с ней увидеться и что-то приказать, вызови ее к себе и пусть она тебе расскажет, каким образом мне пришлось добиваться возможности любить своих детей.
— Мама, я знаю, что королева Ателанита недолюбливала тебя, и вы крепко не ладили…
— Крепко не ладили⁈ Это все равно, что прыгнуть в море и сообщить, что там немного влажно. Если бы не мой характер — ты был бы совсем другим человеком, Алекс. Совсем другим… Так вот, как только у тебя появятся дети, мне, безусловно, будет казаться, что их воспитывают не так, как должно. Но поверь, дорогой мой, я вовсе не хочу выглядеть в глазах невестки второй Ателанитой. Я воспитала Элиссон и тебя так, как считала нужным. Почему же я должна лишить этого права Мириам? Это будут не просто мои внуки и наследники короны, а твои и ее дети. Вмешиваться в их воспитание никто не имеет права. Даже я… И поверь, я вряд ли удержусь, если что-то пойдет не по моему плану.
Некоторое время мы оба тянули паузу и Алекс что-то обдумывал, недовольно хмуря брови. Я посмотрела на сына и добавила:
— Ты вырос, мой мальчик. Давно уже вырос… Тебе пора иметь свой дом, а не оглядываться на меня всю оставшуюся жизнь. Тем более, что сейчас у тебя есть жена, которую нужно освободить от гнета свекрови, — усмехнулась я, — поговори не только с Софи, Алекс. Поговори с теми фрейлинами, кто живет вместе со свекровью. Поинтересуйся, насколько хорошо им в одном доме с матерью мужа. И еще, сын… По отношению к вам с Элиссон я выплатила все долги. Позволь и мне пожить для себя…
Выбор будущего места проживания был довольно сложен. Вильгельму не слишком нравилась идея морского путешествия:
— Элен, я совершенно сухопутный человек и мысль о том, что под ногами длительное время не будет суши, мне совсем не нравится.
— Дорогой, зато там — прекрасный климат. Места же, куда хочется отправиться тебе — холодные. Чтоб ты лучше понимал — такие морозы, что частично замерзает даже прибрежная линия моря. Можешь себе это представить? Замерзает соленая вода! Лопаются от холода стволы деревьев. Там довольно короткое лето, совершенно не налажена доставка хоть каких-то товаров, и в целом весьма дикие места.
Вильгельма я уговорила, и теперь он все дни пропадал, подбирая достойную моего королевского величества команду:
— Мы в любом случае будем брать с собой войска. Пусть даже просто для охраны. Так что я хочу, чтобы с нами отправились лучшие.
Всю весну и все лето шла подготовка. Требовалось собрать воедино слишком много вещей и людей. В общем-то, я знала, что я достаточно богатая особа. Но до этого времени даже не представляла, насколько. В давние времена, как только мне стало хватать на все необходимые нужды, я перестала интересоваться тем, во что именно вкладываются мои деньги. Единственный пункт, который я знала твердо: у меня есть два собственных корабля.
В этом году «Морская звезда» и «Жемчужина Луарона» не вошли в состав весенней экспедиции в Александрию. Они остались в порту и подверглись максимальному апгрейду: на них установили пушки последних моделей, тщательно проверили все паруса и заменили большую часть, ну и по мелочам — оборудовали каюты некоторыми удобствами.
В начале осени началась погрузка товаров и Софи, регулярно отпрашиваясь у юной королевы, проводила вечера со мной.
— Ах, Элен! Теперь, когда все так замечательно и королева уже беременна, вы не хотите дождаться даже появления внука. Я помню, конечно, помню ее величество Ателаниту… Но неужели вы стали бы делать те же ошибки⁈
Мадам Менуаш при этих встречах присутствовала редко — у нее было слишком много дел.
* * *
За день до отплытия состоялся последний мой разговор с сыном.
— Мама, я не хочу верить…
— Я очень люблю тебя, мальчик мой. Но ты давно вырос и у тебя своя семья. Мы сможем писать друг другу.
— И я буду получать твои письма два-три раза в год!
— Зато ты перестанешь оглядываться на меня и все твои решения будут только твоими. Есть еще одна вещь, о которой я хотела поговорить с тобой. Точнее, это не вещь, а некое направление, которое я хочу тебе показать.
Сын глянул на меня с любопытством и уселся поудобнее.
— Я помню, что ты всегда умела меня удивлять, мама.
— Через много лет, мальчик мой… Через очень много лет, Алекс, когда меня уже точно не будет на свете, да и ты, скорее всего, будешь стариком… Жители Александрии захотят свободы. Я не знаю, что и как сложится в будущем, но послушай моего совета: если… нет, не «если», а — когда… когда этот момент наступит — помоги им.
— Помоги? В каком смысле, мама?
— Признай их отдельным государством. Признай это добровольно, или ты получишь полноценную войну на много лет. Может случиться так, Алекс, что даж ты не доживешь до этого момента. Даже скорее всего — не доживешь. Но я бы хотела, чтобы мои правнуки и пра-правнуки меньше воевали.
— Странный разговор, мама. Откуда ты можешь знать, что будет через пятьдесят или сто лет?
— Считай, малыш, что Господь послал мне видение. Эти люди, которых сейчас ссылают туда — преступники. Однако у них будут дети, а у их детей — свои дети. И вот эти потомки не виноваты перед Луароном. Однако и торговцы, и королевская казна считает Александрию собственными землями, где они могут брать все, что захотят. А ведь эти самые потомки, по сути, никому и ничего не должны. Поверь, что это будет совсем не худший политический ход. Если ты вложишь эту мысль моим внукам с детства, то они передадут ее своим детям. Кроме Луаронской части Александрии существует еще и часть, принадлежащая Сан-Меризо. Тот континент — он огромен. Там могут появиться и основать свои города и поселения и другие страны. Все поселенцы, рано или поздно, объединятся и потребуют свободы. Ты представляешь, сын, каких масштабов может достичь война? Она будет идти и на суше, и на море. Это будет разорять как Луарон, так и Александрию. Пойми, сейчас Александрия — как человеческий младенец, которого нужно кормить, согревать и воспитывать. Но рано или поздно малыш вырастет и ему нужна будет своя собственная, отдельная от вас, жизнь. С ними можно будет торговать, договариваться, но вы не сможете всю жизнь держать этого младенца в люльке.
